Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В то утро, как и в любой день учебного года, Холли отвезла детей в начальную школу Апгард, находившуюся у подножия Данскер-Хилл. Ехали они на старом микроавтобусе «фольксваген», принадлежавшем ее старшей сестре и представлявшем собой классический хипповый фургончик с психоделическими маргаритками на кузове. Она с трудом переключила упрямое сцепление на первую скорость и продолжила свой путь на разболтанных колесах фургона, который, пропыхтев мимо старого датского квартала, стал подниматься туда, где жили настоящие денежные мешки.
У ворот дежурил новый охранник. Он с недоверием посмотрел на психоделический фургончик, но, увидев водителя, сразу же заулыбался:
— Мисс Холли!
— Ой, привет! — Теперь и Холли узнала его. Он был ее клиентом, хотя и не постоянным, в салоне «Проворные ручки», где она дважды в неделю работала в ночную смену. Он жил в нижней части острова, но Холли не могла вспомнить ни его имени, ни откуда он приехал. — Я вас не узнала в этой одежде. Давно не виделись.
— Я коплю деньги для следующего визита. — Он улыбнулся еще шире и махнул рукой, чтобы она проезжала. У него были хорошие зубы, крепкие и белые. С какого бы острова он ни приехал, там точно не выращивали сахарный тростник.
По понедельникам первой пациенткой Холли бывала полная сорокапятилетняя Хелен Чапман, страдающая гемиплегией. Холли делала ей глубокий мышечный массаж всего тела, уделяя особое внимание больной левой стороне. Именно о такой работе думала Холли, дипломированный специалист по калифорнийскому массажу, когда выбирала профессию. Она установила стол в комнате для солярия, включила диск Стивена Халперна и Джорджии Келли и принялась за работу. Искусными, уверенными прикосновениями Холли около часа массировала и похлопывала тело, пытаясь усилить приток крови в недееспособные мускулы, и наконец даже пораженный участок тела засиял здоровым розовым цветом.
Больше с утра у Холли пациентов не было. Она отвезла грязное белье в прачечную Сахарного города — его выстирали, высушили и погладили местные жительницы, причем их услуги обходились Холли не дороже, чем если бы она занялась стиркой сама. Затем она остановилась около «Заката» — бара на открытом воздухе, располагавшегося за пределами города. Винсент — бармен и владелец заведения — не только делал самый вкусный и смертоносный на острове коктейль «Кровавая Мэри» (Холли об этом не знала — она не пила), но и продавал самую лучшую травку (ее единственную слабость) по разумной, или по крайней мере неразорительной, цене.
Круглый бар находился посередине покрытого цементом танцпола, в тени жестяной крыши. Холли села лицом к океану.
— Есть что-нибудь новенькое и хорошее, Винсент?
Бармен перегнулся через стойку и сделал знак подойти ближе.
— Отборная травка высочайшего качества с южных склонов. Косяк на две затяжки. Местная, хорошо высушенная, сладкая, как материнское молоко. Пятьдесят восемь баксов.
— А что-нибудь старое и дешевое?
— Неочищенная колумбийская за двадцать пять. Но есть предложение — у меня разболелась шея, поможешь мне, а я продам тебе хорошую травку за эту цену.
— Снимай рубашку, — велела она, — но никаких дополнительных услуг.
3— В прежние времена… да, в старые добрые времена, когда я был помощником шерифа на севере Нью-Йорка, мой босс любил похвастаться, что нет такого преступления, которое он не смог бы раскрыть. — Э. Л. Пандер, специальный агент ФБР в отставке, сделал многозначительную паузу; студенты в красных и синих рубашках застыли с ручками наготове. — Он рассказывал мне, как ему это удавалось. Просто он брал первого человека, нашедшего труп, и последнего, кто видел жертву живой, а потом выбивал показания, пока один из них не сознавался.
В аудитории повисла напряженная тишина. Студентами в красных рубашках были лучшие и способнейшие офицеры полиции, посещавшие одиннадцатинедельные курсы при Национальной академии ФБР в Квонтико; в синих рубашках сидели слушатели из ФБР.
— Как я понимаю по вашей реакции, — продолжил Пандер, — мне не стоит упоминать о том, что те дни давно прошли. Я не говорю, плохо это или хорошо, но с этим покончено. Поэтому я и выступаю сейчас перед вами. Я хочу рассказать вам, как проводить аффективный допрос.
Вы знаете, что если дело ведут два следователя, один из которых — хороший полицейский, а другой — плохой, то обычно все кончается тем, что хороший получает признательные показания в камере для допросов, если, конечно, ему удается это сделать, в то время как плохой следит за происходящим через зеркальное стекло. Однако нужно учитывать один момент. Если плохой коп получит возможность запугать подозреваемого, игра не будет стоить свеч.
