Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Стрельба в горах непрерывными очередями, сопровождающаяся многоголосым эхом, это вам не на стрельбище по три патрона выстреливать. После первого же дня было такое ощущение, будто я оглох. И вечером, вернувшись домой, я смотрел на свою жену, видел как она шевелит губами, но не слышал ни единого слова. В ушах сплошной гул…
На второй день перед началом стрельбы мы засунули в уши вату…
Короче говоря, мы выполнили приказ командира, и к концу третьего дня все стрелковые боеприпасы в части были израсходованы.
Через несколько дней на очередной «вертушке» была отправлена последняя партия оружия. После этого убыли в другие части сержанты и солдаты срочной службы. Все офицеры получили на руки предписания к новым местам службы, и постепенно начали разъезжаться.
Всё было — бы ничего, только не решался вопрос с самолётами, которые в части были. Да, взлётной полосы в части не было — это факт. А самолёты были. Стояли они на учебной площадке. Самолётов было не очень много, и не все они были готовы в любую секунду выполнять боевую задачу, но всё-таки это были неплохие самолёты. Судите сами: Л-29, Л-29 «Дельфин», Л-39 «Альбатрос», Су-15, Су-15-ТМ, МиГ-19, МиГ-21, МиГ-25. И каждого наименования по две — три штуки.
Ещё начиная с августа 1989 года, когда стало известно о расформировании нашей части, командир «висел» на телефоне, неоднократно ездил в Тбилиси, пытаясь добиться какого-нибудь решения от вышестоящего начальства. Но «полководцы» молчали. Решение по этому вопросу никто не хотел принимать.
Время шло. Офицеры из части разъезжались к новым местам службы. Осталось нас в части человек пятнадцать офицеров. А прапорщики не в счёт, потому что все прапорщики были местные: лезгины и азербайджанцы. В этот период единственное, чем успешно занимались прапорщики, так это тем, что ежедневно разворовывали жилищно-казарменный фонд части. Воровали всё: стулья, столы, оконные рамы, двери… А как было этот процесс остановить, ведь стрелкового оружия в части нет? Приказы и уговоры не действовали.
В этом хаосе дошло до того, что дежурный по части заступал на дежурство с охотничьим ружьём! И это ещё хорошо, что три наших офицера были заядлыми охотниками и ружья имели…
Наступил ноябрь… А начальство молчало. Уже несколько раз аборигены стреляли из автоматического оружия в воздух около КПП части. В этой ситуации всё могло произойти, и произойти в любую минуту. Нет ничего страшнее опасности, которую ты не видишь, но чувствуешь её приближение…
И в конце ноября командир части, на свой страх и риск, принял решение.
Решение заключалось в следующем. Для того чтобы самолёты не достались местным бандитам, их нужно было привести в полную негодность. Как это сделать? Элементарно!
При помощи тягачей и грузовых машин мы подтаскивали самолёты к обрыву у реки Кусар-Чай, и сбрасывали их вниз. Падая с обрыва, самолёты разбивались. Высокий был обрыв.
Местное население растаскивало обломки самолёта за два дня. Кому-то топливный насос под собственный колодец был необходим, а другому топливный бак под летний душ… В общем бандформированиям наши самолёты не достались.
Как-то в декабре на территорию части въехал грузовик, в кузове которого сидели вооружённые джигиты с зелёными повязками на головах. Они только рассмеялись, увидев капитана — дежурного по части с охотничьим ружьём, а потом уехали. А что у нас взять? Нет у нас ничего, ни оружия, ни самолётов. Есть только штаб, да казармы без окон и дверей.
Не знаю, что было дальше. В январе 1990 года я уехал к новому месту службы.
Март 2002 г.
ГШ-23
Рассказ написан на основе воспоминаний Сергея Бублика, офицера служившего
в 1991-92 гг. в Гянджинском (Кировабадском) полку военно-транспортной авиации.
Ну, все! Вывод войск. Дождались! Так и хочется прокричать троекратное ура!.. Нет, совсем нет, не буду утверждать, что служить в Закавказье плохо. Воздух отличный, без особых химических добавок. Природа и архитектура как в старинной восточной сказке. Да и народ, в принципе, гостеприимный. Вот только каким-то дебилам не хочется спокойно жить. Берут эти «гоблины» в руки оружие и все силы тратят на поиски поводов пострелять.
А началось-то все с чего? Когда-то, кто-то кого-то обидел, то ли армянин азербайджанца, то ли азербайджанец армянина. А тот, кого обидели, начал мстить, но мстить немного больше, чем обидели его самого. А бывший обидчик возмутился и тоже принялся мстить бывшему обиженному, а нынче уже своему обидчику. Ну, и пошло поехало… С применением различного оружия…
Советский Союз уже год, как развалился. На всей его бывшей территории уже делится все, что можно поделить, а мы продолжаем служить Родине.
Родине служить нужно! Но хочется на родине служить. А наша родина не здесь, в Гяндже, а совсем даже за пределами Закавказья.
