Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Человек вышел из рогоза, худой и высокий, как стебли. Было в нём что-то неправильное, отталкивающее. Неуловимо чужое. И в то же время Тимур поймал себя на мысли, что не может отвести от незнакомца глаз. Даже моргнуть не может. Он смотрел на человека минуту, но запомнил лишь общие детали: мокрую одежду, стекающий с удлинённых кистей ил. Бледное лицо. Лысую яйцевидную голову. Жёлтые зрачки, пульсирующие, словно окна привидевшихся когда-то домов.
Человек приближался. Так думал Тимур, на самом же деле это они с Колей приближались к человеку, шли на негнущихся ногах, шажок за шажком, к жёлтым неумолимым зрачкам, к огромному рту, чёрной распахнувшейся дыре…
Кто знает, что случилось бы, не появись на берегу старичок с удочками, крепкий ещё дядька в камуфляжных штанах. Возможно, Тимур с Колей превратились бы в фотографии на внешней стене станции подземного трамвая, стали бы частью тайны, окутывавшей микрорайон.
Рыбак трёхпало свистнул, и наваждение схлынуло, бабочки запорхали в августовском воздухе, вернулось солнце и запахи реки, и кваканье. Дети удивлённо оглядывались, тёрли лбы, искали ответы. Ответов не было, исчез без следа и лысый незнакомец.
– Ишь ты, чертяка, – ворчливо сказал старик. – Уже среди белого дня заявляется. Не сидится им в своём чертовнике, гадам.
Мозолистый кулак погрозил кустам. В этот момент Тимур подумал, что человек с чёрным ртом, если бы захотел, мог разорвать рыбака на части, пожрать его, слизать, не оставив и фотографии.
«Видно, он был сыт», – решил мальчик.
Суханову он ничего не сказал. Они вообще не обсудили случившееся, просто расстались у школы, разбрелись по своим дворам. Коле повезло, через год он уехал в другой город. Тимур остался в квартире, выходящей окнами на реку и поле. А иногда, лунными ночами – на Речной-3.
***
После девятого класса Тимур бросил школу и поступил в ПТУ. Учился он плохо и всё время проводил во дворе, монотонно метая нож в ствол старого клёна. Появились новые друзья, дёрганные, с мутными глазами и повадками потенциальных зеков. Сам Тимур наркотики не употреблял, разве что покуривал травку иногда. Но без фанатизма. Зелье расслабляло, он же стремился быть собранным, готовым принимать любые удары. Удары не заставляли себя ждать.
Часто на Речной совершали набеги пацаны из близлежащих кварталов. Дрались за девочек, за территорию. Отчаянно, как выросшие в подъездах полуголодные волчата. Использовали цепи, отвёртки, взрывпакеты из трамвайных предохранителей. В одной из драк Тимур едва не потерял глаз. Багровый шрам приклеился к щеке, как шнурок.
В семнадцать лет он устроился плотником в небольшое похоронное бюро. Идеальная работа для угрюмого, нескладного подростка. Мать плакала по ночам, он бил ногой в стену, разделяющую их комнаты, скрипел зубами от неизбывной злости на жизнь, такой сильной, какую способны испытывать лишь семнадцатилетние.
По пятницам он ходил на дискотеку в кафе, прозванное в народе «Зелёнкой». Здесь можно было попрыгать под шум из кашляющих колонок, подцепить девчонку и истечь кровью от молниеносного укуса безжалостной заточки. Тимур не танцевал. Он сидел в углу, мысленно метая в пол ножи, ожидая. Чего? Той самой заточки, возможно, что прервёт его бессмысленное тягостное существование.
Октябрьским вечером в «Зелёнке» было малолюдно, и он сразу приметил её. Девушка не из местных, ровесница Тимура, стояла у противоположной стены, чуть покачиваясь в такт музыке. Лёгкие, почти незаметные движения, но в них было столько грации и чуждой Речному красоты, что Тимур невольно залюбовался.
Модная мини-юбка и облегающая кофточка отлично смотрелись на стройной фигурке, оставляя открытыми длинные ноги. Густые каштановые волосы были зачёсаны на бок, и Тимуру пришла в голову совершенно новая для него мысль: «Интересно, чем пахнут её волнистые локоны?»
Грянул «Скутер». В ритм рейву забилось сердце Тимура, когда он увидел Пашу Кихаева, развязной походкой приближающегося к незнакомке. Глазки сально ощупывают, толстые губы произносят двусмысленный комплимент. В следующий миг ладошка незнакомки взлетела в воздух и обжигающе шлёпнулась на щёку Кихаеву. Тот отпрянул, изумлённый. Посетители, точно шакалы, предчувствующие кровь, вытянули шеи, облизались.
Кихаев издал рычащий звук, схватил обидчицу за плечо, грубо, без скидок. Она же вперила в него бесстрашный взгляд, хлеще пощёчины.
– Ах ты, сука!
Замах кулака.
– Стоять!
Тимур перехватил руку Паши, оттолкнул его.
– Хватит.
– Ты чо, – Кихаев замахнулся повторно, уже на миротворца, но узнал в нём гроботёса Строева.
Кулак медленно разжался.
