Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Бен театрально понизил голос и прочертил ладонями в воздухе зигзаг, изображая рыб.
– Несколько минут они плескались и волновались. А некоторые рыбы вроде макрели, когда мы вот так вырубали свет, просто разбивались от страха о стекло. Поэтому мы начали гасить свет постепенно, как оно бывает в природе. И рыба стала реагировать лучше. По свету тело чувствует, когда день, а когда ночь. И лично я думаю, что рыбам, чтобы избежать стресса, нужен естественный суточный ритм. У них, как и у нас, есть биологические часы, и шутить с этим не надо. Вот, к примеру, в Тасмании некоторые, кто разводит баррамунди, осенью дают рыбам больше света, чтобы те, глупые, думали, что еще лето, и подольше метали икру.
– Бена только спроси – потом его не остановишь, – объяснила Биргитта. – Но со своими рыбами он беседует охотнее, чем с людьми.
Два года подряд Биргитта подрабатывала здесь летом и очень подружилась с Беном, который утверждал, будто трудится в аквариуме со дня его основания.
– Ночью здесь так спокойно, – сказала Биргитта. – Так тихо. Смотри!
Она навела фонарик на стеклянную стену, за которой из своего убежища вынырнула коричнево-желтая мурена и оскалила мелкие острые зубки. Потом фонарик высветил двух пятнистых скатов, которые, будто в замедленной съемке, плыли за зеленым стеклом.
– Красота, правда? – с блеском в глазах прошептала Биргитта. – Как балет без музыки.
Харри показалось, будто он идет по дортуару. Не было слышно ничего, кроме их шагов и равномерного тихого бульканья аквариумов.
Биргитта остановилась у одной из стеклянных стен.
– А здесь у нас живет saltie[53], Матильда из Квинсленда. – В свете фонарика показалось сухое дерево, лежащее в искусственном русле реки. В запруде рядом плавало бревно.
– А что такое «saltie»? – Харри попытался отыскать взглядом какое-нибудь живое существо.
Бревно открыло зеленые блестящие глаза.
– Это крокодил, который живет в соленой воде. В отличие от f reskie[54], который питается главным образом рыбой и которого не стоит опасаться.
– A saltie?
– А вот его опасаться стоит. Многие так называемые опасные хищники нападают на людей, только когда чувствуют угрозу или видят, что ты вторгаешься на их территорию. A saltie – простая, бесхитростная душа. Ему просто нужно твое тело.
На северных болотах Австралии крокодилы каждый год убивают по нескольку людей.
Харри прильнул к стеклу.
– А это не вызывает… э-э… антипатии? Кое-где в Индии истребили тигров, потому что те ели маленьких детей. А этих людоедов почему не истребили?
– В Австралии к крокодилам отношение, как к автокатастрофам. Ну, почти. Если ты проложил дорогу, будь готов, что кто-то на ней погибнет, верно? И с крокодилами то же самое. Они просто едят людей.
Харри передернуло. Матильда снова закрыла глаза – точно так же, как на «порше» убираются фары. И ни малейшая рябь на воде не выдавала две тонны мышц, зубов и злобы, скрытых в этом бревне.
– Пошли дальше, – предложил Харри.
– А вот и мистер Бин, – фонарик Биргитты указал на плоскую бурую рыбу. – Рохля-скат – так мы в баре называем Алекса, того, которого Ингер прозвала мистером Бином.
– А почему «скат»?
– Не знаю. Когда я устроилась на работу, его так уже называли.
– М-да, ну и кличка. Эта рыба любит лежать на дне?
– Да, и поэтому, когда ты купаешься, надо быть осторожнее. Он очень ядовит и выпускает яд, как только на него наступишь.
По винтовой лестнице они спустились к резервуарам.
– Вообще резервуары – не совсем аквариумы. Это просто отгороженный кусок залива Порт-Джексон, – сказала Биргитта.
С потолка зеленоватыми волнами лился тусклый свет. Волнистые полоски скользили по лицу и телу Биргитты, и Харри казалось, что они стоят под светящимся шаром на дискотеке. Биргитта направила фонарик вверх – и только тут Харри понял, что вода повсюду. Они попросту в стеклянном тоннеле в море, а свет идет снаружи, фильтруясь сквозь толщу воды. Рядом скользнула большая тень, и Харри вздрогнул от неожиданности. Биргитта тихо засмеялась и посветила фонариком на огромного длиннохвостого ската, проплывающего мимо.
– Mobulidae[55], – сказала она. – Морской дьявол.
– Такой огромный! – прошептал Харри.
Весь скат был одной большой волной, и Харри от его вида потянуло в сон. Скат обернулся, махнул на прощание хвостом и черным призраком исчез в темноте подводного мира.
Они уселись на полу, Биргитта достала из рюкзака одеяло, два бокала, стеариновую свечку и бутылку красного вина без этикетки. Подарок от друга с винодельни в Хантер-Велли, объяснила она, вытаскивая пробку. Потом они лежали рядом на одеяле и смотрели в воду над головой.
