Форма входа
Читем онлайн Основоположник - Валерий Борисович Шаханов
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
о тяжелой жизни в условиях «совка», о тайных концертах, грозящих арестами и застенками КГБ, о комсомольцах, проводивших рейды в студенческом общежитии, где он мечтал о свободе и где тайком слушал запрещённые западные радиостанции и рок-группы.
– Наше поколение готовило почву, на которой сегодня такие, как Коля-циркач, могли бы жить свободно, без страха воплощать свои самые смелые идеи, дерзкие задумки. А если говорить конкретно о моём критически настроенном молодом коллеге, то не могу не заметить, что его конкурсный номер ещё весьма сырой, над ним нужно ещё очень и очень много работать. Задумка хороша, ничего не скажу, но воплощение пока хромает на обе ноги. Вот, что мы имеем, как говорится, в сухом остатке.
Аудитория – кто с жалостью, кто с укоризной – смотрела в сторону Коли. Всё это время циркач сохранял на лице снисходительную ухмылку.
«Получи, фашист, гранату, – злорадствовал Иосиф, – нашёл с кем тягаться, молокосос».
– Браво, маэстро! – крикнула Лизонька пронзительным голосом и, вскочив со своего места, захлопала в ладоши.
Следом за ней стали подниматься со стульев и остальные. Наконец, все, кто попал на эту, полную сумбура, творческую встречу, имевшую неплохой шанс завершиться мордобоем, принялись настойчиво отбивать ладонями ритм, словно требуя от главных действующих лиц вернуться к разговору и довести его до первой крови.
Маркин неумело и очень трогательно пытался обуздать аудиторию. Он искренне верил, что люди, устроившие овацию, выражают поддержку именно ему и что в сложившейся ситуации правильней всего будет проявить заметную долю великодушия.
– Спасибо, друзья, благодарю вас, – повторял он, держа левую руку у сердца, а правой, вытянув её вперёд, прощальным жестом призывал слушателей успокоиться и сесть.
Весьма полезное изобретение – аплодисменты. При большом скоплении людей, когда нет возможности одновременно всем словами выразить отношение к происходящему, выручают натруженные ладони. Порой с их помощью можно сказать больше, чем самыми изысканными речами.
Овации на съездах и политических мероприятиях – не в счет. Они пусты и бессмысленны. Потребность в них испытывают лишь те, кто на бурном и продолжительном единодушии решил построить удачную карьеру. Правда, единодушные рукоплескания слышны и в филармониях, но эти децибелы – духовны, в них почти не уловить фальши. Другого рода – театральные аплодисменты. В них, как ни горько это признавать, присутствует элемент поспешности, которую привносят люди, оказавшиеся в зрительном зале не по доброй воле, а по необходимости: в результате семейного компромисса, под давлением обстоятельств или по иной оказии. Таких в партере и на балконах наберётся не более трети, но именно они инициируют массовый исход в гардероб, когда истинная театральная душа ещё могла бы рукоплескать, продлевая себе удовольствие видеть на сцене любимых действующих лиц и исполнителей.
На сборных концертах зрители тоже хлопают, но делают это исходя из личных предпочтений. В этом они более походят на футбольных болельщиков, с восторгом воспринимающих лишь своих кумиров. Концертная публика пестра. Одни радуются танцору, другие с умилением наблюдают за мордашкой, под музыку открывающую рот. Он смотрит на сцену и мечтает об орешках и пиве; она – скучает при отсутствии комиков.
В день закрытия конкурса, который по традиции завершался большим гала-концертом, Иосиф Маркин выходил на сцену во втором отделении. Талантливый возмутитель спокойствия, Коля-циркач, тоже был заявлен в заключительной части программы. Как только об этом стало известно, Лизонька поспешила в дирекцию.
– Либо вы убираете этого шакалёнка в первое отделение, либо мы вообще снимаем выступление Маркина, – громко и четко доносила она до дирекции конкурса каждое слово.
Поставленное ребром условие можно было расценить только как ультиматум. Глядя организаторам в их растерянные лица, Лизонька сумела привести доводы, которые, если и не до конца объясняли причины столь жесткого выпада, то делали понятными его мотивы.
– Они не могут одновременно находиться за кулисами, это исключено. Поганца вашего вообще нужно лишить права выступать где бы то ни было, пусть он хоть трижды лауреат. Только из уважения к спонсору, мы не ставим вопрос более принципиально.
