Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Эту речь Кэти выслушивала регулярно раз в неделю на протяжении первого года своего брака. Вскоре она поняла, что вышла замуж за человека не только выдающегося и успешного, но и укушенного в восприимчивом возрасте словом “гурман”.
Пока длились ухаживания, было весело. В любом случае, весело, когда ведущий межпланетный комментатор водит секретаршу видеосети по хорошим ресторанам. Особенно весело было наблюдать, как он проходит мужской производственный номер, совещаясь с метрдотелем, посылая комплименты (и инструкции) шеф-повару и обмениваясь мнениями с сомелье, которого Кэти быстро приучилась называть человеком-с-вином. Вино плохо транспортировалось между планетами; ускорение сверх одного g[56], в терминологии знатоков, “повреждало” его. В этой области по-прежнему безраздельно царили французы, подчёркнутым превосходством маскируя естественную зависть к венерианским колонистам-выскочкам.
В каждом американском городе — с немногими исключениями в Новом Орлеане и Сан-Франциско — прежние “французские” рестораны стали “венерианскими”, и даже в Париже cuisine vénérienne[57] отличала иные из самых уважаемых заведений.
Но развлекательная ценность эксгибициониста-гурмана уменьшалась по мере того, как ухаживание логично перерастало в брак, а вина и ужины уступали место повседневной проблеме мужского питания. Бвстрое замораживание, конечно, облегчало проблемы невесты по сравнению с прежними столетиями. Но Джордж, в силу своего характера, настаивал на высоком проценте приготовленных лично блюд — и был достаточно проницателен, чтобы обнаружить любые временные замены при помощи глубокой заморозки и электронной духовки.
Ни квартира на самом верхнем этаже Манхэттена, откуда всё ещё был виден Гудзон, ни счета в магазины, в какие она никогда и не решалась войти, ни даже тот чудесный факт, что она любила Джорджа с той страстью, какую всегда считала просто маловероятным обычаем из женских журналов — ничто из этого не могло вполне примирить Кэти и жизнь с мужчиной, который мог опустошить три тарелки вашего лучшего приготовленного вручную устричного рагу, не прерывая разглагольствований о славе настоящего “балй à la Венусберг”, который мог съесть столько жареных рёбрышек, что расшатал бы недельный бюджет, одновременно разоблачая обсурдность легенды о том, что земные повара в общем и англо-саксонские в особенности способны, по крайней мере, понимать говядину.
Кэти играла с мыслью нанять повара не столько для того, чтобы удовлетворить Джорджа, сколько чтобы перенаправить его неизбежные упрёки на кого-то ещё. Но помимо того факта, что жалованье повара привело бы к анемии её счетов, Кэти знала, что её мать, обе её бабушки и, несомненно, все четыре её пра— и все восемь её прапра— кормили своих мужчин и доставляли им счастье. Это служило предметом семейной гордости.
Затем настал тот ужасный день, когда Джордж привёл домой на обед Хосе Лермонтова. Младшая сестра Кэти тоже ужинала с ними в тот вечер и сморщила носик, когда лицо Джорджа исчезло из визифона.
— Эти отвратительные колониальные дипломаты с Венеры, — проговорила Линда. — У него будет окладистая бородка, и брюшко, и жена, и шестеро детишек дома. Кэти, почему Джордж не встречает никого достойного освещения в новостях, кто был бы... ну, достоин?
— Я слышала, это очень приятный молодой человек, — рассеянно пробормотала Кэти. — Лидер партизан, боровшихся против диктатуры, написал прекрасную книгу об её свержении. Что меня беспокоит, так это брюшко — и что я собираюсь в него поместить.
Спустя пять минут после встречи с венерианцем Линда проскользнула на кухню, чтобы прошептать: “Сестра... пожалуйста... можно положить мне это в чулок на Рождество?” Но даже этот приятный поворот не отвлёк Кэти от задачи подготовиться к наполнению несуществующего, как выяснилось, брюшка.
