Форма входа
Читем онлайн Как мы принимаем решения - Джона Лерер
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Способности к решению проблем, заложенные в оперативной памяти и префронтальной коре, — важнейшая характеристика человеческого интеллекта. Многочисленные исследования обнаружили сильные корреляции между баллами, набранными за тесты на оперативную память, и тестами на общий уровень интеллектуального развития. Умение удерживать больше информации в префронтальной коре и дольше удерживать эту информацию означает, что клетки мозга способны лучше образовывать полезные связи. В то же время рациональный мозг должен в свою очередь строго отсеивать все посторонние мысли, так как они могут привести к образованию бесполезных связей. Если вы не обладаете достаточной дисциплиной для того, чтобы самостоятельно решать, о чем думать, — а пилоты рейса 232 были необычайно дисциплинированы, — вы не сможете хорошо проанализировать стоящую перед вами проблему. Вас будет распирать от всевозможных идей, среди которых вы попросту не сумеете распознать правильную догадку.
Возьмем, к примеру, фугоиды. Когда самолет начал качаться вверх и вниз, первым порывом Хейнса было прибавить газу, когда самолет поднимался, чтобы сохранить воздушную скорость. Но затем Хейнс заставил себя на несколько дополнительных секунд задуматься о последствиях такого подхода. Он отмахнулся от всех остальных вещей, вызывавших его тревогу (напомним, он, в частности, до сих пор не знал, как посадить самолет), и вместо этого сосредоточился на связи между упорными рычагами и углом наклона самолета. Тогда-то Хейнс и понял, что пойти в этой ситуации на поводу у своих инстинктов — смертельная ошибка. Проведенный им тщательный анализ ситуации, ставший возможным благодаря оперативной памяти, позволил ему найти новое решение. Если самолет летел вверх, скорость нужно было сбрасывать.
Подобный метод принятия решений — апофеоз рациональности. На протяжении нескольких месяцев после происшествия с рейсом 232 тренировочный центр авиакомпании «Юнайтед» в Денвере предлагал многим своим пилотам, включая летчика-испытателя из компании «Макдонелл Дуглас», проверить, сможет ли кто-нибудь из них посадить ДС10 в отсутствие гидравлики. Тренировочный центр использовал летный тренажер, который был запрограммирован на точно те же условия, с которыми столкнулся экипаж авиакомпании «Юнайтед» в тот июльский день. «Все эти пилоты пытались посадить самолет в Су-Сити, действуя точно так же, как мы», — говорит Хейнс. — Но у них каждый раз что-то случалось, и они разбивались, не достигнув аэропорта. Более того, пилоты, пытавшиеся посадить ДС-10 на летном тренажере, в среднем начинали достигать посадочной после 57 бесплодных попыток.
Хейнс — скромный человек, он утверждает, что большинство пассажиров остались в живых благодаря «удаче и слаженной командной работе». Однако посадка рейса 232 на посадочную полосу Су-Сити — несомненно, тот самый случай, когда Хейнс сам стал творцом собственной удачи. Задействовав префронтальную кору и положившись на ее нейроны, отличающиеся уникальной приспособляемостью, он смог предотвратить практически неминуемую катастрофу. Ему удалось сохранить хладнокровие и так тщательно проанализировать ситуацию, что он смог вызвать у себя столь необходимое в этой ситуации озарение. «Я не гений, — говорит Хейнс. — Но такая кризисная ситуация определенно заставляет мозг работать на полную катушку».
Хотя рациональные способности префронтальной коры не дали самолету рейса 232 разбиться о кукурузное поле, важно понимать, что рациональность не является панацеей. В следующей главе мы увидим, что происходит, когда люди неправильно используют свою префронтальную кору. Оказывается, думать можно и больше, чем нужно.
Глава 5
Мысленное удушье
Урок Вэга Доджа, телевизионных фокус-групп и рейса 232 состоит в том, что рациональная мысль может спасти положение. Префронтальная кора предназначена специально для того, чтобы в подобных ситуациях придумывать оригинальные ответы и порождать те догадки, которые приводят человека к правильному решению. Такие истории отлично соответствуют распространенному представлению, согласно которому всегда лучше еще немного подумать. Как правило, мы уверены, что тщательное изучение чего-либо приводит к лучшему результату, потому что так мы сможем избежать ошибок, совершенных по невнимательности. Покупатели всегда должны сравнивать магазины между собой, чтобы найти лучшие продукты. Перед тем как вложить деньги в акции, мы должны узнать о компании все, что можно. Мы ожидаем, что врачи назначат множество диагностических процедур, сколь бы дорогими и инвазивными они ни были. Другими словами, люди уверены, что решение, являющееся результатом длительных раздумий, всегда лучше импульсивного решения. Вот почему не стоит встречать по одежке и предлагать руку и сердце на первом же свидании. Сомневаясь, мы тщательно анализируем происходящее и задействуем рациональные участки префронтальной коры.
Веру в силу рассудка легко понять. Со времен Платона нас убеждали, что рациональный мир — это идеальный мир, своего рода Шангрила, управляемая статистическими уравнениями и эмпирическими доказательствами. В таком мире люди не влезали бы в долги по кредитным картам и не брали бы субстандартных займов. Не существовало бы предубеждений и предрассудков — только неопровержимые факты. Об этой утопии грезили философы и экономисты.
