Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Классно, да? — Дмитрий смотрел на Андрея счастливыми глазами, чувствовалось, что он уже много лет не устает восхищаться этой величественной пещерой.
— Не то слово, — Андрей тоже не пытался скрыть свой восторг. — Объёмы поражают после ваших маленьких помещений. А озерцо… В нем, наверно, нет ничего живого?
— Есть. Там живут рачки. Маленькие и без глаз. Я часто вспоминаю про этих рачков. У них глаза постепенно атрофировались, потому что они им не нужны в кромешной темноте. Наше искусственное освещение включается только, когда открывается дверь. Так же у многих людей атрофируется духовное зрение, и они всю жизнь проводят во мраке, как и эти рачки, даже не зная, что они слепы. По-моему, это ужасно.
— А как вы вообще нашли эту пещеру?
— Лет 400 назад тамплиеры прорубали в Лалибеле подземные ходы, точнее — делали для себя ответвления уже существующих ходов. Так рождался «Секретум Темпли». Однажды кирка одного из наших «кротов» пролетела в пустоту. Эту пещеру решили оставить такой, какой нашли, поражённые величием Божьего творения. Вскоре убедились, что других входов в пещеру нет, значит, тамплиеры оказались первыми людьми, попавшими сюда. Не так давно прочность сводов проверили при помощи самого современного оборудования. Всё капитально. Угроза обрушения полностью отсутствует.
— Что-то холодновато становится.
— 12 градусов по Цельсию. Здесь круглый год постоянная температура.
Куда-то успевший исчезнуть и откуда-то предусмотрительно появившийся Саша протянул Андрею чёрный шерстяной плащ. Сиверцев с удовольствием в него облачился, успев заметить, что красного креста, как на Сашином, на нём нет. Верный оруженосец тем временем уже облачал своего рыцаря в кольчугу. Дмитрий, заметив восхищённое внимание Андрея, пояснил:
— Кевлар. Эта кольчуга гораздо легче и гораздо прочнее средневековых. Шлем цилиндрический — тоже кевлар. И латные перчатки — из кевларовой нити. Любой крестоносец, получи он пару таких перчаток, не усомнился бы, что их принёс ангел с небес. На руке ощущается не тяжелее, чем кожа, а прочность невероятная. Меч. Его работу ты уже видел на поле боя. Тот самый. Дамасская сталь. Едва ли не лучшая в мире. Ну может и есть где сталь получше, но мы, как и первые тамплиеры, предпочитаем заказывать мечи в Сирии, на Святой Земле. А рукоятка — эбеновое чёрное дерево, которое ты видел в моей комнате. Люблю я его.
— Сирийцы не удивляются, что им заказывают такое не самое современное оружие?
— Мы за каждый меч платим почти как за танк. После этого сирийцы вообще становятся не склонны чему-либо удивляться. И мы же сами слухи распускаем, что мечи заказывают богатенькие придурки, которым нравится в рыцарей поиграть. Но это всё пустое. Ты посмотри на линию клинка.
— Изумительно. Всегда любил холодное оружие, но почти никогда не видел таких клинков, чтобы по-настоящему нравились. Клинок у современных ножей либо откровенно уродский, либо всё-таки с некоторым изъяном — миллиметр да не туда пошёл. У твоего клинка линия чистая, ясная, простая — удивительно гармоничная линия.
— Рад, что ты почувствовал это. Понять тут ничего не возможно. Только почувствовать. Всё больше убеждаюсь, Андрей, что у тебя душа рыцаря. Потому и не нравятся тебе современные клинки, что их форма — отражение совершенно не рыцарских душ.
Саша тем временем тоже облачился в кольчугу, хотя сделать это без посторонней помощи было не так легко. Дмитрий пояснил:
— Брат Александр — не рыцарь. Бой будет учебный. Ему надо постичь психологию настоящего рыцарского боя.
Дмитрий и Саша набросились друг на друга с такой яростью, как будто наградой победителю будет королевский трон. Поражённый Андрей вновь увидел страшные круговые удары — в гуще боя один такой удар поражал бы сразу несколько человек. Рубящие удары сверху в прыжке, достигнув цели, могли развалить человека надвое. И вдруг — очень короткий, сдержанный диагональный удар, когда противник явно готовился к отражению гигантского взмаха. Саша уклонялся и блокировался, очевидно, из последних сил, но не смотря на это пытался контратаковать — он был четко ориентирован на победу, а не на выживание. Или на смерть — контратаковать можно было только раскрываясь для вражеского удара. Дмитрий бил, казалось, совершенно не опасаясь, что прикончит своего оруженосца — честно, безжалостно. Впрочем, было понятно, что это лишь кажется — если бы не опасался, так давно бы уже прикончил. Немыслимо огромные мечи мелькали в воздухе с такой лёгкостью, как будто были сделаны из фольги. Андрей вдруг заметил, что с силой сжимает правый кулак — его душа была в гуще боя, потому и рука сжимала несуществующую рукоятку меча.
