Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Речевой. Работает, – подтвердила Нина.
– Так что ж? Дело, значит, тут? – няня вновь прижала руки к груди.
– Тут, – Нина пальцем постучала по виску. – У него психологические проблемы. От сильного шока. Испуг на него так подействовал.
– Испуг… – няня похлопала себя по груди. – Испуг живет тут, Нин. Он ему грудь сжимает, не дает слова промолвить. Его надо к бабке, а не по модным врачам водить, она ему быстро эту тяжесть с груди уберет.
Нина вздохнула, не желая обижать добродушную женщину:
– Его родители не верят знахаркам, нянь. Не повезут его к ним. Они верят в медицину и науку, а та разводит руками и говорит, что нужно время.
– Время, – с отвращением повторила старушка. – Сколько ж времени им нужно, психованным этим?
– Психологам, – поправила Нина.
– Он уже сколько лет молчит? Три? Четыре? Сколько еще мальчишка промучиться должен, прежде чем они свои ученые задницы от стула оторвут и начнут лечить чем-то, кроме времени?
Нина промолчала.
– Ладно, – няня Агата запахнула на груди ажурную шаль. – Что-то я разгорячилась. Не для того ты ко мне пришла, чтобы я тут воздух сотрясала. Давай что-нибудь приятное обсудим. Софья русалок-то видела? – она заговорщически подалась вперед.
– Приятное? – усмехнулась Нина, на что няня пожала плечами, мол, ты меня поняла. – Если бы Сонька увидела русалок, больше никто никогда не увидел бы Соньку.
– Хм-м-м… – няня задумчиво поглядела в открытое окно, за которым весело перекрикивалась местная детвора. – А фреску? Фреску с русалками они не нашли? – вспомнила она.
– Не нашли.
– Как жаль, а… Я всегда мечтала на нее поглядеть. Столько баек вокруг нее ходит. Интересно, какие из них правда?
– Никакие? – предположила Нина. – Да и не факт, что фреска эта вообще когда-либо существовала. Как и прочее, о чем в нашем городе слагаются легенды.
– Да, – кивнула няня Агата, снова глядя в сторону окна. – Ты никогда не верила в мистику.
Над столом повисла тишина. У распахнутых створок громко жужжал шмель, не решаясь залететь внутрь. Ветер раздувал тюлевую занавеску и гонял по кухне запах темно-бордовых роз.
– В отличие от Эли, – тихо закончила мысль няня, и Нина подняла настороженный взгляд.
– Да, Эля наша уж слишком суеверна.
– Скорее романтична, – старушка задумчиво говорила куда-то в сторону призрачно развевающейся занавески. – Это дети верят в потустороннее, потому что любят бояться, а взрослые верят в него в надежде, что все в нашем мире не так просто, – она перевела взгляд на Нину. – Ответь, Нин, тебе не скучно жить с убеждением, что нет в нашей жизни места чуду? Что все подчиняется законам природы и науки? Что пришли мы из ниоткуда и уйдем в никуда? Не страшно ли от мысли, что нет жизни после смерти, что мы больше никогда не повстречаемся с ушедшими близкими? Наука… – задумчиво проговорила няня Агата, будто пробовала слово на вкус. – Наука… Знаешь, Нин, а я вот не хотела бы жить в учебнике физики. Я предпочту сказки братьев Гримм, какими бы мрачными они ни были. Все лучше, чем осознавать, что вся твоя жизнь может быть разложена на уравнение.
Нина подалась вперед и ласково сжала лежащую на столе руку старушки:
– Сонька верит, что статуи в графском парке живые, – доверительно поделилась она.
В глазах няни Агаты мигом зажегся огонек любопытства.