Однако новая наука о принятии решений (наука, в основе которой лежит анатомия мозга) тем интереснее, чем сильнее ее данные противоречат здравому смыслу. Древние предположения оказались всего лишь предположениями. Непроверенными теориями. Неподтвержденными домыслами. В конце концов, Платон не проводил экспериментов. Он не мог знать, что рациональный мозг не в состоянии решить все проблемы или что префронтальная кора имеет серьезные ограничения. Реальность мозга такова, что иногда рациональность может сбить нас с пути.
Первые признаки грядущих неприятностей оперная дива Рене Флеминг заметила во время очередного спектакля моцартовской «Свадьбы Фигаро» в Лирической Опере в Чикаго. Флеминг пела Dove Sono из третьего акта, одну из самых популярных арий всех времен. Сначала Флеминг выводила печальную мелодию Моцарта с типичной для нее безупречностью. Она брала высокие ноты без видимого напряжения, ее голос передавал глубину чувств, оставаясь при этом идеально чистым. Для многих сопрано склонность Моцарта кpassaggio, то есть к неудобной части голосового диапазона между регистрами, представляет известную сложность. Но только не для Флеминг. Накануне вечером ее выступление удостоилось бурной овации.
Однако, когда она приближалась к наиболее сложной части арии — крещендо трепещущих высоких нот, в котором ее голос должен повторять мелодию скрипок, — Флеминг испытала неожиданный приступ неуверенности в себе. Она не могла избавиться от мысли, что сейчас совершит ошибку. «Это было для меня полнейшей неожиданностью, — писала она позднее в своих мемуарах. — Эта ария никогда не казалась мне простой, но у меня был огромный опыт ее исполнения». Флеминг в самом деле исполняла эту арию сотни раз. Ее первым большим оперным прорывом была партия Графини в хьюстонской опере десятью с лишним годами ранее. Трагическая ария Dove Sono, в которой Графиня подвергает сомнению собственное счастье, была представлена на первом альбоме Флеминг и вошла в ее постоянный репертуар. По словам Флеминг, это была ее «визитная карточка».
И тем не менее сейчас она с трудом могла дышать. Она чувствовала, как сжимается диафрагма, лишая ее голос силы. В горле образовался комок, пульс участился. Хотя Флеминг смогла допеть арию до конца, делая украдкой вдохи во всех возможных местах — и ей все равно аплодировали стоя, — она была глубоко потрясена случившимся. Что произошло с ее уверенностью в себе? Почему любимая ария неожиданно заставила ее так нервничать?
Вскоре проблемы с исполнением стали для Флеминг хроническими. Композиции, которые раньше были ее второй натурой, внезапно перестали ей удаваться. Каждое выступление превращалось в борьбу со страхом — с не умолкавшим у нее в голове монологом о недопустимости ошибок. «Меня сбивал негативный внутренний голос, — писала она, — тихо шепчущий мне на ухо: «Не делай этого… Так неправильно… Тебе не хватает воздуха… У тебя язык ушел назад… Небо слишком низко… Кончик языка распластан… Расслабь плечи!» В конце концов это стало настолько мучительно, что Флеминг решила вообще бросить оперу. Она была одной из самых талантливых исполнительниц в мире, и тем не менее она больше не могла выступать.
Исполнители называют такие неудачи «удушьем», потому что состояние человека в этот момент действительно напоминает ситуацию нехватки кислорода. Самое зловещее и поразительное в этом феномене — то, что из строя человека выводят исключительно его собственные мысли. Например, Флеминг так волновалась из-за необходимости взять высокие ноты в опере Моцарта, что в результате не могла этого сделать. Внутренний спор о правильной технике ослаблял ее голос, и она не могла петь с необходимой скоростью и мастерством. Ее мозг вредил самому себе.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Как мы принимаем решения - Джона Лерер бесплатно.
Похожие на Как мы принимаем решения - Джона Лерер книги
- Как мы принимаем решения - Джона Лерер - Психология
- Полный тренинг по развитию уверенности в себе - Нина Рубштейн - Психология
- Авторитет. Как стать уверенным, весомым и влиятельным - Каролина Гойдер - Психология
- Ключевые идеи книги: Уход за мозгом. Практическое пособие по уходу за самым важным органом. Владимир Яковлев, Марина Собе-Панек - Smart Reading - Менеджмент и кадры / Психология
- Желание - Mutaru Scriba - Психология / Русская классическая проза
- Триггеры мотивации. Как обрести энергичность, силу воли, дисциплинированность и умение действовать быстро с помощью психологических техник - Патрик Кинг - Деловая литература / Менеджмент и кадры / Психология / Самосовершенствование
- Интуиция. Как понять, что чувствуют, думают и хотят другие люди - Николас Эпли - Психология
- Все секреты мозга. Большая книга про сознание - Владимир Михайлович Бехтерев - Медицина / Прочая научная литература / Психология
- Психология энергии - Ирина Штеренберг - Психология
- Как сконструировать свою жизнь такую, какую хочется. Книга-ключ к энергии эмоций - Марина Пуха - Психология