Чуть позже ей подумалось, что ужин прошёл на удивление хорошо, особенно между Хосе и Линдой. Но затем Джордж, проткнув и уничтожив последнюю свиную отбивную, откашлялся.
— Вам надо сделать скидку, Лермонтов. Простая свинина для человека, привычного к сокалйю...
— Сказано про свинью? — вежливо спросил Хосе с обычным венерианским избеганием местоимений.
— И, — сочувственно добавил Джордж, — эта так называемая “деревенская подливка” — сущее потрясение для человека с планеты, где, слава Богу, думают не о подливках, а о соусах.
— Очень хорошая подливка, — сказал Хосе, вытирая остатки со своей тарелки куском хлеба Кэти. — Определено “так называемая”, поскольку впервые сделана в деревне?
— Даже если допустить это, — настаивал Джордж, — неужели вы не можете себе представить, что бы сделала с этим щепотка балй-порошка? Или, возможно, намёк на тинилй?
— Сам, — серьёзно ответил Хосе, — предпочитаю одну из земных трав — щепотка орегано слегка пикантна. По-летнему, конечно.
Джордж серьёзно задумался над этим.
— Возможно. Очень возможно. Но, в любом случае, это демонстрирует прискорбное отсутствие воображения у среднестатистической земной хозяйки.
Вполне возможно, что Кэти слишком громко стучала, складывая и убирая тарелки после ужина. В любом случае, Линда поспешно последовала за ней на кухню.
— Кэти, ангел мой, прошу тебя, не взрывайся, не сейчас. Я знаю, Джордж напрашивается на это, но ему, наверное, уже сказали, что все земные женщины — землеройки, и я не хочу...
Кэти контролировала себя, пока не был достигнут единственный приятный результат вечера: Хосе спросил, может ли он проводить Линду домой. К удивлению своему, она продолжала контролировать себя даже после того, как они ушли, ведь она уже обдумывала План.
На другое утро План воплощался полным ходом.
А: Кэти ворвалась в свой любимый книжный магазин и скупила все имеющиеся книги о венерианских специях и кулинарии, добавив даже таких довенерианских классиков кулинарного восприятия, как Брийя-Саварен[58], Эскофье[59] и М. Ф. К. Фишер[60].
Б: Она записалась на ежедневные уроки в Школу венерианской кулинарии “Улья-Рулй” (бывшая “Le Cordon Bleu”[61]).
В: Узнав, что у Джорджа назначен обед в Чикаго со спонсором, она посетила ресторан, где обычно обедал её муж. Это была скромная мясная закусочная, построенная в тридцатых годах, расположенная глубоко на нижнем уровне Манхэттена, и превосходный обед, которым она там наслаждалась, подтвердил самые мрачные её подозрения.
В течение двух недель она читала книги и брала уроки, не пытаясь практиковать, не считая обедов для себя лично. И она действительно кое-чему научилась. Образ мысли Джорджа имел свои резоны. Ведь готовка Кэти, как и её восьми прапрабабушек, была не только земной, но и чисто американской.
Свежий восторг вызывало знание, что Архитектор всех вещей установил на этой планете некую неизбежную связь между помидорами и сладким базиликом и
- Поиски Святого Аквина - Энтони Бучер - Научная Фантастика
- Клоподав - Энтони Бучер - Научная Фантастика
- Макроскоп - Пирс Энтони - Научная Фантастика
- Американская фантастика. Том 14. Антология научно-фантастических рассказов - Роберт Хайнлайн - Научная Фантастика
- Сомнительная полночь [сборник] - Эдмунд Купер - Научная Фантастика
- Когда Нинту в ладоши хлопнет - Николай Немытов - Научная Фантастика
- Сборник 7 ДАЛЕКО ЗА ПОЛНОЧЬ - Рэй Брэдбери - Научная Фантастика
- Хтон - Пирс Энтони - Научная Фантастика
- Сепаратная война - Джо Холдеман - Научная Фантастика
- Война во времени - Александр Пересвет - Научная Фантастика