Форма входа
Читем онлайн Старый порядок и революция - Алексис Токвиль
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Но что особенно бросается в глаза во всех действиях городской буржуазии, так это ее боязнь смешаться с народом и ее страстное желание любыми средствами избежать контроля с его стороны.
"Если королю угодно, - говорится в послании буржуа одного города генеральному контролеру, - чтобы должность мэра вновь стала выборной, следовало бы принудить избирателей выбирать мэра только из числа главнейших нотаблей или даже из членов городского магистрата".
Мы уже видели, каким образом политика наших королей способствовала ограничению прав городских низов. К этой мысли подводит все законодательство от Людовика XI до Людовика XV. ( стр.78)
Нередко городская буржуазия потворствует таким намерениям, а иногда и сама внушает их.
Во время муниципальной реформы 1764 г. один интендант интересуется мнением властей одного маленького города относительно права избрания должностных лиц. И чиновники отвечают, что по правде говоря, "народ никогда не злоупотреблял этим правом и несомненно неплохо было бы сохранить ему в утешение право самому выбирать тех, кто должен им управлять; но было бы еще лучше в целях поддержания должного порядка и общественного спокойствия положиться в этом деле на нотаблей". Со своей стороны субделегат сообщает, что он собрал у себя для тайного совещания "шесть лучших граждан города". Эти шесть лучших граждан пришли к единодушному мнению, что выборы было бы лучше доверить даже не собранию нотаблей, как предлагали муниципальные чиновники, но известному числу депутатов, избранных от разных сословий, входящих в собрание нотаблей. Субделегат, более благосклонно относящийся к свободам народа, чем городские буржуа, сообщает их мнение и добавляет, что ремесленникам, не имеющим возможности контролировать расходы, "было бы достаточно тяжело выплачивать сборы, налагаемые теми из сограждан, которые по причине их податных привилегий, возможно, наименее заинтересованы в этом деле".
Завершим, однако, представленную вашему взору картину: рассмотрим буржуазию самое по себе, отдельно от народа, подобно тому, как мы рассматривали дворянство отдельно от буржуазии. Даже и в этой маленькой нации, взятой отдельно от прочих частей, мы замечаем бесконечные подразделения. Французский народ напоминает так называемые простейшие частицы, в которых современная химия различает все новые подразделения по мере их исследования. Среди нотаблей небольшого городка я насчитал не менее 36 различных образований. И образования эти, будучи и так крайне малочисленны, без конца дробятся. С каждым днем они стараются освободиться от чужеродных примесей и свести себя к простым элементам. Среди этих образований встречаются и такие, которые сей прекрасный труд свел к трем - четырем элементам. Но от этого их характер приобретает больше живости, а настроение - большую склонность к склокам. Все ассоциации разобщены какими-либо мелкими привилегиями, наименее честные из которых все еще. признаются почетными отличиями. Между ними идет вечная борьба за первенство. Интендант и суды оглушены шумом их споров. "Наконец решено, что святая вода будет посылаться президиальному суду прежде, чем городскому совету. Парламент колебался, но король отозвал дело в свой совет и решил все самолично. И вовремя: дело взбудоражило весь город". Стоит одной из корпораций получить в Генеральной ( стр.79) Ассамблее малейшее преимущество перед другой, как последняя перестает являться на заседания и скорее отказывается от ведения общих дел, чем соглашается на то, что она называет унижением собственного достоинства. Корпорация парикмахеров города Флеш решает, что "таким образом она выражает справедливое огорчение, причиняемое ей превосходством, отдаваемым булочникам". Часть городских нотаблей упорно отказывается выполнять свои служебные обязанности, поскольку, как говорит интендант, "в Ассамблею введено несколько ремесленников, чье присутствие унижает именитых граждан". "Если место городской головы (эшевена) будет отдано нотариусу, - говорит интендант другой провинции, - это придется не но вкусу прочим нотаблям, поскольку нотариусы здесь - все бывшие писари". Шесть лучших горожан, о которых я упоминал выше и которые с легкостью лишили народ его политических прав, пребывает в странном недоумении, когда речь заходит о том, чтобы определить, кто именно из нотаблей будет участвовать в выборах и каков порядок установления первенства среди них. В таком деле они выражают лишь скромные сомнения: по их словам, они опасаются "причинить кому-либо из сограждан слишком большое огорчение".
В бесконечных прениях, порожденных самолюбием мелких коллегий, укрепляется и обостряется свойственное французам от природы тщеславие и забывается истинная гордость гражданина. Большая часть корпораций, о которых я только что говорил, существовала уже в XVI веке; но члены их, урегулировав между собою свои частные дела, постоянно объединялись с прочими жителями для решения насущных вопросов всего города. В XVI же веке они почти полностью сосредоточены на самих себе, поскольку проявления муниципальной жизни стали редкими и исполнялись уполномоченными. Каждое из этих мелких сообществ живет только для себя, занимается лишь собою и делами, касающимися его одного.
