Глаза блондинки округляются. Но мне плевать на её «задетые» чувства. Потому что мне самой настолько тошно, насколько это, вообще, возможно!
— Но Даня сказал, что я могу пойти в любой другой душ…
— Даня сказал⁈ — передразниваю её обиженный тон.
Ну, раз уж Даня сказал!!
Твою мать! Каждый раз, когда я думаю, что большим засранцем быть уже просто невозможно, случается что-то, что рушит мои ожидания.
— Может, мне ещё одеждой с тобой поделиться, м? Или ещё чем?
Выпаливаю, гневно сверкая глазами. Одним-то я уже с ней поделилась. Своим козлом сводным братом! Вот же гадёныш! Ну сейчас я его…
Пылая праведным гневом, не дослушиваю её объяснения, и, придерживая на груди полотенце, уверенно шагаю в сторону спальни брата на чердаке.
Блондинка ошарашено пялится мне вслед, а я уже бегу вверх по лестнице.
Распахиваю дверь, слыша, как шумит вода в душевой.
Иду туда и без стеснения прохожу в клубы пара.
— Я же сказал, Наташ, иди в другую… — начинает было он, но потом оборачивается и замечает, что это вовсе не «Наташа».
— Чего тебе? — лениво приподнимает бровь, не спеша прикрыться полотенцем.
Царапаю колким взглядом его идеальные кубики пресса с блестящими на них каплями воды. Нужно на законодательном уровне запретить таким мерзавцами быть настолько привлекательными! Беру с полки полотенце и кидаю в него.
Брат ловит мой пасс отточенным движением и выключает воду, повязывая ткань на пояс.
— Ты охренел? — стискиваю зубы.
— Хм… — он делает вид, будто задумался надо моим вопросом. — Да, вроде, нет.
Закатываю глаза от его самодовольства.
— Какого чёрта эта девка забыла в моём душе?
— Она, наверное, искала ванну, — равнодушно пожимает плечами, скользя внимательным взглядом по моим обнажённым ключицам.
— Держи своих баб при себе! — рычу на него.
Даня делает шаг ко мне, потом ещё один. Застывает в паре сантиметров от моего лица, нахально усмехаясь.
— Ревнуешь, систер?
— Иди в жопу! — цежу сквозь плотно сжатые зубы.
— Тебя расстраивает, что я уже двигаюсь дальше?
Вот же козлина!!! Двигается он, конечно! Видела я вчера, как он «двигается»! В основном, это движения ночью в сторону моей спальни! Интересно, кстати, что он делает с моим рисунками? Вряд ли ради красоты под кроватью их держит!
— Да-да, — пользуясь преимуществом в доступной мне информации, я усмехаюсь. Пора слегка подёргать кота за усы. А то, кажется, мальчик слишком зазвездился! — А ты уверен, что двигаешься? — улыбаюсь самой приторной улыбкой, на которую способна.
При этом, будто ненарочно, приспускаю полотенце, которое сползает чуть ниже по груди.
— Ну… эм… — Даня явно теряется. От него не ускользает мой жест. Он быстро моргает, стараясь НЕ смотреть, а потом отвечает: — А разве не видно?
— Как сказать… как сказать… — ухмыляюсь, делая шаг к нему.
Лицо брата меняет своё выражение. Теперь он вынужден отступать.
— Хочешь дам бесплатный совет? — я застываю прямо напротив, нагло глядя ему прямо в глаза.
— Какой совет? — он явно волнуется, и я упиваюсь своей властью над ним.
— Хороший, — пожимаю плечами, а потом ещё немного опускаю полотенце.
— Не делай так… — он нервно сглатывает.
— Почему же? — продолжаю улыбаться, а потом и вовсе отпускаю полотенце, которой с тихим шелестом падает к моим ногам. — Ой! Какая я неловкая!
Его ладони сжимаются в кулаки. Лицо брата идёт бордовыми пятнами, а в области паха образуется заметный бугор.
