Форма входа
Читем онлайн Я буду тебе вместо папы. История одного обмана - Марианна Марш
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Я сидела на краю незаправленной кровати и бездумно смотрела на стену, обхватив ладонями лицо. Там, где пальцы впивались в кожу, на щеках оставались маленькие белые следы. Я чувствовала, как закипающие в горле слезы постепенно превращающиеся в маленький твердый комок, который грозит меня задушить. Я снова и снова прокручивала в голове разговор с мисс Купер и матерью. Мне хотелось выть от отчаяния, но я могла лишь раскачиваться из стороны в сторону как заведенная.
«Что я наделала? Что я наделала?» — шептала я, а внутренний голос вторил: «А что ты могла сделать?» Вопросы вертелись и вертелись в моем еще не отошедшем от потрясения мозгу.
А потом к ним присоединился еще один, уже возникавший ранее: «Почему родители так и не стали выяснять, кто отец ребенка?»
Глава двадцать девятая
Наконец наступил день, когда я должна была отправиться в Дом для незамужних матерей.
Я проснулась очень рано, за окном еще даже не рассвело. Меня разбудил какой-то странный звук. С быстро бьющимся от испуга сердцем я лежала и пыталась разобрать, откуда он идет. Затем вылезла из кровати, подошла к окну — там звук был громче всего — и увидела мотылька, попавшего в ловушку между шторой и стеклом. Меня разбудил стук его бьющихся о стекло крыльев: насекомое отчаянно пыталось вырваться на свободу.
Я приоткрыла окно, и обрадованный мотылек выпорхнул на волю. Как бы я хотела улететь вслед за ним!
С тех пор как нас посетила сотрудница социальной службы, прошло восемь недель. Это значит, что я уезжаю уже сегодня, а у меня до сих пор не собраны вещи. У меня никогда не было много одежды, а растущий живот еще больше ограничивал выбор. Несколько раз пересмотрев свои немногочисленные платья, я сердито швырнула их на кровать. У меня никак не получалось сосредоточиться и определиться, что взять с собой.
Покрытое пылью и трещинками старое зеркало, висевшее на стене, отражало совсем не ту девочку, к которой приезжал социальный работник. Восемь недель незаметно превратили меня в другого человека — я сама с трудом узнавала себя. Заметно округлившийся живот уже не позволял скрыть мою беременность от кого бы то ни было. Крохотная грудь стала невероятно чувствительной и тоже увеличилась в размерах, а лицо, наоборот, стало непривычно тонким и каким-то угловатым. Исчезли пухлые щеки, заострились скулы и подбородок. Волосы, никогда не отличавшиеся особенной красотой, теперь были совсем слабыми и тусклыми.
Из зеркала на меня смотрела бледная, усталая девочка с покрасневшими от постоянного плача глазами; судя по всему, ее губы давно забыли, каково это — улыбаться.
Я чувствовала себя невероятно тяжелой, спина постоянно болела, но хуже всего была никогда не отпускавшая меня тоска. Она поедала меня изнутри, просыпалась вместе со мной по утрам и преследовала во сне — моя подушка часто оказывалась мокрой от слез — и усиливалась по мере того, как приближалось неизбежное расставание с ребенком. Я думала о том страшном дне, и ребенок, словно чувствуя мое беспокойство, тихо шевелился у меня под сердцем.
Я представляла, как он лежит там, свернувшись калачиком — ведь на шестом месяце плод уже вполне сформирован, — и ему всего-то нужно еще чуть-чуть подрасти, чтобы появиться на свет.
Каждый вечер — перед тем как лечь спать — и каждое утро я ласково разговаривала с ней (почему-то я была уверена, что это девочка). Я говорила, что очень сильно люблю ее и с нетерпением жду того дня, когда наконец смогу взять ее на руки и прижать к себе. И все это время я упорно гнала прочь мысли о том, что нас разлучат. Я ни разу не произнесла вслух слово «усыновление».
В то утро я тоже положила руку на живот, с радостью ощущая его округлость.
— Чувствуешь, Соня? — шепотом спросила я. — Ты чувствуешь мою руку?
Реальность ее едва ощутимых движений, увеличившаяся грудь, готовившаяся к появлению на свет ребенка, — все это одновременно и радовало и угнетало меня, поскольку я слишком ярко представляла, какой пустой и бессмысленной станет жизнь после того, как у меня отнимут мою девочку.
Как они могут так поступить со мной? И с ней? — в отчаянии спрашивала я.
Я думала о незнакомой паре, с нетерпением ожидающей рождения моей Сони, и пыталась угадать, что это за люди.
В своем воображении я рисовала принадлежавший им большой дом, который казался очень грустным и пустым без звонкого детского смеха. Наверное, они уже приготовили для малышки комнату: светлые обои, множество игрушек, белая кроватка, над которой висят разноцветные погремушки; у большого окна стоит кресло-качалка: новая мама моей дочки будет сидеть в нем и кормить ее из бутылочки. У стены — огромный комод, полный очаровательный детских вещичек, на полу — мягкий ковер, не самодельный, как в моей комнате, а настоящий шерстяной ковер с изящным цветочным узором. В этом доме наверняка есть настоящая ванная, маленький дворик и несколько комнат, обставленных в одном стиле. Я подумала, что они, эти люди, наверное, очень хотят ребенка и, как только моя дочь окажется в своем новом доме, ее сразу окружат заботой и любовью. И я заплакала оттого, что малышка никогда не узнает обо мне, а я не смогу быть рядом с ней.
