Форма входа
Читем онлайн Иосиф Сталин. Гибель богов - Эдвард Радзинский
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Внутри советского павильона посетителей ждал еще один гигантский проект – макет будущего Дворца Советов, этакого храма Социализма. Предполагалось, что его символически воздвигнут на месте храма прошлой, христианской Религии – взорванного собора Христа Спасителя. Полукилометровая высота будущего дворца, увенчанная стометровой статуей Боголенина, – все это было призвано поразить воображение людей мира капитализма.
Но проклятый фюрер! Немецкий павильон оказался башней невиданных размеров. И эта мрачная башня вознеслась, к сожалению… над нашим павильоном! Ее венчал гигантский орел со свастикой в когтях. Нацистский орел победно взирал сверху на пару с серпом и молотом. В довершение торжества немецкий вождь разместил внутри своего павильона аналог нашего Дворца Советов – макет гитлеровского Зала конгрессов. И как жалко выглядел в сравнении с ним наш дворец! Гитлер представил макет воскресшего римского Колизея, гигантский амфитеатр которого, увенчанный неправдоподобным куполом, вмещал восемьдесят тысяч человек!
Когда Кобе доложили, он пришел в ярость:
– Они знали! Все знали про нас! Уверен, твои (!) коминтерновцы донесли наш план!.. Мерзавцы… Шпионы, всюду шпионы!
Верил ли в это сам Коба? В тот момент – абсолютно. Ибо его предположения тотчас становились для него истиной.
Он полюбил повторять тогда: «Это возможно? Значит, не исключено!»
И продолжил беспощадно чистить несчастный Коминтерн.
Фарс и кровь
Все последние годы я уже боялся не за одного себя. У меня (как и у Кобы) было много женщин. Пока наконец я не нашел ее. Жену.
Конечно, она была грузинка. Ей исполнилось двадцать восемь лет, но она была невинна, как и положено хорошей грузинской девушке. Окончила МГУ, работала искусствоведом в Москве в Третьяковке. Была нехороша собой. Как большинство много грешивших мужчин, я боялся взять в жены красивую и молодую. Потому выбрал молодую и некрасивую. И не ошибся – она любила меня. Как и полагается грузинской жене, молча страдала, когда чувствовала, что я ей изменяю.
Она родила мне дочь, Майю. Прелестную крошечную девочку в черных кудрях и с огромными глазищами. Я звал ее Сулико – в память о нашей любимой с Кобой грузинской песне…
Я был счастлив… когда неожиданно влюбился. Влюбился по-настоящему. Вот уж действительно: седина – в голову, а бес – в ребро!
Все началось с того, что жене поручили готовить выставку к двадцатилетию образования нашей Рабоче-крестьянской Красной армии (РККА). Как и положено, такое ответственное мероприятие готовили загодя и портреты заказали за полтора года. Секретарь Кобы Поскребышев постоянно осведомлялся, как идет дело…
Поскребышев появился у Кобы, кажется, в середине двадцатых. Коба нашел его в экспедиции ЦК, где тот принимал письма. Сделал его своим главным секретарем и не ошибся. Знакомя нас тогда, он сказал о Поскребышеве:
– Единственный в мире человек, у которого память не хуже твоей. Тоже никогда ничего не записывает, даже телефоны.
Этот человек с совершенно лысой яйцевидной головой стал воистину «оком государевым». Через него теперь шли к Кобе все бесчисленные бумаги. Коба занимался всем, и Поскребышев создавал очередность внутри этого невиданного бюрократического потока. Иногда Коба поручал ему самому писать ответы. В этом случае резолюции Поскребышева становились резолюциями Кобы.
С окружающими Поскребышев держался покровительственно-насмешливо. Но в присутствии Кобы – лакейски-угодливо. Когда Коба был им недоволен, он его бил! Причем своеобразно – головой об стол, за которым тот сидел. Бил и приговаривал в такт: «Учимся, понемногу учимся, товарищ Поскребышев».
Первый зал будущей выставки решено было сделать Маршальским. Отдельные портреты маршалов писали мэтры – знаменитые художники Бродский, Герасимов, Ефанов.
