в голосе.
— Услышал, — кивнул Волконский.
Он действительно позабыл или, вернее сказать, не задумывался об этой стороне обязанностей Главы Ветви.
Что ж… Юсупова вполне доходчиво напомнила.
А заодно и легкой встряской вернула Волконскому душевное равновесие.
— Я оценил, — кивнул Павел. — Спасибо.
— Все для тебя, дорогой, — подмигнула хулиганка и послала сюзерену воздушный поцелуй.
Однако уже через секунду девушка отвернулась и как ни в чем не бывало уставилась в окно, дав молодому человеку собраться с мыслями.
— Кстати, — уже совершенно иным тоном уточнила Юсупова, едва решила, что времени прийти в себя' кое у кого было достаточно. — Куда мы едем?
— На свидание, Виктория Львовна, — хмыкнул негромко сюзерен. — На свидание.
* * *
Очередная допросная комната.
Сколько их уже было?
Инна Тюфякина почти привычно уселась на привинченный к полу стальной стул и принялась ждать. Она уже даже не морщилась от очередного коктейля «ароматов», которым ее встретило помещение. От густого запаха хлорки тут же зачесался нос. Однако даже он не мог перебить амбре содержимого чьего-то желудка.
Кого же ждать на этот раз… Следователя ли или очередного адвоката… да какая уже разница? Хотелось как можно быстрее закончить все и вернуться в камеру. Семья ее все же вес имела в городе, а потому обеспечить минимальный комфорт даже в казенном доме сложностей не составило.
Девушка поежилась. Холодный металл стула неприятно леденил даже через футболку, а кофту она оставила в камере. По моментально покрывшейся «пупырышками» коже пробежали мурашки.
— Ждите, — буркнул доставивший ее конвоир, едва убедился, что «контингент» спокойно расположилась на указанном месте и бузить не планирует.
— А еще варианты? — безучастно бросила Инна закрывшейся двери.
Ответа, естественно, не получила.
— Не очень-то и хотелось, — столь же глухо бросила она пустоте.
Просто для того, чтобы услышать собственный голос.
За последнюю неделю про нее попросту… забыли. Если поначалу допрашивали по три раза на дню, а «гости» постоянно сменяли друг друга, то минувшие семь дней едва не свели с ума. От невозможности хоть что-то сделать.
— Ленка… — негромко выдохнула Инна.
Кулак невольно сжался при воспоминаниях о том проклятом «загуле». Как вообще умудрилась в это ввязаться? Да еще и подружку так подставить… В голове тут же раздался в прямом смысле убийственный голос Павла Анатольевича: «Способ защиты Елены Кошкиной может быть признан коронным преступлением, что я считаю ЛИЧНЫМ оскорблением. Напомню, что Герман Адольфович, Глава рода, является вассалом Волконских. Ответ держать придется перед кланом. Это основное. Теперь у меня остался всего один вопрос: „Почему я должен оставить вас в живых?“. Можете отвечать.».
…Как она там?.. Этот вопрос приходил ей на ум едва ли не чаще прочих. Девушка частенько отвлекалась именно на него, когда в голову лезли мысли о пострадавшем деде. Получалось немного «переключиться». Правда, ненадолго.
Отца «узница» практически не знала. Он погиб вскоре после ее рождения, оставив дочери лишь смутные образы в памяти. Матери же, выданной замуж исключительно по политическим мотивам, было не до нее. Она вернулась в свою Семью, без особых сожалений оставив девочку Тюфякиным. Так что основная тяжесть воспитания будущего юного дарования легла на плечи деда — отставного военного и… не очень удачливого бизнесмена.
Да, Юрий Николаевич старался как мог. И сбережения у него имелись. На них он открыл дело с заводчиком Коршуновым Геннадием Борисовичем в доле «пятьдесят на пятьдесят». Проблемы начались, едва пошла первая серьезная прибыль. Партнер «вдруг понял», что для процветания группы компаний он сделал куда больше «дубового вояки» и вот уже долгие годы не упускал возможности откусить кусочек побольше от общего пирога.
— Фу-у-у-ух… — девушка протяжно выдохнула, взгромоздив руки на стол и уронив на них голову.
Впрочем, долго она так не просидела. Местная мебель явно была создана не для того, чтобы «постоялец» допросной камеры мог вольготно развалиться.
Но как же ей было жалко их с братом усилий по вытаскиванию компании практически со дна… Чертов КОршунов. И «разойтись» бы Семьям в разные стороны, но дележка бы привела к тому, что компания просто потеряет долю на рынке и все останутся ни с чем.
— Хах… — негромко хохотнула Инна, на миг представив, как бы здорово было интересоваться лишь новыми платьишками да хитроумными способами промотать дедовы денежки, а не думать о том, как их заработать и приумножить. Но нет, уже с детства Инна прекрасно понимала, чего именно не хватает патриарху Семьи. А потому, едва ей исполнилась одиннадцать, она полезла в книги по управлению и… не поняла ничего. Однако целеустремленности малышке было не занимать. Невероятное упорство плюс природный талант оказались той самой почвой, что позволила девочке развиваться. Уже через пару лет она, вместе с троюродным братом Алексеем посещала соответствующие курсы. Юрий Николаевич на преподавателей не скупился никогда. Обладатель пудового кулака всегда считал, что знания — сила.
К шестнадцати девица была уже вполне компетентным специалистом-управленцем. Дед лично проследил затем, чтобы она смогла пройти стажировку в каждом значимом отделе компании. Как и ее брат.
— Да что же это, — поежилась Инна, на миг отрываясь от воспоминаний, чувствуя, как холод от стальной сидушки «кусается» даже сквозь довольно плотные штаны.
В общем, к двадцати годам они с братом внедрили на предприятиях группы новую систему менеджмента. Естественно, не лично. Через директоров, контролеров, деда… Юрий Николаевич прислушивался к молодым «управленцам». Первые годы было больше ошибок, чем удачных проектов, но после количество перешло в качество. Эффективность производств скакнула вверх, а затраты, напротив, снизились.
Коршунов же… приписал это собственному управленческому гению. Делиться прибылью и влиянием с Тюфякиными ему хотелось все меньше и меньше. Однако напрямую пойти против Юрия Николаевича он не мог.
Но сейчас патриарх был в коме. И выйдет ли у него вернуться к жизни или нет… кто знает… Больше сопоставимых «фигур» у Семьи пока не было. Ими должны были стать Алексей и Инна. Но не успели. Тем временем перехват рычагов управления, судя по весточкам «с воли», уже начался.
Полностью из дела своего партнера Коршунов не выкинет. Но позиции упрочит серьезно. А уж сколько дров наломает, даже думать страшно. И уж, конечно, мнение «двух сопляков», ставших фундаментом успеха общего дела, ему будет совершенно неинтересно…
Впрочем, стоил ли волноваться лично ей об этом? В конце концов, взбешенный Волконский ясно сообщил: «Я вас удавлю». Деловито так. Без всякого наигрыша и угрозы. Просто сказал именно то, о