Ну, ладно уже, хватит софистики. Нужно готовить «борты» к выводу в Россию.
Но как ни крути, а тревожные воспоминания в голову лезут.
Помнится, был такой случай. Собрались как-то мы с двумя такими же как я молодыми лейтенантами позвонить домой. Ну а как же, родители дома находятся в постоянном волнении за своих сыновей. Родителей нужно успокоить, сказать, что все у нас хорошо и мирно. Пусть лучше думают так…
С этой вот целью мы и отправились на переговорный пункт. Заняли очередь, стоим, ждем… Вдруг в помещение вваливается толпа местных аборигенов, человек так пятнадцать. Посмотрели по сторонам, а увидев нас, не задумываясь подошли.
Мы были без оружия. А какое оружие, день — мир…
Так вот, подошли они, и начали растаскивать нас по разным углам. У некоторых из этих дебилов в руках ножи появились. Мы уже драться приготовились. А они что-то кричат на своем языке…
И тут на переговорный пункт входят три десантника. Один старший лейтенант и два солдата с ним. Аборигены, увидев десантников, немного замешкались…
Старлей что-то шепнул на ухо одному солдату, и тот выбежал из помещения на улицу. Местные начали саркастически улыбаться и опять схватились за ножи. В дальнем углу уже начали бить одного нашего лейтенанта. Он пытался отмахиваться…
И тут, выломав входную дверь, ворвались в переговорный пункт человек двадцать десантников. Что там началось!.. Этим местным мусульманским «героям» сразу стало очень стыдно за содеянное. Но раскаиваться они стали позже, одевая гипсовые повязки на различные части тела, и вытирая от крови расквашенные носы…
Как потом выяснилось, десантники ехали на машине ЗИЛ-131 к себе в часть, но двоим бойцам нужно было позвонить домой. Они попросили об этом своего командира, и старлей согласился дать им возможность позвонить. Они подъехали к переговорному пункту. А дальше вы уже знаете…
Счастливая случайность!..
А вот еще один случай.
В Гяндже был целый район, где проживали армяне. Азербайджанцам это не нравилось. Причем, думается, им не нравились не столько сами армяне, сколько то, что они занимают целый район в городе. Ведь армян можно выселить, а самим поселиться в их домах. А для того, чтобы армяне уехали, нужно создать им невыносимые для дальнейшей жизни условия. А как это сделать? Проще всего устроить погром…
Ну и вот нас из части стали посылать в этот район для патрулирования. Причем, оружие не давали, а были в руках только дубинки.
Однажды и я заступил на такое дежурство. В патруле нас трое — два лейтенанта и один солдат. Ходим, патрулируем, охраняем армян. Вдруг из-за угла выбегают человек сто азербайджанцев, и как спринтеры несутся на нас… Куда там охранять порядок, тут и слово сказать не успеешь, как эта толпа просто раздавит к чертовой матери… Что делать?.. Ну, встали мы под стеночку дома, пусть пробегут марафонцы… Стоим, смотрим… А они несутся, не обращая на нас никакого внимания как будто у всех задницы скипидаром облиты. Мы стоим и только удивляемся, куда это можно так спешить? А потом поняли, что они бегут не куда, а от кого…
За этой толпой бежала рота десантников с саперными лопатками в руках. Да, видно сильно достали эти «гоблины» десантников. А десантники — народ своеобразный, их лучше не дразнить. Тем более что эта дивизия в Гянджу из Афганистана прибыла…
Время проходит, и отдельные детали забываются, а события воспринимаются совсем по-другому…
Кстати, о событиях. Средства массовой информации меня просто поражали в то время. Когда вокруг творились безобразия, они молчали, а когда журналисту разрешали что-то сказать, то он «высасывал» сенсацию просто из ниоткуда.
Как-то вечером сидим мы в офицерском общежитии, коньяк попиваем. О! Коньяк в Азербайджане был практически везде, недорогой и довольно-таки неплохой. Сидим, значит, выпиваем и телевизор смотрим. И тут по телевизору на всю страну сообщают, что в Гяндже идут бои, и не где-нибудь, а в жилом городке нашего авиационного полка. Здорово! Бои идут, а мы выстрелов не слышим. Может мы совсем… оглохли от этого коньяка?
- Военные рассказы - Юрий Олиферович Збанацкий - Военная история / О войне
- Мой лейтенант - Даниил Гранин - О войне
- Приказ: дойти до Амазонки - Игорь Берег - О войне
- Выйти из боя - Юрий Валин - О войне
- Товарищ пехота - Виталий Сергеевич Василевский - О войне
- Принуждение к миру - Дмитрий Абрамов - Альтернативная история / Попаданцы / О войне
- Стоянка поезда – двадцать минут - Мартыненко Юрий - О войне
- Макей и его хлопцы - Александр Кузнецов - О войне
- Скажи им: они должны выжить - Марианна Грубер - О войне
- Скаутский галстук - Олег Верещагин - О войне