Глава тридцатая
— Пора ехать, Марианна, — сказала мисс Купер и посмотрела на мою маленькую сумку. — Это все твои вещи?
— Да.
Она взяла у меня сумку.
— Мы же не можем позволить тебе таскать тяжести, — пояснила она без тени улыбки и вышла из дома.
Я взглянула на маму и заметила темные круги у нее под глазами. Она выглядела совсем измотанной; единственное платьев для беременных, которое у нее было, плотно обтягивало большой живот. К тому времени, как я вернусь домой, здесь будет еще один ребенок, но, увы, не мой.
Мама молча стояла у двери. Я хотела, чтобы она сказала мне на прощание что-нибудь ласковое, хоть как-то подбодрила, чтобы сегодня ночью, когда я останусь совсем одна, я могла вспомнить ее слова и справиться с тоской по дому.
«Обними меня, — умоляла я про себя. — Скажи, что будешь скучать по мне. Скажи, что любишь меня». Но я так и не осмелилась произнести это вслух, а мама не сделала того, о чем я мечтала. Она просто попросила меня быть осторожней, беречь себя и даже не вышла к машине, чтобы проводить.
Я посмотрела на соседний дом, но дверь была заперта, ни Доры, ни ее мужа не было видно.
Мисс Купер положила мою сумку в багажник и велела устраиваться поудобнее на переднем сиденье. Мы выехали на продуваемую всеми ветрами дорогу, вдоль которой росли редкие невысокие деревья. Машин было мало: нам попались всего один старый трактор да несколько легковых автомобилей, — но я заметила, что мисс Купер была очень осторожна. Она крепко держалась за руль и внимательно следила за дорогой, периодически поглядывая в зеркало заднего вида.
Я сидела, прислонившись головой к холодному стеклу, и смотрела на проплывающие мимо голые поля — урожай собрали несколько недель назад. Потом я увидела ферму, на которой работал отец, и сразу вспомнила мужчину из соседнего дома. Я знала, что он сейчас где-то там — ремонтирует трактор или какую-нибудь другую технику.
Интересно, он когда-нибудь думает обо мне? О том, что со мной случится, все ли со мной в порядке? Он знает, что я жду ребенка, но известно ли ему, что малышку отдадут чужим людям, как безродного щенка?
«Конечно, он все знает!» — проснулся мой внутренний голос, и я почувствовала, как меня переполняет обида и злость на человека, бросившего меня и своего ребенка на произвол судьбы. Мысль о его предательстве жгла меня изнутри, заставляя гореть щеки и потеть ладони.
Спустя несколько километров мы проехали мимо леса — того самого, куда так часто завозил меня наш сосед. Вспомнив о том, что он заставлял меня там делать, я содрогнулась.
Время едва подошло к полудню, но уже начинало темнеть. Тусклое по-зимнему солнце скрылось за деревьями; сквозь узор голых ветвей я смотрела на темное, покрытое тучами небо и думала, что скоро пойдет дождь.
Мисс Купер нарушила тишину только, когда мы оказались в новом районе на окраине города, застроенном одинаковыми коттеджами. До сих пор она казалась погруженной в собственные мысли, или просто целиком сосредоточилась на дороге, боясь заблудиться. Она сказала, что я смогу вернуться к занятиям после того, как все кончится. Пока я не поправлюсь, учителя будут приходить и давать мне задания, а весной меня примут в новую школу.
— Там никто ничего не будет знать о тебе, — успокоила меня мисс Купер. — Так что ты сможешь забыть обо всем и начать с чистого листа.
Она явно выбрала неудачного собеседника. Как она вообще могла предположить, что я могу забыть о своем ребенке?
За окном новые коттеджи, окруженные садами, сменились длинными викторианскими домами. Затем мы выехали на трехполосную дорогу, по обеим сторонам которой возвышались чинные особняки из серого кирпича. Их строили накануне Первой и Второй мировых войн для богатых и привилегированных деятелей викторианской и эд вардианской эпохи. Дворецкие, горничные, кухарки и множество других слуг, трудившихся с рассвета и до поздней ночи и спавших в тесных комнатах на чердаке, — без них невозможно было представить подобный дом в былые времена. Но с тех пор прошло много лет, налоги и расходы на содержание разорили когда-то богатых наследников, слуги стали им не по карману, и большинство подобных домов поделили на множество маленьких квартир.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Я буду тебе вместо папы. История одного обмана - Марианна Марш бесплатно.
Похожие на Я буду тебе вместо папы. История одного обмана - Марианна Марш книги
- Французское завещание - Андрей Макин - Современная проза
- Год обмана - Андрей Геласимов - Современная проза
- Танцующая в Аушвице - Паул Гласер - Современная проза
- Люпофь. Email-роман. - Николай Наседкин - Современная проза
- Музыкантша - Ольга Морозова - Современная проза
- Попытки любви в быту и на природе - Анатолий Тосс - Современная проза
- Семь признаков счастья (сборник) - Олег Рой - Современная проза
- Тень Галилеянина - Герд Тайсен - Современная проза
- «Подвиг» 1968 № 02 - Журнал - Современная проза
- Любовь к ближнему - Паскаль Брюкнер - Современная проза