– Да-а. Та ещё штучка, – неопределённо высказался в адрес Елизаветы Фёдоровны директор-распорядитель, после того, как она, смерив его непреклонным взглядом, удалилась из помещения дирекции.
– Сволочная баба, – подтвердил местный реверсист, тоже решивший вовлечься в разговор. – Я её вёз с вокзала. Что характерно: сам-то Маркин почти всю дорогу молчал, а эта фифочка всё чего-то фыркала – недовольство выказывала.
Инцидент, возникший во время проведения мастер-класса, успел обрасти множеством недостоверных подробностей и слухов. Большинство из дирекции было на стороне члена жюри, но нашлись и те, кто проявлял сочувствие циркачу Коле. Сердобольное меньшинство, анализируя ситуацию, приходило к выводу, что молодой и талантливый артист безвинно пострадал от несправедливой критики высокомерной и заносчивой столичной известности.
«Зажрался Маркин, перестал отделять мух от котлет», «Если за ним Плёвый стоит со своими деньжищами, то что – он может теперь душить молодые ростки?» – говорили сторонники юного дарования.
«У Иосифа была тяжелая жизнь. К тому же он – наш земляк. А этого выскочку, Колю, мы, может, никогда больше и не увидим. Причем здесь мухи и котлеты?» – отстаивало своё мнение большинство.
Лизонькина угроза сработала. Споры в дирекции были недолгими, да и отказаться от выступления Маркина, чей экзотический образ на афишах все дни конкурса привлекал внимание публики, было немыслимо. Колю-циркача – от греха подальше – решили переставить в первое отделение.
Вскоре стало ясно – кто стоял за распространением недостоверных и грязных слухов об уважаемом артисте. Грот докладывал Лизоньке, что накалял ситуацию вокруг Иосифа представитель «Трахтенбанка».
В гримёрной, перед началом гала-концерта, Лизонька была спокойна и уже ничему не возмущалась. Она щадила самолюбие Иосифа, берегла его душевное равновесие перед выходом на сцену. Чтобы легче справиться с пережитым стрессом, она откупорила стоявшую на гримёрном столике бутылку коньяка, которую Маркин приготовил для встречи с Виталькой Серовым. Прибежал и Лёшка Грот.
– Народищу перед театром – уйма. Там и наших полно. Видел в зале Жорика Махмуряна, мент мой, поганый, притащился с молодой женой. Подонок! При такой жаре он в черном костюме, сволочь. Но ему теперь меня не достать. Ха-ха-ха. Слушай, Ёся, всё так и получилось, как ты хотел. Помнишь: грудь в крестах или голова в кустах? Синтетическое эстрадное искусство рулит, братишка! – и он, по примеру Лизоньки, опрокинул в себя рюмку коньяка.
Первый помидор упал на сцену совсем рядом с Иосифом, но второй угодил в плечо, оставив мокрые подтёки на концертном костюме. Почти сразу в зале раздались неразборчивые выкрики. Несколько бузотёров на последних рядах развернули транспарант, уточнявший текст звучавших речёвок: «Членистонога – в зоопарк».
На помощь охранникам
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Основоположник - Валерий Борисович Шаханов бесплатно.
Похожие на Основоположник - Валерий Борисович Шаханов книги
- Десять минут второго - Анн-Хелен Лаэстадиус - Русская классическая проза
- Сердце и другие органы - Валерий Борисович Бочков - Русская классическая проза
- К северу от первой парты - Александр Калинин - Русская классическая проза / Юмористическая проза
- Ночью по Сети - Феликс Сапсай - Короткие любовные романы / Русская классическая проза
- Школьный дневник Петрова-Водкина - Валерий Борисович Поздеев - Русская классическая проза
- Точка невозврата. Из трилогии «И калитку открыли…» - Михаил Ильич Хесин - Полицейский детектив / Русская классическая проза
- Собрание сочинений. Том 4 - Варлам Шаламов - Русская классическая проза
- Монолог - Людмила Михайловна Кулинковская - Прочая религиозная литература / Русская классическая проза / Социально-психологическая
- Русские дети. 48 рассказов о детях - Роман Валерьевич Сенчин - Русская классическая проза
- Деревянное растение - Андрей Платонов - Русская классическая проза
