высшей аристократии. На новом месте она быстро подружилась со своей нанимательницей Кэтрин и согласилась сопровождать королевскую семью и ухаживать за Джорджем в скоро предстоящей поездке в Новую Зеландию и Австралию.
Пока Уильям дослуживал остаток срока в Королевских ВВС, прежде чем откланяться и выйти в отставку с действительной воинской службы в сентябре 2013 года, Кэтрин коротала время попеременно в родительском доме в Беркшире и в Кенсингтонском дворце. Детская при этом была обустроена у Миддлтонов, с тем чтобы у неё была возможность сосредоточиться на исполнении материнских функций с опорой на любящих родителей. В январе 2014 года она присоединилась к родительской семье на традиционном ежегодном отдыхе на Мустике, что стало первой в жизни заморской гастролью для Джорджа. Тем временем Уильям остался на родине для завершения курса обучения премудростям сельскохозяйственных наук в Кембриджском университете.
Приоткрывая завесу тайны их частной жизни, Кэтрин согласилась написать предисловие к книге с рассказами о судьбах жён служащих Королевских ВВС. Там она как раз и затронула тему своей жизни в Англси и постоянной тревоги за Уильяма в роли лётчика-спасателя. «Время, проведённое в Англси, мне полюбилось, но я не могу притворяться, будто не тревожилась за Уильяма во время вылетов в сложных метеоусловиях. Он это любил, и я испытываю неимоверную гордость за него»[115].
В том же году Кэтрин удостоилась неожиданного бонуса в виде включения в топ-100 самых влиятельных людей планеты по итогам 2013 года по версии авторитетнейшего американского журнала Time. Это издание, славящееся обложками с портретами столь видных деятелей, как Альберт Эйнштейн (объявленный Times в 1999 году «Человеком столетия»), Мартин Лютер Кинг, Стив Джобс и Барак Обама, написало о Кэтрин в редакционной статье буквально следующее: «В эпоху переживаемых знаменитостями нервных срывов и публичного самоуничтожения семья Миддлтонов с присущим ей духом стремления к улучшению мира и уважения к ближним производит тонизирующий эффект. И Кэтрин своим выбором мужа и невозмутимым, консервативным (со строчной «к») и тщательно выверенным шествием сквозь строй ритуалов публичной жизни это в полной мере доказывает».
Далее в статье писалось: «Герцогиня Кембриджская – образец независимой женщины своего поколения, вступившей в трудную роль с изяществом и холодной головой, и она её исполняет тихо и по-своему. Её способность сохранять достоинство под постоянным прицелом софитов, продолжая при этом вести работу с благотворителями и выступать представительницей королевской семьи, делает её сегодня одной из влиятельнейших фигур»[116]. Столь высокая похвала в действительности служила ещё и сигналом о том, что не за горами то время, когда от Кэтрин потребуется стоическое принятие на себя роли, которая потребует от неё исключительной искренности и подлинности буквально во всём.
Глава 9
Новая королевская семья
Это фантастика – иметь столь милую сердцу малую семью, и я от этого в восторге.
Уильям по случаю рождения принцессы Шарлотты в апреле 2015 года
Желающих проехаться на их первом заморском визите в Новую Зеландию и Австралию в новом качестве молодой семьи с ребёнком сыскалось неимоверное множество. К тому же это трёхнедельное турне становилось первым выходом в свет для восьмимесячного принца Джорджа со дня его последнего появления на публике по случаю собственных крестин в октябре 2013 года, так что накал предвкушения этого события в прессе и обществе не то чтобы зашкаливал, но был весьма ощутимым. У СМИ, как местных, так и международных, как известно, по подобным случаям разгорается воистину неуёмный аппетит. Изначально объявленная самым значимым королевским турне поколения эта поездка, естественно, внушала некую настороженность и главным действующим лицам. «Герцогиня воистину не имела представления о масштабах толп, с которыми им там предстоит столкнуться. Это, мягко говоря, страшило», – припоминала впоследствии прислуга из свиты.
7 апреля 2014 года премьер-министр Новой Зеландии Джон Кей торжественно встретил Уильяма и Кэтрин у трапа самолёта, которым те прибыли в Веллингтон. Кэтрин вновь предстала неотразимой: алое пальто от Кэтрин Уокер[117] и шляпка-таблетка в тон ему от Джины Фостер плюс брошь в форме ветви серебряного папоротника, национального символа Новой Зеландии, одолженная ей по такому случаю королевой Елизаветой.
Через два дня Джордж стал главной звездой младенческого утренника, устроенного в его честь в Доме правительства, официальной резиденции генерал-губернатора сэра Джерри Матепараи и его супруги леди Джанин. Мероприятие было организовано обществом поддержки родителей Plunket, и в товарищи по играм для Джорджа был отобран десяток его ровесников (плюс-минус неделя), включая одного ребёнка матери-одиночки и одного усыновлённого однополой парой.
Замысел состоял в том, чтобы дать Уильяму и Кэтрин возможность представить своего Джорджа миру в сравнительно неформальной обстановке. Одетый в голубые шорты-комбинезон с корабликом спереди поверх белой рубашонки и обутый в мягкие синие пинетки Джордж предстал настоящим живчиком и ретиво отмахивался и отбрыкивался от матери, то и дело пересаживавшей его с одного колена на другое. Ему явно хотелось поскорее включиться в игру со сверстниками, и Кэтрин бережно опустила сына на мягкий ковёр. И в мгновение ока Джордж отчалил в первое самостоятельное плавание по просторам неведомого ему доселе внешнего мира.
Маленький принц с двумя на днях прорезавшимися первыми нижними зубками весело играл с другими грудными детьми, ползавшими по узорчатому ковру, усыпанному всяческими игрушками от кубиков до ксилофона. При этом стяжательства он ничуть не чурался. «Тот ещё громила», – обронил кто-то по поводу очередного силового изъятия Джорджем игрушки у сверстника помельче.
Кэтрин, одетая на этот раз в платье Tory Burch, по мере надобности утирала нюни с подбородка сына, а Уильям тем временем вёл беседу с другими родителями. «Просто безумие какое-то – повсюду младенцы!» – констатировал он. В какой-то момент герцогиня приподняла Джорджа, поставила его на ножки и принялась играть с ним в прыг-скок. Допущенные на утренник фотографы пришли в неописуемый восторг. На следующий же день новозеландская пресса нарекла его «Джорджем Великолепным».
Кое-кто занялся сравнением фотографий ползающего Джорджа с аналогичными фото его отца Уильяма, сделанными тридцать одним годом ранее там же, в Новой Зеландии. Самым разительным отличием, конечно же, оказалось то, что Уильям на тех фото ползал в гордом одиночестве, без каких бы то ни было игровых взаимодействий с местными детьми. И вообще публичный доступ к нему был строго воспрещён. Так что Уильям и Кэтрин этим своим выходом в новозеландский свет дали ясно понять, что Джорджу предстоит сделаться монархом в совершенно иную эпоху.
В следующий раз Джордж предстал перед публикой в качестве камео 20 апреля в Сиднее на торжественном открытии в местном зоопарке Таронга названного в его честь нового вольера сумчатых барсуков, они же кроличьи бандикуты, или «билби» по-местному. Там он даже исхитрился до смерти напугать одну из этих похожих на мелких