На одного преступника, который в подобной ситуации сознается, приходится пять, которые либо будут молчать, либо прибегнут к помощи адвокатов, либо станут давать показания из-под палки. И это я не беру в расчет свидетелей — подозреваемых, которые оказываются невиновными, но обладают информацией, имеющей доказательную силу. Однако они не собираются делиться ею со следователем, который угрожает им или запугивает их и тем самым неосознанно напоминает школьного хулигана, терроризировавшего их в детстве.
Вы можете спросить меня: а что, если допрашиваемый вами человек и есть этот самый школьный хулиган? Будет ли он отвечать охотнее на проявление жестокости, угроз и силы?
Как ни странно, я дам отрицательный ответ. Почему? Да потому, что любой психиатр скажет вам, что это факт, доказанный самой жизнью: каждый человек, начиная от матери Терезы и кончая Джеком Потрошителем, действует, исходя из одинаковых простейших потребностей, используя одни и те же средства защиты и переживая такие же эмоции, как и все остальные люди. Мы все хотим чувствовать себя защищенными, стремимся к тому, чтобы нас любили и уважали.
Для проведения аффективного допроса необходимо принимать все это во внимание, признавать основные эмоциональные потребности и чувства опрашиваемого и использовать их для получения того, что должно быть — я подчеркиваю эти слова, «должно быть» — целью любого допроса, проводимого полицейским: правды. Вы находитесь в камере для допросов не для того, чтобы получить признание или подтвердить свою теорию, вы должны добыть правдивую информацию.
Итак, у нас сегодня много работы. До перерыва мы должны разобраться с основами проксемии, кинезии и паралингвистики, а если у нас останется время, то мы разделимся на небольшие группы для проведения ролевой игры. Есть какие-нибудь вопросы, прежде чем мы начнем?
— Да. — В четвертом ряду аудитории приподнялся мужчина в красной рубашке, его ковбойские ботинки торчали в проходе. — По-вашему, чтобы получить показания у насильника-педофила, я должен проявить к нему уважение?
Пандер вышел из-за кафедры.
— Хочешь узнать мое мнение, безмозглый, неотесанный чурбан?
Мужчина мгновенно вскочил. Единственный вопрос, который теперь мучил его, — это куда ему пойти: сразу к дверям или к Пандеру.
Пандер вернулся на место и вытянул вперед руки, подавая ему знак успокоиться.
— Я просто хотел привести пример. Как вас зовут?
— Бафферд.
— Видите… я проявил к вам неуважение — и теперь даже не могу узнать ваше имя.
— Меня зовут Рей. — Бафферд сел на место, в аудитории раздались смешки. Но соседи Бафферда смеяться не решились.
— Отвечаю на ваш вопрос, Рей. Да, это тяжело. Но в конечном счете вы должны признать, что у него те же потребности в уважении, что и у вас. А если вы сомневаетесь, то просто спросите себя, как бы вы стали разговаривать со мной тридцать секунд назад, когда я нагрубил вам.
Есть еще вопросы? Ладно. Тогда начнем. Проксемия. Наука о пространственной психологии. Считается, что оптимальное расстояние для интимного общения составляет сорок пять сантиметров. Дружеский разговор предполагает расстояние от сорока пяти до ста двадцати сантиметров. Общение, осуществляемое на расстоянии более четырех футов, считается социальным, более шести футов — публичным, если только вы не имеете дело с представителем другой страны, об этом мы поговорим позднее. Я расскажу вам, как организовать свое личное пространство во время допроса…
4— Льюис, нам надо поговорить.
О Боже! Любой женатый мужчина меньше всего хочет услышать эти слова. Даже если он не мучается от похмелья, чего нельзя было сказать о Льюисе Апгарде. У него было страшное похмелье, виной чему — крепкий белый ром Сент-Люка. Льюис с трудом разлепил глаза. Говорят, белый мужчина не должен пить белый ром. Наверное, так оно и есть.
— Ты помнишь прошлую ночь, Лью?
И еще раз. О Боже! Нужно обязательно составить список фраз, которые ненавидят все женатые мужчины. Льюис осторожно обвел глазами спальню своего особняка, выстроенного в конце восемнадцатого века и известного как Большой дом Апгардов, выискивая хоть какие-то зацепки.
- Отступники Старого мира - Георгий Воробьёв - Триллер
- Собиратель костей - Джеффри Дивер - Триллер
- Собиратель костей - Джеффри Дивер - Триллер
- Отель «Аваланш» - Нико Такян - Детектив / Триллер
- Шантарам - Грегори Робертс - Триллер
- Шантарам - Грегори Робертс - Триллер
- Шантарам - Грегори Дэвид Робертс - Триллер
- Рука без костей - Софья Сергеевна Маркелова - Триллер / Ужасы и Мистика
- Утопленница - Кейтлин Р. Кирнан - Триллер / Ужасы и Мистика
- Храм - Игорь Акимов - Триллер