безопасности. Ему не хотелось волновать Сюзанну и девочек, но ему не понравилось то, что дверной замок был сломан. Глядя на фотографию своей семьи на столе, он вспоминал, кого ему нужно беречь.
ТУК-ТУК.
– Да, милая, я скоро закончу, – произнес он, не поднимая глаз и предполагая, что это Сюзанна.
– Привет… – услышал он в ответ тихий голос.
Питер посмотрел на дверь своего кабинета и увидел… Мэй.
– Привет, – удивленно поздоровался он. Некоторое время он смотрел на нее, не понимая, зачем она пришла. – Тебе что-нибудь нужно? – поинтересовался он, подравнивая стопку бумаг на своем столе.
– Нет, – начала Мэй, прислонившись к дверному косяку. – Как раз наоборот.
Питер повернулся к ней с недоуменным выражением лица.
– Не совсем понимаю, о чем ты, – ответил он, нахмурив лоб.
– Ну-у… – промурлыкала Мэй. – Ты так добр ко мне. Позволил мне остаться у вас и платишь за все. Еда, одежда, сегодняшний ужин…
Он отмахнулся от ее слов.
– Не беспокойся об этом. Нам это в радость. Пока ты здесь, ты – часть семьи, – сказал он и снова повернулся к экрану.
Но девушка не уходила.
– Я хотела спросить, – промолвила она, выдержав паузу и понизив голос, – не могу ли я что-нибудь сделать для тебя?
Питер снова повернулся к ней.
– Сделать для меня?
– Да, – подтвердила она, положив руку на дверной косяк. – Чтобы компенсировать это все?
Вопрос завис в воздухе.
– Я только что сказал тебе, что ты нам ничего не должна…
– Но, может быть, есть что-то, что доставит тебе удовольствие…
Лицо Питера вспыхнуло, он не знал, что ответить. Мэй продолжила:
– В моем городе были мужчины – старейшины, – которые любили, чтобы им… доставляли удовольствие.
Питер вдруг почувствовал себя крайне неуютно наедине с этой девушкой.
– Мне нужно поработать, – пробурчал он и резко встал. Стопка бумаг упала на фотографию семьи Матис в рамке, опрокинув ее.
Питер потянулся к рамке и поставил ее вертикально.
Мэй недоуменно посмотрела на стол.
– Разве это не твоя работа?
– У меня есть и другая работа, – пробурчал он и шагнул к двери. – В гараже. Извини.
Питер протиснулся мимо девушки, стоящей в дверном проеме, и покинул комнату так быстро, как только мог.
Оставшись одна, Мэй так и продолжила стоять в дверях, не сводя глаз с фотографии семьи Матис на столе Питера.
Глава 28
Тем вечером, после ужина по случаю дня рождения, мы все разошлись по своим делам. Пока я доделывала домашние задания в гостиной, Мэй разговаривала с мамой на кухне, папа работал в своем кабинете, а Дани, как я полагала, общалась наверху по видеосвязи, рассказывая друзьям о драматических событиях с веткой и упиваясь вниманием в последние часы дня рождения.
Я написала Айзеку о нашей презентации по обществознанию, все еще пытаясь оправдаться за то, что заставила его задержаться в библиотеке. Я знала, что он не очень доволен мной в эти дни, поэтому старалась быть особенно заботливой и даже принесла ему на днях апельсиновую газировку, которая ему очень нравилась. Затем я поработала над портфолио, которое продолжала составлять для поступления на факультет цифровой фотографии и которое уже начало меня радовать. «(Это) Натюрморт» уже складывался. И теперь у меня были фотографии «Людей, которых вы не знаете», которые я могла бы включить в портфолио в качестве дополнительного материала.
Себастьян одобрил мои вопросы для выпуска на следующей неделе, и я еще раз просмотрела их, прежде чем отправить Норману Беллински, школьнику, профессионально занимающемуся шахматами. Я уже сфоткала его на улице за столом для пикника, где он играл с несколькими другими «ботанами».
Я закрыла ноутбук, осознав, что уже больше одиннадцати часов. Похоже, мы вернулись с ужина довольно поздно. Я зевнула и направилась к лестнице.
Подойдя к ней, я расслышала тихие голоса.
– …компенсировать все это?
Я посмотрела вдоль по коридору в сторону папиного кабинета. Мэй стояла в дверном проеме, освещенная настольной лампой, горящей в помещении. Я услышала, как отец что-то сказал ей в ответ.
Почему Мэй разговаривала с моим отцом? И о чем им двоим нужно было поговорить наедине?
После очередной тихой фразы, которую я не смогла разобрать, отец поспешно вышел в коридор, протиснувшись мимо Мэй. Он выглядел расстроенным.
Он увидел меня, стоящую у лестницы.
– Привет, Джулс, – произнес он, избегая смотреть мне в глаза. – Пойду подышу воздухом, – выдавил он и вышел на улицу, весь мокрый от пота, но без куртки.
Мэй направилась ко мне от отцовского кабинета.
– Все в порядке? – спросила я.
– Да, – небрежно ответила она, проходя мимо. – Все замечательно, Джулс. – Ее голос был спокойным и безмятежным, и это почти нервировало. – Спокойной ночи, – бросила она через плечо, скользя вверх по лестнице, словно преисполненный самодовольства призрак.
Что это было, черт возьми?
Я не могла уснуть. События этого вечера вертелись в голове, как песня, играющая слишком быстро.
Действительно ли прежние родственники Мэй пришли за ней и пытались взломать замок в нашем доме? И о чем Мэй говорила с моим отцом?
Я отбросила простыни. На коже выступила испарина, хотя ночь была прохладной.
Дани похрапывала на раскладушке, а я вылезла из кровати и потащилась в коридор.
Иногда, когда у меня были проблемы со сном, я заставляла себя идти в ванную. По какой-то причине, если я так делала, то после возвращения в постель мне было легче заснуть.
Проходя мимо комнаты Мэй, я вздрогнула. Холодный порыв воздуха проник через щель в двери. Почему там так прохладно? Ночь была ветреной, но внутри не должно быть холодно. Может, Мэй оставила окно открытым?
Прекрасно понимая, что заглядывать в комнату Мэй, пока та спит, не очень-то красиво, я все равно сделала это.
Когда мои глаза привыкли к темноте, я увидела, что все в комнате выглядит нормально – кроме кровати.
Она была пуста.
Я толкнула дверь, открыв ее до конца. В комнате никого не было. Может, Мэй спустилась вниз перекусить или еще что-нибудь?
Не нужно ли пойти проверить? Но это уж совсем непростительное преследование.
Порыв холодного ветра рванул фиолетовые занавески на открытом окне. На дереве за окном зашуршали листья, издавая слабый хруст. Я прошла по ковру и посмотрела на край крыши первого этажа, которая тянулась под окном спальни.
Я увидела носок.
Я была уверена, что это носок Мэй. Это был розово-фиолетовый длинный носок в клетку, который она одолжила у меня и не отдала. Она говорила, что вся одежда, которую она носила раньше, была коричневой или серой, поэтому ей нравится надевать яркие вещи – даже на ноги.
Неужели
