мужа нисколько не смущает ее. — Может, это они? Оксана с ним селфи делала, когда мы заехали.
У меня нет основания верить им, но и доказательств их вины тоже не имеется. Сухо прощаюсь и ухожу.
С гораздо меньшим энтузиазмом стучусь в следующую дверь. Готовый к похожему приему, мысленно формулирую вопрос так, чтобы он прозвучал деликатнее. Дверь открывает худощавый мужчина. Как я помню из списка, его зовут Андрей. К моему удивлению, он радостно улыбается мне.
— Доброе утро. Вы ведь из третьего номера?
— Да, — я озадаченно улыбаюсь в ответ. — Как вы узнали?
— Ну, это не трудно. Я видел, как вы разговаривали с хозяйкой. И сразу готов вам ответить, что мы отдадим вам его без проблем.
Вот так удача! Попадание почти в яблочко. Я уже мысленно бегу по сухой траве, припорошенной снегом, любуюсь горными склонами, засаженными оливковыми деревьями…
— Вы принесли нам ключ? — Андрей протягивает руку.
— Какой ключ? — вопрос русского беспощадно вырывает меня из фантазии.
— От вашего номера. Вы же за этим пришли? Мы отдадим вам наш номер, а вы нам — ваш.
Выясняется, что Оксана, жена Андрея, просила номер с западной стороны здания, чтобы любоваться закатом. А более прозаичная причина тому — чтобы утреннее солнце не мешало ей спать. И мой номер еще вчера оставался единственным незаселенным. Но уже подготовленным к моему приезду.
Объясняю, что пришел я не за этим, а чтобы найти самовар. Андрей и Оксана переглядываются. Заговаривают между собой на своем языке. Судя по интонации, Андрей мягко отчитывает жену, а она испуганно оправдывается. Наконец, оборачиваются ко мне.
— Мы не брали, — кротко говорит Оксана. — Мы бы спросили, если бы захотели взять.
Выхожу из пятого номера совершенно расстроенным. Ведь очевидно же, что русский самовар могли взять именно русские! Конечно, они могли и солгать, но стоит для начала опросить всех жильцов, а потом уже решать, что делать дальше. Снова берусь за список. Кто еще может быть заинтересованным в похищении самовара? Думая о странном деле, обхожу отель.
У комнаты номер два сталкиваюсь с Антонио Торрегроса — художником из Мадрида. И внезапная догадка посещает меня. Коротко приветствую его и интересуюсь, что он рисует.
— Исключительно натюрморты, — отвечает Антонио воодушевленно. — Запечатлеть живое не трудно. А попробуйте так нарисовать статику, чтобы глаз нельзя было оторвать! Игра света и тени, бликов и отражений — именно они дают жизнь неодушевленным предметам.
«Возможно, это мой клиент», — думаю. А вслух спрашиваю: — А что вы рисуете сейчас? Можете показать?
— О, с радостью! Я вдохновился этим отелем, когда увидел рекламу в интернете. Вы знаете, я как раз пишу серию натюрмортов, на которых запечатлен антиквариат.
От этих слов сердце мое радостно подскакивает. Входим в номер, и я действительно вижу то, о чем говорил художник: огромная китайская ваза, расписные чайник с чашками, деревянное резное кресло… Однако самовара среди всей этой утвари нет.
Спрашиваю напрямую. Антонио сразу понимает, о чем я.
— Да! Его я тоже заметил и хотел попросить на днях. Так он пропал? Какая жалость!
Выхожу во двор озадаченный. Больше, вроде, и взять-то некому. Иду в свой номер, чтобы еще раз все обдумать. Сажусь за стол, кладу перед собой план отеля и список жильцов. Мысли разбегаются. Встаю и прохаживаюсь по комнате. Если самовар был похищен утром, когда Саманта пошла открывать ворота, то похититель рисковал быть увиденным. Можно предположить, что идти ему было недалеко. Ближайшие номера от ресепшена: первый — влево и седьмой — вправо. В первом номере живут молодожены из Мурсии, а в седьмом — старушка из Страны Басков. Ни первых, ни вторую я еще не видел.
Вспоминаю, что не вымыл руки после завтрака. Иду в ванную. После утреннего душа сохранился запах влажных полотенец — вентиляция здесь ни к черту. Открываю окно. И тут же забываю о сырости — комнату наполняет запах гари. Самовар? Высовываюсь в окошко и замираю. Из одного из окон, выходящих во внутренний двор, тянется струйка дыма. Один, два, три. Третий номер от меня. Значит, шестой. Хватаю куртку и выскакиваю на улицу. Бегу вокруг отеля. На месте. Стучусь. Дверь открывает мужчина лет сорока на вид — один из той щеголевато одетой парочки. Жюль или Поль?
— Что вам? — спрашивает он с французским акцентом.
— Из вашего окна идет дым.
— А вас это не касается, — возмущается мужчина и закрывает дверь, но я успеваю остановить его.
— Еще как касается, — отвечаю строго. — Я расследую пропажу самовара. И у меня есть все основания полагать, что в этот самый момент в нем закипает вода прямо посреди вашей ванной комнаты.
— Пропажу чего? — мужчина морщится.
Велю не заговаривать мне зубы, а проводить в ванную.
— Там сейчас Жюль, — мужчина вдруг смущается.
«А ты, значит, Поль», — думаю.
Он подходит к двери в ванную и робко стучит. В ответ слышится крик:
— Оставь меня в покое! — голос звучит с надрывом и переходит в истеричные рыдания.
Мне не по себе. Кажется, я напоролся на семейную разборку. Однако уйти, не удостоверившись в своей догадке, не могу.
— Жюль, откройте, я частный детектив Хуан Луис.
Плач стихает. Слышатся тихие всхлипывания, и дверь, наконец, открывается. Передо мной стоит мужчина с мусорным ведром в руках. Из ведра тянет гарью.
— Что это? — спрашиваю хмуро, глядя в распухшее от слез лицо.
— У него спросите! — восклицает Жюль, мотнув головой в сторону Поля.
Следуют сбивчивые объяснения Поля, прерываемые гневными комментариями Жюля. Общий смысл их таков: среди вещей Поля Жюль нашел фотографию с бывшим бойфрендом Поля, устроил сцену ревности и сжег фотографию. Когда дым заполнил комнату, Жюль испугался, что сработает пожарная сигнализация и открыл окно.
Мысленно чертыхаюсь и ухожу. На улице хорошо, свежо. Глубоко вдыхаю прохладный воздух. Ну и задачка! Такого глупого дела у меня, кажется, еще не было. Пожалуй, стоит выпить кофе. Иду мимо седьмого номера и поднимаюсь по лестнице на второй этаж. Навстречу мне спускается старушка лет восьмидесяти. Вероятно, та самая дама из Страны Басков. В ее руке пакетик с круассанами. Здороваюсь, но она лишь опускает глаза и молча проходит мимо.
«Странная», — думаю и иду дальше.
Дохожу до верхней ступени. Стоп! Вот же оно! Как можно быть таким идиотом? Разворачиваюсь и мчусь вниз, пропуская ступени.
— Сеньора Элизальде! Подождите!
Росарио Элизальде испуганно оборачивается.
— Вы могли бы уделить мне несколько минут? — перевожу дыхание.
Она молчит, и я продолжаю.
— В отеле произошло ограбление. Мне кажется, вы единственная, кто мог бы помочь. Это ведь в вашем окне я видел свет
