заметила Ирина, глядя, как он ловко нарезает хлеб ровными кубиками.
Сергей усмехнулся, но в его глазах мелькнула тень.
— Не то чтобы умею… Просто есть пара блюд, которые у меня получаются. Остальное — это горелая картошка, присохшая к сковороде яичница и пельмени, слипшиеся в один большой комок.
Она хмыкнула, бросая в миску рубленую зелень.
— Но борщ и торт явно не из этой категории.
Сергей ненадолго замер, сжимая нож в руке.
— Да, — глухо ответил он. — Эти блюда любила моя жена.
Она медленно подняла на него взгляд.
Он стоял, всё так же держа нож, но теперь будто смотрел куда-то сквозь неё.
— Я… готовил их для неё на каждый день рождения, на праздники. Это были мои… так сказать, фирменные блюда.
На кухне повисла тишина, нарушаемая только мерным тиканьем часов на стене.
— Это было единственное, чем я мог её порадовать, когда не мог помочь иначе. А теперь… теперь это просто привычка. Или, может, ритуал. — Он усмехнулся, но улыбка вышла кривой. — Хотя, если честно… всё бы отдал, чтобы ещё хоть раз их… — он резко кашлянул и отвернулся.
Ирина почувствовала, как в груди болезненно сжалось.
— Прости, я не хотела…
— Всё в порядке, — сказал он спустя пару минут, выравнивая дыхание. Когда он снова взглянул на неё, в его глазах читалась усталость, но улыбка была мягкой. — Просто… когда теряешь близких, которых любил, остаётся пустота. Её ничем не заполнить.
Она посмотрела на его лицо, в котором, несмотря на спокойствие, сквозило слишком много эмоций.
— Никогда больше не видеть их, не прикасаться? Сегодня они есть, а завтра — уже нет. Ни голоса, ни запаха, ни объятий, ни звонков, ни привычных мелочей, ни тепла, к которому ты привык… Наверное, правду говорят: только потеряв навсегда, мы по-настоящему понимаем, как сильно любили.
— Я знаю, — продолжил он, — что у вас тоже всё не просто. Но у вас хотя бы есть выбор. Вы можете попытаться что-то изменить, что-то сказать друг другу если захотите. Представь, у меня этого шанса уже никогда не будет.
Она сжала губы, чувствуя, как это простое «представь» пронзает её острой иглой.
Сергей больше ничего не сказал. Он просто развернулся и молча достал тарелки.
Но внутри неё теперь звучал вопрос: «А готова ли я его отпустить?»
Ирина даже не была уверена, хочет ли знать ответ.
Звонок в дверь раздался неожиданно громко, заставив Ирину вздрогнуть. Сергей неторопливо вытер руки о полотенце, направился в прихожую и щёлкнул замком.
— Все тут? — голос Алексея прозвучал буднично, но в нём чувствовалась лёгкая усталость.
— Да, и Артём. У него есть новости.
Раздались шаги, шум расстёгиваемой куртки, приглушённый разговор, который она не расслышала и мужской смех.
Ирина продолжала перекладывать ложки на столе, хотя они уже лежали идеально. Её пальцы слегка дрожали.
«Готова ли ты никогда больше не видеть его? Никогда не слышать его голос?»
Она сжала губы и сделала глубокий вдох, но не успела ни о чём подумать дальше — Алексей уже вышел на кухню.
Он выглядел уставшим. Его волосы чуть растрепались, он снял галстук, рукава рубашки засучены до локтей. Он глубоко вдохнул, словно вбирая в себя запах дома, а затем медленно выдохнул.
— Пахнет хорошо.
— Борщ, — отозвался Сергей, возвращаясь к плите. — Давайте садиться, пока горячий.
Алексей молча кивнул и занял место рядом с Ириной.
Она потянулась за ложкой, но вдруг остановилась. На запястье мужа темнела её завязка для волос.
Прежде чем успела осознать, что делает, она протянула руку и взяла его за запястье. Алексей замер, но ничего не сказал.
Она молча сняла резинку. Её пальцы скользнули по его коже — тёплой, привычной. В груди что-то дрогнуло и замерло.
Не глядя на него, она подняла руку и быстро собрала волосы, закрепляя их выше на затылке.
Тишина.
Алексей не сделал ни одного движения, не попытался прокомментировать. Только чуть моргнул и отвёл взгляд.
Сергей тем временем ставил тарелки на стол для Артёма и Андрея, которые наконец-то оторвались от компьютера и пришли есть.
А Ирина… Ирина опустила глаза в тарелку, но почти не видела перед собой еду.
«Никогда больше не дотронуться до него. Никогда не услышать, как он произносит твоё имя, как вздыхает, просыпаясь рядом. Никогда не почувствовать его тепло рядом ночью. Ты готова?»
В груди поднялась тихая, но мощная буря.
Она взялась за ложку, но пальцы всё ещё ощущали тепло его кожи.
Когда последняя тарелка была убрана, а кухня вновь приобрела привычный порядок, все направились в гостиную.
Тёплый свет торшера мягко освещал помещение. Ирина устроилась в углу дивана, поджав под себя ноги. Алексей сел рядом, оставив немного пространства между ними. Артём занял кресло напротив, сложив руки на груди. Андрей сел рядом, нахмурившись. Сергей опёрся на подлокотник дивана, молча наблюдая.
Артём первым нарушил молчание:
— Ну, рассказывай.
— По версии Марии, мы с ней давно любовники. Я якобы обещал, что уйду из семьи, но никак не мог решиться. А она ждала. Я — запутавшийся человек, который вот-вот решится на правильный шаг, — продолжил Алексей. — Но не может, потому что «боится реакции жены».
Артём скептически поднял бровь.
— Они прямо говорили, что ты её любовник?
— Нет, — покачал головой Алексей. — Но следователь пытался это выяснить. Они спрашивали, насколько у нас с Марией были доверительные отношения. Спрашивали, встречались ли мы за пределами офиса, общались ли после работы. Намекали, что она могла быть мне не только коллегой, но и близким человеком.
— Значит, её цель — выставить тебя жертвой ситуации, себя — жертвой Ирины, а Ирину — угрозой, — задумчиво протянул Артём.
— Да. И самое главное… — Алексей сжал пальцы в кулак. — Они задавали вопросы про детей.
Ирина напряглась.
— Что именно?
— Они аккуратно выясняли, как Ирина ведёт себя с детьми. Был ли у неё нестабильный эмоциональный фон в их присутствии, могли ли быть моменты, когда ей требовалась медицинская помощь.
— Боже… — пробормотала Ирина.
— И что ты ответил? — Артём пристально смотрел на него.
— Что Ирина — прекрасная мать. Что ни разу за всё время не было повода усомниться в её стабильности, что наши дети растут в здоровой атмосфере. Что я никогда не видел, чтобы она теряла контроль или как-то угрожала детям.
Артём кивнул.
— Правильный ответ.
— Но сам факт, что они спрашивали… — пробормотал Андрей, качая головой.
— Это значит, что Мария заявила обратное, — спокойно подытожил Артём.
— Дрянь, — тихо, но зло бросил Андрей.
Алексей глубоко вдохнул, на секунду прикрыл глаза, а потом выдал:
— Она заявила следователю, что детям лучше быть со мной.