Казалось, мир вывернули наизнанку. В море, как в небе, порхали рыбы всех цветов радуги и другие причудливые существа, будто вырвавшиеся из чьей-то фантазии. Прямо над ними, перебирая тонкими дрожащими плавниками, застыла блестящая синяя рыба с круглой удивленной мордой.
– Разве не прекрасно наблюдать их жизнь без спешки? – шепнула Биргитта. – Чувствуешь, как они останавливают время? – Она положила Харри на горло холодную ладонь. – Чувствуешь, как перестает биться твое сердце?
Харри сглотнул.
– Я бы не прочь, чтобы время замедлилось. Сейчас, – сказал он. – На пару дней.
Биргитта сжала его горло:
– Не говори об этом.
– Иногда я думаю: «А ты не такой уж дурак, Харри». Например, я заметил, что Эндрю говорил об аборигенах «они» – всегда в третьем лице. Так что многое о нем я знал и до того, как Тувумба рассказал мне подробности его жизни. Я почти наверняка знал, что Эндрю вырос не среди «своих», что он не принадлежит какому-то месту, а рассматривает вещи будто со стороны. Как мы сейчас – лежим и смотрим на мир, сами не принимая в нем участия. А после беседы с Тувумбой я понял еще, что от природы Эндрю не было дано гордости за свой народ. И он пытается сам ее создать. Сначала я решил, будто ему стыдно за своих братьев, а теперь понял: стыдно ему за самого себя.
Биргитта что-то буркнула. Харри продолжал:
– Иногда я думаю, что что-то знаю. А в следующее мгновение снова оказываюсь выброшенным в гигантскую путаницу. Я не люблю путаться, просто не терплю. Поэтому лучше бы я либо вообще не подмечал деталей, либо умел складывать их в осмысленную картину.
Он повернулся к Биргитте и уткнулся в ее волосы.
– Жаль, что Бог дает человеку так много воспринимать и так мало понимать. – Он постарался уловить знакомый запах ее волос, но, должно быть, уже забыл его.
– И что же ты видишь? – спросила она.
– Что все пытаются мне на что-то указать.
– На что же?
– Не понимаю. Знаешь, как женщины – рассказывают истории, которые на самом деле о чем-то другом. И ведь ясно, что читать надо между строк. А я не умею. Почему вы, женщины, не говорите просто и прямо? Вы переоцениваете возможности мужчин!
– Теперь я виновата? – рассмеялась Биргитта и ударила его.
Раскаты эха разнеслись по подводному тоннелю.
– Тсс, не разбуди Морской ужас, – сказал Харри.
Биргитта не сразу обратила внимание на то, что к вину Харри не притронулся.
– Ведь бокальчик не помешает? – удивилась она.
– Нет, – ответил Харри. – Помешает. – Он с улыбкой прижал ее к себе. – Но давай не будем об этом.
Он поцеловал ее, и Биргитта затаила дыхание, будто этого поцелуя ждала всю жизнь.
Харри проснулся и вздрогнул. Свеча догорела, было темно, как в пропасти. Он не знал, откуда раньше лился зеленоватый свет – от луны или от городских огней, – но теперь не было и его. Но Харри овладело какое-то странное чувство. Он нащупал рядом с Биргиттой фонарик и включил его. Биргитта лежала, завернувшись в свою половину шерстяного одеяла, раздетая и довольная. Харри направил свет на стеклянную стену.
Сначала он подумал, что видит собственное отражение, но когда глаза привыкли, сердце Харри бешено забилось и замерло. На него холодными, безжизненными глазами смотрел Морской ужас. Харри выдохнул, и его дыхание застыло на стекле перед бледным и мокрым призраком утопленника, таким большим, что казалось, он заполняет собою все. Зубы будто нарисовал ребенок: неровная линия кое-как понатыканных хищных белых треугольных клыков.
Потом он медленно поплыл вверх, но глаза его были прикованы к Харри ненавистью. И этому мертвому белому телу не было конца.
– Так завтра ты уезжаешь?
– Так точно. – Харри держал в руках чашку кофе и не знал, что с ней делать.
Маккормак встал из-за стола и начал прохаживаться перед окном.
– Так ты считаешь, до разгадки недалеко? Думаешь, здесь орудует психопат, безликий убийца, который убивает, повинуясь внезапному порыву, и не оставляет следов? И нам просто надо ждать, когда он в другой раз соизволит допустить ошибку?
- Кровавая луна - Ю. Несбё - Детектив
- Белые мыши - Николас Блинкоу - Детектив
- Богатые тоже платят - Светлана Алешина - Детектив
- Горький мед. Гренландская кукла. Кодекс смерти. Девятый принцип. Перст Касандры - Герт Нюгордсхауг - Детектив
- Дар ведьмы - Кирстен Миллер - Детектив / Триллер / Ужасы и Мистика
- Анатомия призраков - Эндрю Тейлор - Детектив
- Мерцание во тьме - Стейси Уиллингхэм - Детектив
- Паспорт в порядке - Лауренс Блок - Детектив
- Високосный убийца - Изабелла Мальдонадо - Детектив / Полицейский детектив / Триллер
- Майтрейя. Слияние проявленного и непроявленного Maitreya. The Connection of the Visible and the Invisible - Elah - Детектив / Научная Фантастика / Триллер