Наши предки не знали введенного нами в употребление слова "индивидуализм", потому что в их время действительно не было индивида, который бы не принадлежал какой-то группе и мог бы считать себя абсолютно изолированным. Но при этом каждая из группировок, из которых состояло французское общество, думала .лишь о самой себе. Это был, если можно так выразиться, своего рода коллективный индивидуализм, подготавливавший души к известному нам подлинному индивидуализму.
Но особенно поражает, что державшиеся обособленно люди стали настолько схожими между собой, что достаточно было только поменять их местами, как они становились вовсе неразличимыми. Более того: если бы представилась возможность проникнуть в их мысли, мы бы узнали, что разделявшие столь схожих людей ( стр.80) небольшие преграды им самим казались противными общественному интересу, равно как и здравому смыслу, и что в теории они уже обожали единство. Каждый из них держался частных интересов только потому, что и иные замыкались в своем кругу. Но все были готовы слиться в единую массу, лишь бы никто не стоял отдельно от других и не выделялся бы из общего уровня.
ПРИМЕЧАНИЯ АВТОРА
1. (к стр.60) Провинциальное собрание Верхней Гвиенны вопиет о создании новых бригад конной стражи точно так же, как в наши дни генеральный совет какого-нибудь Авейрона или Лота требует учреждения новых бригад жандармерии. Идея все та же: жандармерия-это порядок, а порядок вместе с жандармом может исходить только от правительства.
И дальше в докладе собранию следует: "Постоянно доносятся жалобы от отсутствии полиции в деревнях" (откуда бы ей там взяться? Дворянин ни во что не вмешивается, буржуа проживает в городе, а община, представленная неотесанным мужиком, вообще не имеет никакой власти), "и не существует никакого средства, могущего сдержать невежественных, грубых и вспыльчивых людей. Исключение составляют лишь несколько кантонов, в которых справедливые и благодетельные сеньоры пользуются соответствующим их положению влиянием на вассалов для предупреждения насилий, к коим деревенские жители естественно склонны в силу грубых нравов и жестокого характера.
2. (к стр.61) При Старом порядке, как и сейчас, табачные бюро были предметом домогательства. Самые знатные люди домогались их для своих клевретов. Я нашел примеры получения этих мест по рекомендации знатных дам, а некоторые из них отдавали по ходатайству архиепископа.
3. (к стр. 62) Угасание всякой местной жизни превосходило все мыслимые пределы. Одна из дорог, ведущих из Мэна в Нормандию, была непроходима. Кто же просит о ее исправлении? Округ Type, который она пересекает? Или провинции Мэн и Нормандия, заинтересованные в развитии торговли скотом, пролегающей через этот путь? Или, наконец, какой-либо кантон, терпящий особый ущерб от плохого состояния дороги? Нет, округ, провинция, кантон безмолвствуют. Проезжающие по этому тракту и часто увязающие на нем купцы сами должны позаботиться о привлечении внимания центрального правительства. Они пишут в Париж генеральному контролеру и просят его прийти им на помощь.
4. Значимость сеньоральных рент в различных провинциях. (к стр. 68)
В одном из своих сочинений Тюрго говорит: "Я должен заметить, что такого рода повинности в богатых провинциях - таких, как, например, Нормандия, Пикардия и окрестности Парижа, имеют совершенно особое значение. Основное богатство здесь составляет самая земля, объединенная в крупные фермы и приносящая собственникам большую арендную плату. Сеньоральные ренты с самых обширных земель составляют здесь лишь очень скромную часть дохода, и эта статья дохода рассматривается как имеющая лишь почетное значение. В менее богатых провинциях с различными принципами обработки земли сеньоры и дворяне почти не имеют в собственности земель. Крайне раздробленные наследственные владения обременены тяжелыми податями зерном, к уплате которых все арендаторы обязаны круговой порукой. Эти оброки поглощают зачастую наибольшую часть доходов с земель, и доходы сеньоров почти целиком складываются из них".
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Старый порядок и революция - Алексис Токвиль бесплатно.
Похожие на Старый порядок и революция - Алексис Токвиль книги
- Этнокультурная история казаков. Часть IV. Разрушение дома. Книга 5 - А. Дзиковицкий - История
- Французская революция, Гильотина - Томас Карлейль - История
- Право - Азбука, Теория, Философия, Опыт комплексного исследования - Сергей Алексеев - История
- Завоевание. Английское королевство Франция, 1417–1450 гг. - Джульет Баркер - История
- Традиция, трансгрессия, компромисc. Миры русской деревенской женщины - Лора Олсон - История
- «Отречемся от старого мира!» Самоубийство Европы и России - Андрей Буровский - История
- Почему Европа? Возвышение Запада в мировой истории, 1500-1850 - Джек Голдстоун - История
- Милый старый Петербург. Воспоминания о быте старого Петербурга в начале XX века - Пётр Пискарёв - История
- История Украинской ССР в десяти томах. Том пятый - Коллектив авторов - История
- Международные отношения в Новое время (1789-1871 гг.) - Андрей Тихомиров - Историческая проза / История / Юриспруденция
