Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Он сделал свой выбор, – пожал тот плечами и посмотрел на любимую собаку своей дочери. – Будь счастлив, дружище.
Соня благодарно кивнула и, похлопав пса по пушистому боку, пошла по покрытой трещинами подъездной аллее. Альф, несмело виляя хвостом, не отставал ни на шаг.
Кукольница
«По длинной дороге от дома в сторону ворот медленно шли рыжеволосая девушка и пес. Увлеченные друг другом, они тихо переговаривались на известном им одним человечье-собачьем языке. Их не интересовало происходящее вокруг: ни как поют птицы, ни как пробивается сквозь листву разгорающееся солнце, ни как разбегаются по норкам почуявшие охотника мелкие зверьки. Ни даже как за ними из леса наблюдает женщина с нечеловеческими ногами, скрытыми под длинной юбкой.
Тук-тук.
Лишь единожды пес взглянул на меня и будто даже подмигнул, прежде чем продолжить беседу со своим человеческим другом. Да, именно другом. Хозяйкой ей никогда не стать, хозяйка у него только одна.
Тук-тук.
Умный пес. Всегда реагировал на меня спокойно, понимал, что я не враг ему и его семье. Что я хранитель, я – единственная надежда на спасение. Жаль, что люди не обладают таким же чутьем, не умеют отличать друга от врага. Верят глазам, а не сердцу. Став взрослыми, забывают, как учили их сказки, что не нужно судить по обложке.
Тук-тук.
Умный пес. Почуял, что у его рыжеволосой подружки появился враг, очень сильный и опасный, и ей необходим защитник. Вот и оставил свою семью, убедившись, что им больше ничего не угрожает.
Тук-тук.
Его хозяйка увела убийцу из этого дома. Унесла в себе. Бедняжка, с каким тяжелым сердцем она уходила, как плакала ее душа. Но она поступила правильно. Лиза теряет силу, когда оказывается далеко от мужчин проклятого ею рода. Замолкает, засыпает. И девочка с глазами цвета тумана снова увидит себя в отражении. Потеряв любимых, она спасла их и вновь обрела себя. Цена велика, но девочка сильная, она найдет в себе мудрость начать все с чистого листа. Ведь она сохранила главное – жизнь, а пока есть жизнь, есть надежда на светлое завтра.
Тук-тук.
Мое сердце давно не бьется. В груди неподвижно и тихо. Но сейчас оно эхом отражает биение сердца той, которую я не смогла спасти, но которая спасла себя сама. Пусть она далеко, пусть никогда не вернется домой, но я слышу, как спокойно и уверенно бьется ее сердце, а значит, я тоже боролась не зря. Я чувствую, как лицо, казавшееся каменной маской, оживает. Впервые за сто лет я улыбаюсь».
Часть третья
Сейчас
Я выныриваю из прошлого, словно из бездонного омута. Глубоко дышу, жадно хватая ртом воздух. Даже спустя десятилетия воспоминания о том лете душат, до боли сжимают грудь, по капле выдавливают из легких воздух. Двадцать лет минуло с тех пор, а я так и не научилась дышать как прежде, полной грудью. Со времен проклятого лета, которое пропустило наши жизни будто через мясорубку и заставило меня бежать. Бежать, спасая свою жизнь.
Сквозь слезы гляжу на покрытое ржавчиной имя – «Измайлова Нина Викторовна».
«Глупо плакать над пустой могилой» – этой фразой горожане объясняют вечно пустующее кладбище забвения. Нет, мол, мертвых, а значит, и живым здесь делать нечего. Зачем поливать слезами пустые гробы?
Для меня же могила Нины не была пустой – здесь были похоронены воспоминания о нашей дружбе, о нашем прошлом. Наши надежды и мечты. Наше общее будущее.
Я вытираю слезы и достаю из сумки новый экземпляр «Ведьмы старого дома».
– Я переписала для тебя концовку.
Махнув рукою на прощанье,
Малышка двинулась домой.
И подарок старой ведьмы
В кармане унесла с собой.
С тех самых пор все изменилось.
Известно даже детворе,
Что ведьма с зайцем подружилась
В том самом доме на холме.
Теперь живут они счастливо
И полют грядки по утрам.
Растят морковку и капусту,
И кофе пьют по вечерам.
Малышка же вернулась в город,
Где заждалась ее семья.
А кукла из стекла отныне
Хранителем ее была.
– …нам в жизни не хватает хеппи-эндов, так ведь? – я кладу у могильного камня книгу. – Где бы ты ни была, я надеюсь, у тебя все хорошо.
Оставив на поросшей мхом могиле букет, книгу и кусочек своего сердца, я неторопливо иду в сторону арочного входа. Прохладный осенний ветер гонит передо мной волну березовой листвы, словно приглашает поиграть в догонялки.
– Не сегодня, – отвечаю я ему, и волна опадает и хрустит под ногами.
Велосипед послушно ждет меня у забора рядом с арочным входом. Другого и ожидать нельзя: кладбище забвения – самое одинокое место на свете, куда не приходят ни мертвые, ни живые. Я беру велосипед за руль и веду в сторону пустынной дороги, которую ровным строем охраняют вековые ели. Перекидываю ногу через раму и легко отталкиваюсь от земли – на кладбище искупления меня ожидает еще одна подруга.
Примечания
1
Водилки – конный тренажер.
2
Эстетики (франц.).
3
Моя дорогая (франц.).
4
Мой друг (франц.).
- Врата в преисподнюю - Олег Бондарь - Ужасы и Мистика
- Вампир. Английская готика. XIX век - Джордж Байрон - Ужасы и Мистика
- Каникулы в джунглях (Книга-игра) - Роберт Стайн - Ужасы и Мистика
- Уродливые небеса (ЛП) - Меллик-третий Карлтон - Ужасы и Мистика
- Большая книга ужасов. Коллекция кошмаров - Екатерина Неволина - Ужасы и Мистика
- Большая книга ужасов – 4 - Елена Нестерина - Ужасы и Мистика
- Большая книга ужасов – 4 (сборник) - Елена Нестерина - Ужасы и Мистика
- Утопленница - Кейтлин Р. Кирнан - Триллер / Ужасы и Мистика
- Большая книга ужасов. Самые страшные каникулы (сборник) - Елена Арсеньева - Ужасы и Мистика
- День, когда мы будем вместе - Юрий Никитин - Триллер