Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мать сидела к ней спиной, а мужчина за прилавком – не Кеннет – с радостным возгласом «Мэй Мор!» отставил в сторону чашку кофе, словно был готов немедленно выйти из-за стойки ей навстречу.
Барбара наклонилась вперед и забарабанила пальцами по столу.
– Патрик Лехави, – сказала она, не оборачиваясь, – сначала подай наконец мне кофе, а потом делай что хочешь.
Патрик, по-прежнему широко улыбаясь и не отрывая глаз от Мэй, снова взял чашку и начал осторожно доливать в нее вспененное молоко:
– Добро пожаловать! Кеннет уверял меня, что рано или поздно ты к нам заглянешь. Говорил, что против лучшего в городе кофе ты устоять не сможешь.
– Не сможет. Свари-ка и Мэй. Без кофе ей сейчас трудновато придется, – согласилась Барбара таким обыденным тоном, как будто они с дочерью встречались здесь каждый день. Но все-таки с улыбкой повернулась и прислонилась спиной к стойке. Две седые косицы падали ей на плечи; одета она была как всегда: большой цветастый передник повязан поверх бесформенных штанов из полиэстра и – по случаю весны – свитшота бейсбольной команды меринакской старшей школы. Она совсем не изменилась. Шагнув навстречу готовой ее обнять матери, Мэй ощутила необыкновенное облегчение, точно внутри ее ослабли натянутые струны, о существовании которых она даже не подозревала.
Барбара опустила руки, но Мэй еще с полсекунды стояла, прильнув к матери. а Патрик уже протягивал Барбаре большую, тяжелую, почти до краев полную чашку.
– Если не ошибаюсь, это не первый кофе, который я сегодня варю для Мэй, – сказал он. – Та девушка, которая утром уже дважды сюда приходила, ведь она у тебя работает?
Здрасте пожалуйста! Разве может в Меринаке что-нибудь остаться незамеченным? Ни сколько ты пьешь кофе, ни что в супермаркете покупаешь, ни то, что подписался на «Нью-Йоркер», как сделал это некогда Кеннет, и что потом обсуждал весь город. Смешно только одно: эстафету меринакских сплетен теперь перехватил муж Кеннета. Но о каких бы старых ранах Патрик ей ни напомнил, Мэй сдержала готовую вырваться колкость и дружелюбно улыбнулась.
– Да, я попросила ее помочь мне с детьми. – Мэй увильнула от слова «няня», помня, как отреагировала на него Аманда.
К ее удивлению, и мать, и Патрик одобрительно закивали.
– Думаю, это разумно, – согласилась Барбара. Она уже отвернулась и осторожно держала двумя руками чашку с кофе. Значит, с приветствиями покончено и пора становиться на отведенное ей место за спиной у матери. Эта кофейня, этот латте, эти двое геев – вроде бы привычная для Мэй обстановка, а вот поди ж ты, не она, а Барбара чувствует себя здесь как дома. Кто бы и что бы ни говорил о пристрастиях и привязанностях хозяйки «Мими», они всегда были, с одной стороны, непредсказуемы, а с другой – непоколебимы. Потому-то в свои редкие приезды к ним в Нью-Йорк она не делала никаких уступок нью-йоркским нравам, всегда выглядела по-меринакски и всегда была заодно с Джеем. Мать приезжала, и в доме рядом с Мэй оказывались двое бунтовщиков.
Правда, с матерью никогда не угадаешь, когда она начнет против тебя бунтовать. Так или иначе, Барбара здесь была своей, и, несмотря на гложущее беспокойство о том, как встретит ее Кеннет, у Мэй родилось чувство, что ей удастся повернуть дело в нужную ей сторону.
С новостями про Кеннета Патрик ее долго не томил:
– Если подождешь третий латте, то я сейчас позову Кеннета. Знаю-знаю, вы сто лет не виделись. Но мы это сейчас исправим. Я мигом. Сейчас вернусь, – бросил он через плечо и скрылся за одной из дверей позади прилавка, которая, похоже, вела в холл их маленькой домашней гостиницы. – Ведь ты без кофе никуда отсюда не денешься?
– Он, кажется, славный парень, – сказала Мэй матери, которая направилась к двум стоящим рядом креслам. Когда-то, по молодости лет, Мэй даже до конца не понимала еще, что к чему и почему Кеннет не для нее, но уже тогда представляла рядом с ним ровно такого парня.
– Да, славный. Хорошо к тому же, что Кеннет вернулся. – Барбара тяжело опустилась в кресло и кивнула дочери на другое, напротив. – Садись. Он быстро. Отец Кеннета сильно болен. Альцгеймер. Знаешь?
Мэй покачала головой. С Барбарой можно не притворяться – мать никогда не задает лишних вопросов.
– Короче, он матери помогает. С сестрой часто видится и с семьей сестры тоже. Одним словом, молодец.
Ощущение связи с матерью у Мэй мгновенно исчезло. Она прекрасно понимала, к чему Барбара клонит. Мать долго поддерживала все ее решения, но в последнее время зачастила спрашивать, долго ли она еще собирается жить в Нью-Йорке, словно Нью-Йорк был каким-то временным продолжением ее университетской жизни. Вопросы на эту тему Мэй неизменно раздражали.
– Ну мама, – начала она, и Барбара подняла руку:
– Перестань. О тебе никакой речи нет. Я просто рассказываю, чем Кеннет здесь занят. А ты молодец, что приехала помочь с «Кулинарными войнами». Когда я тебе звонила, даже представить себе не могла, каково с ними окажется. Везде и всюду суются, под ногами путаются, вопросами сыпят, даже на кухню лезут – никакого спасения от них нет. У Нэнси с ними Аманда управляется. а здесь возьми-ка ты их на себя – мне это очень на руку выйдет.
Час от часу не легче! Мэй почувствовала себя виноватой – домой-то ее привели не только альтруистические соображения. Вечно мать ей на любимую мозоль наступит, да еще и Аманду кстати и не кстати приплетет. А о том, что у обеих дочерей есть причины не ходить к ней каждую неделю на семейные воскресные обеды, Барбаре будто и невдомек. Мэй перевела разговор:
– Если при них на кухне так трудно, где ты была вчера вечером? Почему
- Событие - Анни Эрно - Русская классическая проза
- Стеклодув - Елизавета Прибой - Русская классическая проза / Ужасы и Мистика
- Ночью по Сети - Феликс Сапсай - Короткие любовные романы / Русская классическая проза
- Парни из другого мира - Дмитрий Андреевич Качалов - Прочие приключения / Русская классическая проза / Ужасы и Мистика
- Мне хочется сказать… - Жизнь Прекрасна - Поэзия / Русская классическая проза
- Открытие сезона - Владимир Сорокин - Русская классическая проза
- Русский диссонанс. От Топорова и Уэльбека до Робины Куртин: беседы и прочтения, эссе, статьи, рецензии, интервью-рокировки, фишки - Наталья Федоровна Рубанова - Русская классическая проза
- Девушка и повар - Александра Аксёнова - Русская классическая проза
- От солянки до хот-дога. Истории о еде и не только - Мария Метлицкая - Русская классическая проза
- Валаам - Борис Зайцев - Русская классическая проза