Они рубились, как все фехтовальщики, постоянно используя обманные движения, и всё-таки они не фехтовали, а рубились. Атака была нахрапом: прямым, линейным, неотразимым и страшным именно своей бесхитростной прямотой. Великолепие рыцарского боя было ужасно. Андрей подумал о том, что столь же ужасающее впечатление производит в нашем лживом мире любое честное отношение к врагу.
Саша, наконец, упал, как будто замертво, но его тяжёлое дыхание говорило о том, что он просто уже не в состоянии держаться на ногах. Парня приучили драться до последней капли сил. Дмитрий, казалось, не обратил на него никакого внимания, но Андрею сказал:
— Молодец парень. При таких навыках в реальном бою он победил бы едва ли не любого элитного спецназовца. Спецназ практически в любой стране мира сейчас обучают преимущественно восточной манере боя — сплошная хитрость и коварство. Души парням портят. И все эти восточные способы концентрации энергии — сплошная порча души. В их основе всегда лежат очень мутные религиозные культы, а потому получается, что из спецназовцев делают неосознанных демонопоклонников. Рыцарская манера боя кажется сейчас примитивной, дуроломной и тупой. Но это не примитивность. Это идеальная простота.
— Против лома — нет приёма? — улыбнулся Андрей.
— Ну… в каком-то смысле можно и так сказать. Рыцарь в рукопашной делает ставку с одной стороны — на честную откровенную силу мышц, имея навык исчерпывать эту силу до полного истощения, а с другой стороны — на силу христианских молитв. Внутреннее спокойствие рыцаря в бою основано на том, что молитва приближает его к Богу, к необоримой Божьей силе. Рыцарь знает, что может погибнуть только в одном случае — если так хочет Бог. И побеждает рыцарь лишь тогда, когда есть на то Божья воля. Задача рыцаря во время боя лишь в одном — отдать себя Богу всего без остатка, полностью довериться Небесному Сеньору.
— Восточные единоборцы тоже молятся, то есть медитируют. Откуда у вас такая уверенность, что их бог — «неправильный»?
— Ты ошибаешься в главном. Медитация — не молитва, а прямая ей противоположность. Молитва — это обращение к Богу, а медитация — изгнание из себя всех мыслей и чувств, прекращение всякого внутреннего действия. Медитирующий ни к какому богу не обращается, потому что такое обращение — это уже действие, а цель медитации — абсолютное духовное ничегонеделание. Мастера восточных единоборств сами постоянно это подчёркивают. Схватка между современными рыцарями и современными сарацинами — это схватка между молитвой и медитацией, то есть между Бытием и Небытием, между Реальностью и Пустотой. В некотором смысле — между Личностью и Посредственностью.
— Но, владеющие медитацией, показывают прекрасные боевые результаты.
— Удача сопутствуют им, пока они дерутся против атеистов. Это значит, что в современном постхристианском мире удача сопутствует им почти всегда. «Почти» — потому что Орден жив. В чём сила этих «медитантов»? Они же и сами не знают. Их задача лишь в том, чтобы добиться внутри себя максимально возможной духовной пустоты, а что за энергии наполняют потом эту пустоту, они даже не задумываются, им это вообще неинтересно. Не будем вдаваться в детали, но эти энергии при столкновении с Благодатью Божьей — слабее, чем букашка при столкновении с поездом.
— Значит, Благодать Божья всегда пребывает с рыцарем?
— Да в том-то всё и дело, что не всегда. Наши грехи разлучают нас с Богом и, соответственно, лишают нас силы. Путь рыцаря — путь очищения от внутренней греховности, путь совершенствования души, путь приближения к Богу. Это делается не ради обретения силы, а из любви. Но ведь только тот кто любит по-настоящему силён. Порою мы делаем на этом пути шаг вперёд и два назад, поэтому нас трудно считать непобедимыми героями.
Саша между тем пришёл в себя и начал с большим трудом, но всё же самостоятельно освобождаться от боевого снаряжения. Дмитрий посмотрел на него с искренней отцовской любовью:
— Думаю, что вопрос о твоём посвящении в рыцари может быть в ближайшее время решён.
Саша так же тепло ответил:
- Бегство пленных, или История страданий и гибели поручика Тенгинского пехотного полка Михаила Лермонтова - Константин Большаков - Историческая проза
- Жизор и загадка тамплиеров - Жан Маркаль - Историческая проза
- Тёмный рыцарь - Пол Догерти - Историческая проза
- Рыцарь Христа - Октавиан Стампас - Историческая проза
- Лепестинья. Род - Лариса Лозина-Макаренко - Биографии и Мемуары / Историческая проза / Эзотерика
- Генерал-лейтенант Бала-киши Араблинский и его потомки - Г. Я. Гусейнов - Биографии и Мемуары / Историческая проза
- Хроника одного полка. 1915 год - Евгений Анташкевич - Историческая проза
- Караван идет в Пальмиру - Клара Моисеева - Историческая проза
- Суперчисла: тройка, семёрка, туз - Никита Ишков - Историческая проза
- Сквозь три строя - Ривка Рабинович - Историческая проза