– Ну… то есть… не то чтобы прям живые, – принялась объяснять Нина. – А что они перемещаются. Она в парк в одиночестве даже при свете дня ни за какие коврижки не пойдет, а уж ночью… Окно ее спальни выходит на аллею статуй, и первое, что Соня купила при переезде, – это плотные черные шторы. С мамой поругалась из-за них, потому что они по стилю и по цветовой гамме не подходили, а Сонька только на них и соглашалась. Такой скандал разразился из-за этих штор, просто ужас! Это нам она позже по секрету объяснила, что ей спокойнее, когда ночью спальню и парк разделяет такая вот ширма из штор. Что благодаря им она не видит тех, кто в парке. А те, кто в парке, не видят ее.
– Моя мама всегда говорила, что от истуканов чего угодно можно ожидать, – согласилась с Соней няня Агата. – Они ведь как марионетки, пустые оболочки, и любое бесплотное существо может использовать их в своих целях. Подселится какой-нибудь паразит и… – она суетливо перекрестилась. – Я, например, эту каменную громадину на городской площади всегда стороной обхожу.
– Ленина, что ли? – не поняла Нина.
– Его самого, – старушка поглядела на смеющуюся девушку. – А что ты хохочешь? Такой же пустой истукан, не хуже Софьиных. Только, в отличие от них, более, – она сделала неопределенные жесты вокруг лица, – ухоженный.
Нина, не сдержавшись, зашлась хохотом.
– Все тебе хиханьки да хаханьки, – с укором проговорила няня Агата. – А я, между прочим, умные вещи говорю. Вон Ульфа своего к нему подведи и посмотри, как он себя вести будет. Собаки, говорят, такие вещи чуют.
– Так и сделаю, – Нина поднялась из-за стола и вышла в прихожую, где на тумбочке у мутного зеркала лежала Юлькина авоська. – А я к тебе не с пустыми руками, – громко оповестила она и торжественно водрузила на стол авоську с завернутым в бумагу штруделем. Юлька всегда бережно и любовно обертывала выпечку бумагой – словно ребенка пеленала.
Няня Агата дернулась, готовая сорваться с места, чтобы накрыть стол к чаю, но гостья ее остановила:
– Я все сделаю, отдыхай.
Она коснулась пузатого чайника на плите – еще горячий – и принялась доставать из шкафчиков все необходимое: две кружки, два блюдца, две чайные ложки.
– Это еще что, – как бы невзначай продолжила Нина разговор про местную нечисть. – Кристинкина сестра с недавних пор Бруксу боится, представляешь? – она бросила взгляд на няню, которая аккуратно разворачивала штрудель.
– Правильно делает, – ответила та, не повернув головы.
Нина разлила по кружкам заварку с кипятком и достала из дребезжащего холодильника кувшин с домашним молоком.
– Ей тринадцать, – напомнила она, доставая из выдвижного шкафа нож.
– Самое время начать самой себя защищать, – няня разрезала штрудель на куски.
– Ты тоже веришь в Бруксу? – голос Нины предательски подпрыгнул на пару октав.
– Конечно верю, – возмутилась няня Агата. – Не знаю, что там со статуями и русалками, не знаю даже, что там за тварь воет в лесу в безлунные ночи, но то, что Брукса существует, – это знаю наверняка.
Нина торопливо
- Врата в преисподнюю - Олег Бондарь - Ужасы и Мистика
- Вампир. Английская готика. XIX век - Джордж Байрон - Ужасы и Мистика
- Каникулы в джунглях (Книга-игра) - Роберт Стайн - Ужасы и Мистика
- Уродливые небеса (ЛП) - Меллик-третий Карлтон - Ужасы и Мистика
- Большая книга ужасов. Коллекция кошмаров - Екатерина Неволина - Ужасы и Мистика
- Большая книга ужасов – 4 - Елена Нестерина - Ужасы и Мистика
- Большая книга ужасов – 4 (сборник) - Елена Нестерина - Ужасы и Мистика
- Утопленница - Кейтлин Р. Кирнан - Триллер / Ужасы и Мистика
- Большая книга ужасов. Самые страшные каникулы (сборник) - Елена Арсеньева - Ужасы и Мистика
- День, когда мы будем вместе - Юрий Никитин - Триллер