нравитесь.
– Правда? – Отмахнувшись, ректор прошёл к двери, спокойно открыл её и проговорил кому-то ровным тоном: – Благодарю.
Из коридора кто-то негромко ответил, но я не разобрала слов, потому что спрятала лицо под ладонями, уговаривая себя не пылать и не доверять этому мужчине. Мне стало жутко страшно, что моя раскрытая шантажом правда сыграет роковую роль и жизнь оборвётся.
– Мэйси, природу не обманешь. – Ректор вернулся к столику, выставил на него несколько блюд с едой, толстый кувшин и столовые приборы – фарфоровые чашки, блюдца и тарелки. – Силу влечёт к силе. В тебе что-то есть, я чувствую интерес и тягу, а браслет, – он кивнул, указывая на мою руку, – не прицепился бы без взаимности. Так что хочешь ты этого или нет, придётся меня потерпеть.
– Вы не понимаете, – я хлопнула себя по коленям, чтобы отрезветь и не сболтнуть лишнее. – У меня есть жених.
– Ты о метке на плече? – Нариэн важно присел за стол и подозвал меня жестом. – Иди сюда, я не кусаюсь.
– Откуда вы знаете…
– Да ты открытая книга. – Маг подцепил вилкой крупный кусок мяса и, переложив его себе в тарелку, взял ухоженным пальцами несколько печёных картофелин. – Я удивлён, как тебя до сих пор не раскрыли. Как ты, с таким везением и неуклюжестью, дожила до совершеннолетия? Но это и к лучшему, теперь я смогу скрыть тебя намного лучше. Сама ты не справишься.
– Что вы имеете в виду?
– Не выкай, когда мы в неофициальной обстановке. Иначе наш фиктивный союз быстро разоблачат, и я не смогу тебя защитить.
– Я не просила вашей защиты.
– А я забыл тебя спросить, что мне делать. Садись. Ешь.
– Не буду, – упёрлась я. Казалось, что если поднимусь с кровати, то взорвусь от кипящей под горлом крови – так обезумела стигма, и парный браслет теперь жёг кожу, словно что-то чужеродное. – Верните кулон.
– Нет. Садись за стол, я хочу услышать всю правду.
– Нет, – скопировала я его тон и снова отвернулась.
– Мэй, ты заставляешь меня злиться и применять силу, а я это очень не люблю.
– Мне всё равно, что вы любите.
– Что ты любишь! Сложно запомнить? Или ты настолько упёртая и глупая, что не можешь разобраться, кто враг, а кто друг? – Он бросил вилку на стол, отчего та испуганно звякнула, заставив меня дёрнуться. Ректор поднялся. Я сжалась и отклонилась назад, боясь, что мужчина снова нападёт, но он остановился в нескольких метрах и сгорбился.
– Вы точно мне не друг, и я не собираюсь открывать вам душу. Делайте что хотите.
– Иди к столу, – пригрозил он, поглядывая исподлобья. Локон белых волос упал на строгое лицо, перерезав его пополам, исказив губы и оттенив полоской кожу.
– Я не хочу есть. – Но живот уже прилип к спине и тихо заурчал. Ректор отреагировал на это ехидной улыбкой.
– Я слышу, как ты не хочешь. – Он протянул мне ладонь, но остался на достаточном расстоянии. – Иди по доброй воле, или я тебя усажу.
– Я. Не. Буду. С вами. Есть! – ответила я, глядя прямо в зелёные наглые глаза. – Читайте по губам! Не бу-ду!
– Будешь, я сказал. – Он оказался близко слишком быстро, закинул меня на плечо и, как пёрышко, бросил на второй стул. Довольно бережно бросил, хоть и настойчиво.
Я вцепилась в его плечи и, не сдерживая злость, попыталась его ударить, но не получилось. Удар будто ушёл в сторону, рука соскользнула, заставив меня разъяриться ещё сильнее.
– Упс. Да? – хихикнул маг. – Ты не причинишь мне вреда, дикарка. Связь этого не позволит. – Он спокойно пошёл на своё место.
– Так вот зачем обручение! – Я схватила самую крупную картошку с тарелки и швырнула ему в затылок. Она скользнула по его плечу и пролетела мимо. – Чтобы я не могла противостоять и не надрала вам задницу!
– Догадливая, – открыто рассмеялся мужчина, смахнув с рубашки невидимые крошки.
– Ублюдок! – выкрикнула я и сжала кулаки до хруста. – Тяжко, наверное, быть слабее женщины! Вы не привыкли, чтобы какая-то дикарка говорила вам «нет»?!
– Пусть так. – Он сел, сдавленно откашлялся, продолжая посмеиваться, а когда я потянулась за второй картофелиной, даже бровью не повёл. – Я тебя сейчас силой накормлю, если не прекратишь нападать и ерепениться.
– Не посмеешь, белобрысый! Гадёныш общипанный!
Когда я швырнула в него вторым снарядом, он уклонился, картошка брякнулась в дверцу шкафа и расплылась по дереву желтоватым пятном.
Ректор спокойно взял кусок мяса с тарелки и с аппетитом отгрыз филейную часть бедра. У меня даже слюнки потекли от сочного вида мяса, стекающего горячего жира и поджаристой корочки, но я всё равно упорствовала и отворачивалась. Ненавижу, когда мной командуют. Я ему не дочь и не подчинённая, чтобы выполнять приказы! Не буду делать то, что он хочет. С голоду сдохну, но не сдамся.
– Мэй, хватит, – покладисто сказал Нариэн, глядя на мою руку, схватившую тяжёлый кувшин с узваром. – Накажу.
– Иди ты! Ты не причинишь мне вреда, как и я тебе. Можешь не пугать.
– Не причиню, но наказать можно и по-другому. – Коварная улыбка украсила чувственный рот.
– Ты не посмеешь, – я тряхнула головой и задрала подбородок.
Маг отложил мясо, стёр остатки жира на пальцах салфеткой и, поднявшись, отошёл к окну.
– А если посмею, тогда что?
Я лишь фыркнула на это. Он меня словно нарочно выводит из себя, лучше помолчу.
Ночное светило развернулось к нам широким серпом и ярко осветило белые волосы ректора. Магические светильники на боковых стенах засияли мощнее, согревая уютом комнату.
– Маурис силён, сильнее лотта, – задумчиво сказал ректор, глядя перед собой. – А в паре с элеем он может невозможное. Наши власти идиоты, зря казнят оборотных магов. Терять столько нужных сил – расточительство, и ты не кажешься монстром Полога. Это просто враньё для толпы.
– Мне неинтересно ваше мнение. – Я поставила кувшин на край стола, думая, швырять ли его в спину ректора или всё-таки выслушать гада. Маг ведь знает больше, чем я, вдруг и впрямь поможет? – Законы вы всё равно не в силах изменить.
– Время переменчиво, Мэй. Всякое может случиться. – Он говорил, стоя ко мне спиной, а я дрожала от переизбытка сил и эмоций. Странное чувство – хочу сбежать, но безудержно мечтаю остаться.
– Не в моём случае, – процедила я сквозь зубы. Голос понизился, охрип до рыка.
– Кто он, Мэй? – Нариэн повернулся ко мне, спрятал ладони в карманы брюк, присел на подоконник. Его поза, расслабленная и открытая, наводила на мысль, что он знает наперёд, что я сделаю. Всё обо мне знает.
Я крепче перехватила кувшин и словила небрежную улыбку мужчины.
– Кто тебе поставил