Незадолго до открытия моей жене пришло в голову повесить у входа коллективный портрет наших славных маршалов. Так как все мэтры были заняты, картину заказали молодой художнице, лучшей выпускнице знаменитого Московского института прикладного и декоративного искусства.
Ей же заказали портреты нескольких героев Гражданской войны.
Уже с января начались волнения перед грядущим майским открытием. Жена позвала меня посмотреть коллективный портрет (все-таки молодая художница!). В пустом Маршальском зале был установлен большой холст: маршалы со звездами в петлицах сидели на общей скамейке. В центре – нарком обороны Ворошилов, вчерашний «луганский слесарь Клим», возле – другой маршал, «Наполеончик» Тухачевский. Рядом с ним – Егоров. По другую сторону от Ворошилова топорщили грозные усы маршалы Блюхер и Буденный (усатых в армии было много – ведь «сам» носил усы).
В первый раз я увидел художницу на лестнице. Она спускалась по ступенькам, прыгая через одну. Прелестное девичье личико… На следующий день я застал ее за работой.
Она молча стояла перед холстом. Увидев меня, засмеялась:
– Финита, последний штрих! – И картинно бросила кисть в маленькое ведро.
Далее начался кровавый фарс.
Накануне открытия жене позвонили домой. Когда она повесила трубку, на лице ее был ужас. Оказалось, звонил Поскребышев. Он велел срочно убрать с выставки все портреты Тухачевского. И попросил повременить с развеской картин, а также закрыть пока Маршальский зал.
Жена позвонила Бродскому, рисовавшему портрет Тухачевского, потом вызвала несчастную молодую художницу, и та, чуть не плача, замазала Тухачевского на коллективном портрете…
Непосредственно перед этим Тухачевского сняли с должности первого заместителя наркома обороны и отправили начальником военного округа в Куйбышев (бывшую Самару).
Перед отъездом его принял Коба. Я ждал в приемной, когда в дверях кабинета появился Тухачевский. Коба церемонно провожал его до двери.
Я услышал:
– Желаю удачи, товарищ Тухачевский. Вы освобождали Самару от белых, город для вас не чужой. Хотя уверен, вы там долго не задержитесь, очень скоро вызовем вас обратно в Москву.
Коба не ошибся в сроке. Не прошло и десяти дней, как Тухачевского арестовали в кабинете секретаря Самарского обкома партии (арестовать в здании военного округа побоялись). Переодели в штатское и вывели с черного хода. Мне рассказал об этом некто Ушаков, один из следователей, ведших его дело. Арестованного Тухачевского действительно «вызвали в Москву» – повезли в поезде на мою родную Лубянку.
Но история с Тухачевским была только началом. Теперь Поскребышев звонил на выставку каждый день. В зале героев Гражданской войны не успевали убирать портреты.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Иосиф Сталин. Гибель богов - Эдвард Радзинский бесплатно.
Похожие на Иосиф Сталин. Гибель богов - Эдвард Радзинский книги
- Иосиф Сталин. Последняя загадка - Эдвард Радзинский - Биографии и Мемуары
- Наполеон. Исповедь императора - Эдвард Радзинский - Биографии и Мемуары
- Гармония волны. История серфера - Никита Замеховский-Мегалокарди - Биографии и Мемуары
- Загадки истории (сборник) - Эдвард Радзинский - Биографии и Мемуары
- Рядом со Сталиным - Иван Бенедиктов - Биографии и Мемуары
- Секретный террор Сталина. Исповедь резидента - Георгий Агабеков - Биографии и Мемуары
- Наполеон. Жизнь и смерть - Эдвард Радзинский - Биографии и Мемуары
- Сталин. От Фихте к Берия - Модест Алексеевич Колеров - Биографии и Мемуары / История / Политика
- Белые призраки Арктики - Валентин Аккуратов - Биографии и Мемуары
- Дочь Сталина. Последнее интервью (сборник) - Светлана Аллилуева - Биографии и Мемуары
