сдавать в аренду трудовым коллективам, потому что они не являются «свободными ассоциациями производителей». Трудовые коллективы – это «аморфные соединения людей, связанных друг с другом в основном лишь местом работы, не имеют устойчивых общих интересов». Значит, в аренду сдавать только кооперативам или частным собственникам.
Все это – мифы! Неужели ученый, предлагая кардинальное изменение всей нашей социально-экономической системы, не знает «альтернативной экономики» Запада с арендой, кооперативами и «народными предприятиями»? Все эти формы маргинального уклада отличаются высокой интенсивностью труда и более низкой зарплатой. Что он рекомендавал советскому обществу!
Мифологична и трактовка С.С. Алексеевым роли государства в экономике: «Наемный труд связан с присвоением результатов его другим субъектом… У нас-то кто присваивает? Ответ один: гигантский монополист, каковым является государство».
Казалось, что эта примитивная идея отошла в прошлое с перехлестами первых лет перестройки. Нет, она развивается в статьях ученого.
С.С. Алексеев призывал вспомнить «справедливые слова» Анджея Вайды: «…чем люди живут беднее, тем они более алчны». Это и есть жесткий классовый подход, но теперь он проникнут ненавистью к беднякам. И все это печаталось под девизом «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!»
Вся эта серия странных идей не была просто плодом размышлений личности С.С. Алексеева – личности тогда были увлечены лихорадочным производством идеологем целого интеллектуального сообщества. Кто-то удержался, других унесло потоком, включая выдающихся и даже великих ученых. Поддерживала напор этого потока мощная машина – для статей С.С. Алексеева были предоставлены страницы «Правды», «Известий», «Литературной газеты».
Гражданам не было возможности обдумать и обсудить все эти идеи. Вот, газеты 7 сентября 1989 г. сообщили, что в сентябре депутатам будут представлены проекты, содержащие «непривычные нам дотоле понятия – рынок труда, банкротство убыточных предприятий…».
Переход к «непривычным нам дотоле понятиям» – шаг принципиальный. Используемые категории и понятия тесно связаны со стоящим за ними содержанием. Если под лозунгом «Больше социализма!» начинаем устраивать рынок труда, то это означает отказ от принципа «от каждого – по способностям, каждому – по труду». Но такие вещи нельзя делать тайком, без объяснения и обсуждения – особенно в среде ученых.
Что означает понятие «рынок труда»? Что общество не гарантирует каждому человеку рабочее место: он выносит свою рабочую силу на рынок, а там как повезет. Право на труд исчезает. Рынок – стихийный регулятор, купля-продажа свободная, цена на рабочую силу определяется спросом и предложением.
Банкротство убыточных предприятий – нормальное явление в рыночной экономике, цена определяется рынком. Но как можно закрывать «убыточные» предприятия, если цену на их продукцию и их рентабельность установил не рынок, а Госплан и Госкомцен? И как можно все это предлагать, не дав прогноза последствий? Казалась дикой сама идея ликвидировать в сентябре общественные институты, к которым население привыкло и приспособилось за 70 лет (это 6 поколений!), и навязать ему институты, в которых не разбираются даже авторы этого проекта.
Уже только приготовления к «рынку труда» создали социальную пороховую бочку (конкретно первый кровавый погром в Сумгаите). В той же статье в «ЛГ» зампредседателя Госплана Л.Б. Вид сообщал, что за прошлый год «хозрасчет, сокращение капитального строительства высвободили из народного хозяйства миллион человек, главные же сокращения впереди. В стране сегодня нет работы в целых районах, и это не только Средняя Азия. Целый город Надым остался без работы, как и строители десятков ГЭС, трассовики на тысячах километров магистралей».
Наступает бедствие – и такой тупой, дремучий произвол в социальной сфере! Ну как это можно назвать наукой? Ведь невозможно было предположить, что обществоведы, которые разрабатывали этот проект, выполняли задание теневых и криминальных групп, которые готовились к приватизации.
Почему же вдруг потеряли работу «строители десятков ГЭС, трассовики на тысячах километров магистралей»? Потому, что сообщество обществоведов стало убеждать власть и общество прекратить большие программы инфраструктурного строительства. Рынок сам решит! Ряд ученых тиражировал миф, будто строительство «рукотворных морей» и стоящих на них ГЭС было следствием абсурдности плановой экономики и нанесло огромный ущерб России.
Наглядным примером служит приватизация промышленности. В 1992 г. группа ведущих мировых экспертов (социологов и экономистов) под руководством М. Кастельса (США) посетила Москву. Она провела интенсивные дискуссии с членами Правительства Российской Федерации, в том числе с Г.Э. Бурбулисом, Е.Т. Гайдаром, А.Н. Шохиным.
В качестве экспертов с российской стороны выступали профессора Ю.А. Левада, Л.Ф. Шевцова, О.И. Шкаратан и В.А. Ядов. После отъезда группа иностранных экспертов составила доклад Правительству России, который был опубликован только недавно, хотя там нет ничего секретного.
В докладе эти эксперты критикуют доктрину приватизации и, изложив свои аргументы, напоминают хорошо известные вещи: «Рыночная экономика не существует вне институционального контекста. Основной задачей реформаторского движения в России сегодня является в первую очередь создание институциональной среды, т. е. необходимых условий, при которых рыночная экономика сможет функционировать. Без подобных преобразований рыночная экономика не сможет развиваться, не создавая при этом почвы для спекуляций и воровства. То есть создание эффективной рыночной экономики принципиально отличается от простой задачи передачи прав собственности от государства и старой номенклатуры к успешным частным управляющим… Культура куда важнее масштабов приватизации».
Они так характеризуют общности, которым в ходе приватизации предполагалось передать основную массу промышленной собственности: «В настоящий момент все они так или иначе демонстрируют паразитическое поведение, их действия носят не инвестиционный, а спекулятивный характер, свойственный в большей мере странам “третьего мира”… Такая ситуация характерна скорее не для зарождающегося, а для вырождающегося капитализма. Фактически идет процесс передела накопленной собственности, а не создание нового богатства. В этих условиях исключительно либеральная экономическая политика, основанная на непродуманной и неконтролируемой распродаже государственной собственности, обречена на провал, что приведет лишь к усилению власти спекулятивных групп в российской экономике».
И вот общий вывод: «Резюмируя все сказанное, мы утверждаем, что существующая концепция массовой приватизации является главной ошибкой, которую Россия может совершить в ближайший год реформ» [85].
Несомненно, Кастельс, Турен и их коллеги-эксперты высказали принципиальные и важные концептуальные суждения о начавшейся в России приватизации. Их предупреждения быстро получили эмпирические подтверждения. Ведущие российские социологи были ознакомлены с их суждениями в ходе прямой дискуссии. Они знали и выводы, и аргументы комиссии экспертов – но от широких кругов обществоведов, не говоря уже об обществе, это знание было скрыто.
Это было признаком распада профессионального сообщества обществоведов.
Разрыв коммуникаций и распад сообщества обществоведов
В начале 1990-х гг. раскол сообщества обществоведов приобрел новый характер. В годы перестройки оформились две политизированные группы, которые вели полемику без диалога. «Молчаливое» большинство выжидало развязку, хотя радикальные реформаторы попрекали его за конформизм и скрытую враждебность. На I съезде