– Тимка, ты? Мля, эт-чо, твоя баба?
– Моя, – ответ холодный, но внутри у Тимура запылал огонь.
– Так следи за ней, – ворчливо, но без прежней злобы, сказал Паша.
Зеваки обижено разбрелись.
– Ты как? – Тимур повернулся к шатенке.
Сердце, пульсирующее под «Скутер», на секунду сбилось с ритма. Лицо девушки, прелестное лицо с тонким ртом и синими арктическими глазами, имело один изъян. От уголка губ до нижнего века расплескалось родимое пятно, цвета чайной розы. Он готов был поклясться, что встречал пятно такой же формы раньше, хотя красивая девушка была ему совершенно незнакома.
– Спасибо, – сказала шатенка. – Он бы мне врезал, да?
– Сто пудово.
Девушка смотрела на Тимура улыбающимися бездонными глазами.
– Потанцуем? – предложил он, изумившись собственным словам. Облегчённо вздохнул, когда она ответила:
– Давай лучше выйдем, прогуляемся.
Снаружи Тимур набросил на плечи девушки свою спортивную курточку и зарделся ещё сильнее. Октябрьский ветер обдавал прохладой, но не избавлял от внутреннего пламени.
– Тимка, – представился он.
– Силена, – произнесла шатенка.
– Врёшь.
– Паспорт показать?
– Я что, на милиционера похож?
– Не очень.
За дискотекой располагалась спортплощадка, и они присели на врытые в землю покрышки, друг напротив друга. Близость девушки с удивительным именем Силена заставляла нервничать. До этого дня отношения Тимура с прекрасным полом ограничивались пьяными поцелуями со Светкой Приходько.
Он подумал, что девушку нужно развлекать, и продемонстрировал отсутствие мизинца на левой руке. Силена взяла его кисть в свою тёплую руку, погладила оставшийся фаланг.
– Фуганком отрезал.
– Красиво, – искренне сказала Силена. – А это?
Тонкие пальчики скользнули по его щеке, как бабочки.
Он объяснил про драку годичной давности и велосипедную цепь, едва не лишившую его глаза. Она слушала, затаив дыхание, а он говорил и говорил, изумляясь, как много слов томилось внутри, как много невысказанного. Точно из тюрьмы молчаливой угрюмости вылетали взбунтовавшиеся слова.
Потом он провожал Силену к метро, и её рука лежала у него на локте, отвлекая.
– Ты, наверное, в центре живёшь?
– Что ты, я близко живу. Одна станция отсюда.
– Парковая, – кивнул он, и подумал, что будет драться с каждым из парковых пацанов за право гулять с ней.
– Нет. В другую сторону.
Тимур вскинул брови.
– Шутишь, да? В другую сторону станций нет.
– Есть, – сказала она без тени юмора в голосе. – Разве не слышал про Речной-3?
Он запнулся. В памяти всплыл далёкий августовский день, огромный рот с чёрными дёснами, жёлтые мерцающие окна.
– Это же байка, – выдавил он. – Детские сказочки.
– А ты был на том берегу? – её глаза странно блеснули, словно лёд отразил солнечные лучи. – Неужели никогда не хотелось переплыть реку и посмотреть, что за ней?
– За ней поля, – заявил Тимур уверенно. – Мои окна выходят туда.
Она пожала плечами, будто говорила: «на нет – и суда нет». У станции она вернула ему куртку.
– Ну, я пошла?
– Мы ещё увидимся? – задал он вопрос.
– Если захочешь. Пятый дом, восьмая квартира. Сегодня впервые к вам приехала, а так я всегда дома.
Силена наклонила голову на бок, и Тимур сообразил, что она ждёт поцелуя. Он коснулся губами родимого пятна. Кожа в этом месте была бархатистой и нежной.
– Ты не сказала, на какой улице.
– Сказала.
И она пошла к станции, манящая, лёгкая…
– Я приплыву! – крикнул он вслед, сам не зная, подыгрывает шутке, или говорит правду.
Она оглянулась, лицо её озарила улыбка:
– Зачем плыть-то? В двадцать три ходит поезд.
Силена исчезла, и он посмотрел на наручные часы. Циферблат показывал двадцать два пятьдесят пять. Тимур перевёл взгляд
- Разговоры с живым мертвецом - Павел Владимирович Рязанцев - Городская фантастика / Ужасы и Мистика
- Хуже, чем смерть - Максим Кабир - Ужасы и Мистика
- Улица мертвой пионерки (СИ) - Кабир Максим - Ужасы и Мистика
- Неадекват (сборник) - Максим Кабир - Ужасы и Мистика
- Гидра - Максим Ахмадович Кабир - Сказочная фантастика / Ужасы и Мистика
- Бастион - Павел Вербицкий - Научная Фантастика / Русская классическая проза / Ужасы и Мистика
- Проект "Плеяда" - Андрей Каминский - Ужасы и Мистика
- Темный рыцарь - Эллен Шрайбер - Ужасы и Мистика
- Мистические истории. Призрак и костоправ - Маргарет Уилсон Олифант - Ужасы и Мистика
- Иные (СИ) - Волков Влад - Ужасы и Мистика