— Ты что творишь… — шепчет ошеломлённо, впиваясь жадным взглядом в моё обнажённое тело.
— Я? — кайфую от растерянности на его лице. — Просто помогаю, братец. Ты, ведь, ищешь натурщицу для своих извращенских рисунков, м? Вот, хочу тебе помочь. Может, пару советов дам… ну, знаешь, как тени класть? Или как пробираться в мою комнату так, чтобы пол не скрипел?
Его глаза расширяются. Впервые в жизни я вижу его таким… испуганным, виноватым… О, да! Это как раз то, что мне надо!
— Ха! Ты что, дар речи потерял? А, бра-а-а-тец?
Я нарочно тяну это слово как можно дольше, чтобы посильнее щёлкнуть его по носу.
Даня обходит меня слева, наталкиваясь то на раковину, то на корзинку с бельём.
Сбивчиво шепчет «оставь меня в покое!» и, чуть ли не падая, выбегает из ванной.
А я… продолжаю громко смеяться ему вслед. Как ведьма из фильмов ужаса!
Испугался моего нового образа? Поделом, брат!
И это только начало моего дьявольского плана по твоему перевоспитанию!
Глава 39
Даниил
Перепрыгивая через две ступени, на ходу застёгиваю джинсы, чтобы поскорее свалить из дома. Наташа уже ждёт меня в тачке. В её тачке, потому что свою я оставил возле бара, в котором вчера бухал.
Наташа вчера сама вызвалась меня подбросить, потому что я за руль не мог сесть. И за каким-то хреном напросилась на «переночевать». Хитрая стерва. «Дай попить, а то так трахаться хочется, что аж переночевать негде».
Если честно, я так накидался вчера, что с трудом помню, было ли что-то между нами, или нет. Слегка охренел, когда Наташу утром в постели увидел. Она ластилась ко мне как кошка, из чего я сделал вывод, что, всё же, у нас что-то было.
Хотел отделаться от неё как можно скорее, даже в душ к себе не пустил. А потом…
Пришла сестрица, встреча с которой заставила меня резко протрезветь.
Что за бес в неё вселился? Совсем охренела, мелкая! Сперва по комнате моей шарилась, потом в душ пришла. В одном полотенце… и вскоре, вообще без него осталась!
Можно подумать, мне мало снов с её участием, от который член по утрам натягивает виг-вам из одеяла! Я, блядь, ради того, чтобы не видеть эти сны, не думать о своей младшей сестрёнке всякие пошлости, бухаю до потери сознания, а она… заявляется ко мне голая! Да ещё с какими-то претензиями! Пиздец!
— Данечка, ты куда так спешишь? — воркует выходящая из гостиной мать Полины.
Останавливаюсь, чтобы не натолкнуться на неё и закатываю глаза. Только ещё одной Ольшанской мне сегодня утром не хватало!
Вика, как всегда по утрам, уже в бикини. Хотя сегодня выглядит она совсем не свежо. Глаза припухли, лицо какое-то мятое… Но, сиськи четвёртого размера всё те же. Упругие и в крошечных треугольниках, которые ни хера не прикрывают.
— Спешу, — цежу сквозь зубы, пытаясь её обойти.
— Может, коктейль? Я знаю отличный рецепт, который безотказно помогает побороть последствия бурной ночи.
— Правда? — усмехаюсь. — Что-то незаметно!
Улыбка сползает с лица Вики, и она прищуривается, поджимая чересчур пухлые губы.
— Как грубо, — она передёргивает плечами. — Тебе это не к лицу.
Я всё ещё на взводе после выходки Полины, поэтому любезничать не намерен.
— Тебе тоже, — приподнимаю бровь. — Не к лицу столько бухать. И купальник этот лучше сменить. Добавь сиськам загадочности, глядишь, на них будет больше желающих.
Звонкая пощёчина разрезает воздух, огревая меня по щеке. Ну охуенно! Всегда знал, что честность наказуема!
— Хамло! — зло цедит она сквозь зубы, впервые за всё наше знакомство являя мне
