знает, кто она там. Юра на следующий день приехал, расстрелял дом, в котором мы были. Без вопросов, без разговоров. Ещё тогда подумал, что странно всё. А сейчас, может грохнуть хотели, но не получилось?
– В смысле его девку? У него никого нет, – Лёня вертит в руках зажигалку. – Он каждый день ходит к местным шаболдам, но постоянной нет. Так, напряг снять.
Походу моя разведка где-то просчиталась. Артем точно не врёт, нет смысла.
– А сказал, что его женщина. И выглядело это вроде как логично, но сейчас какой-то цирк прямо.
Из дома доносится музыка и хлопки. Ксюша дёргается, ехать надо отсюда.
– Или потихоньку загоняют тебя в угол, Батыр. Езжай отсюда, на север может. Если не хочешь пулю словить или небо в клеточку разглядывать. Другого варианта нет, я думаю.
Ксюша это слышит и слегка морщится. Её присутствие в моей жизни сильно ставит в рамки. Сначала о ней думать надо, потом о себе. А между этим ещё и людей своих защитить. Голова раскалывается от бесконечных мыслей.
– Решим что-нибудь. Мы поехали, – встаю. Лёня тоже поднимается, смотрит так… Я всё понимаю. Последняя встреча может быть. – Не гони тоску.
Смеётся.
– Иногда думаю, как бы сложилась жизнь, если бы мы тогда не пошли косой дорожкой. Нахрен дом этот и это всё, – показывает пальцем на золотую цепочку на шее. – С возрастом понимаешь, что имея всё… в итоге ничего нет, – смотрит в сторону.
– Пока жизнь не проживёшь, опыта не наберёшься, Артем. Мы на эту кривую дорожку тоже попали не по своей глупости. То, что не смогли слезть – это да, дебилы. А сейчас… Просто смысл в другом видишь, не в бабках, – сжимаю плечо друга и он как-то грустно улыбается.
– Да, наверное. Если что, – кивает на Ксюшу, – Прикрою, только скажи.
– Спасибо.
Уезжаю с тоской. Тревога долбит, предчувствие обостряется. Асылжан тоже дёрганый, если сейчас будет замес, он может пострадать. Ксюша… не могу отделаться от мысли, что она потихоньку ускользает.
Мы сидим на заднем сиденье. Она дремлет у меня на плече, а я вдыхаю сладкий запах волос. Грудина разрывается от странных чувств. Страшно. И уже больно.
– Пойду пить, – Асылжан выходит из машины и отдает мне ключи.
– Не трахай только никого, – забираю брелок. – А то твои похождения плохо заканчиваются.
Курим на улице, Ксюша уходит в дом. Море приятно шумит, жара хоть немного спала. Асылжан уходит на гулянки, а я пару минут смотрю на воду. Красиво здесь, конечно. Вдалеке слышен детский смех, чистый такой. Щемит в груди почему-то.
Захожу в спальню, Ксюша переодевается. Успела в душ сходить, волосы влажные и закрутились на висках. Сажусь на кровать, смотрю на неё. Ксюша завязывает верёвки на шортах и подходит ближе. Тяну на себя, чтобы сверху села.
– Ксю-ша, – распускаю волосы. В нос ударяет цветочный запах шампуня. Провожу рукой по тонкой шее, сжимаю. Ксюша подаётся вперёд, проезжается промежностью по месту, где уже всё дымится. – Хочу.
Она цепляется за шею, давит на меня. Ложусь на спину, подхватываю мягкие ягодицы. Сжимаю. Ксюша осторожно целует, будто в первый раз. У меня же свистят покрышки, я хочу войти одним толчком. Расстегиваю джинсы, стягиваю с Ксюши шорты. Она ласкает мой рот и я теряюсь. Всё летит к чертям. Не могу нежно, не получается.
Трогаю ее, мокрая. Ксюша что-то шепчет, но я ничего не понимаю. В ушах гул, мне надо ощутить её тепло.
– Привстань, – придерживаю за задницу и опускаю Ксюшу на себя. Она тихо протяжно стонет, кусаю мочку. Давлю руками на талию и сам поднимаю таз. Глубоко. Максимально, на сколько это возможно.
– Батыр, – мажет губами по шее и пытается двигаться. Хорошо, пусть. Катается. Мне нравится. Сжимаю бедра до синяков, шлёпаю. Ксюша сильнее распаляется, а я ловлю каждое движение, каждый вздох. Красивая. Моя. В груди снова щиплет, предчувствие сраное накрывает. Не сейчас. Хочу чувствовать только её, никакой тревоги.
– Девочка моя, – наматываю копну волос на кулак, тяну. Ксюша запрокидывает голову, кусаю шею. Оставляю новые следы, метки. Слизываю капельки пота. – Сладкая, я же сдохну без тебя.
Ксюша смотрит в глаза, взгляд затуманенный. Похоть, желание. Но что-то ещё. Сожаление?
Переворачиваю её на спину, закидываю ноги к себе на плечо. Вбиваюсь быстро и сильно, кусаю лодыжки. Мало, я хочу всё. Голову простреливает опять, в глазах темнеет. Пот стекает по вискам и спине. Ксюша сжимает простынь и выгибается. Первый оргазм. Несколько размашистых толчков и я догоняю её.
– Нет, ещё, – тянет мою руку вниз. Перекатываю между пальцами чувствительный бугорок и Ксюша улетает ещё раз.
Упираюсь лбом в матрас, всё плывет, ничего не понимаю. Ксюша гладит по спине, царапает затылок. Я как пластилин. Тело расслаблено, а душа ноет.
– Батыр, – шепчет в ухо. Ложусь на бок. – Мне страшно.
– Что такое? – подкладываю под голову подушку.
– Вы говорили про это сегодня, – поворачивается ко мне лицом. – Либо смерть, либо тюрьма.
Вздыхаю. Не хочу врать, что всё будет хорошо, потому что так не случится.
– Не думай об этом, я всё решу.
– А если нет?
– Нет такого варианта. Не очкуй, сладкая.
– Батыр, я серьезно, – хочет встать, но я тяну обратно.
– Я тоже, Ксюша, серьезно. Не забивай голову. Всё решится.
Она вздыхает и больше не задаёт вопросов. Мы лежим в обнимку какое-то время. Прижимаюсь к ней, хочу быть ещё ближе. Ксюша снова утягивает в нежные поцелуи и я сдаюсь. Позволяю ей ласкать нас так, как она хочет.
Проводит рукой по груди, спускается к животу и ниже. Меня подкидывает от ощущений. Ксюша кладёт ногу мне на бедро и я вхожу боком.
– Пожалуйста, Батыр, пожалуйста, – просит шепотом, а я не понимаю.
– Что, сладкая? Сильнее, медленнее?
– Будь рядом, пожалуйста. Пусть они тебя не заберут, – плачет.
Грудь разрывается. Нахрен я втянул её? Зачем? Привязалась. И я тоже. А сейчас непонятно, что будет.
– Посмотри на меня, – беру за лицо. Чувствую как внизу проходит твердость, но я не хочу выходить. – Доверяй, Ксюша. Молча, без страха. Будет как будет. Я постараюсь разрулить всё, но ты должна просто быть рядом, не нагнетай.
Смотрю как она плачет и ненавижу себя. Не так я всё хотел,
