Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Чикита заметила, что среди присутствующих преобладают люди с крупными головами, мощными торсами и чересчур короткими ногами; таких соразмерных, как она сама, было немного. Все превосходили ее ростом, и это внушило ей странную уверенность, как будто некоторым образом придавало ей величия. Она присела в неглубоком реверансе и снисходительно улыбнулась.
— Подите же, сядьте рядом со мною, — позвал Аркадий Аркадьевич. Она послушалась, и, как только коснулась поверхности дивана, все кругом как бы отмерли, принялись говорить, выпивать и петь под гитару. — Вы голодны, дорогая? — медвяным голосом осведомился горбун, указывая на столик с жареным мясом, сыром, черным хлебом, маслом, солеными огурцами и целой батареей бутылок. — Откушайте, не стесняйтесь, — подбодрил он и, дабы подать пример, отправил в рот целый ломоть хлеба. Жуя, он выразил всеобщее мнение: они счастливы Чикитиным присутствием. — Мои друзья мечтали с вами познакомиться и убедиться, что вы способны добраться издалека.
Чикита кивнула с учтивой улыбкой и, стремясь скрыть волнение, вгрызлась в кусочек сыра, на ее вкус чересчур твердого и соленого. Бывший наставник великого князя тем временем представлял собравшихся. Сидит с гитарой Клювкин, купец; он сделал состояние, скупая в Европе полотна эпохи Возрождения и продавая втридорога Екатерине Великой. Толстяк с курчавыми бакенбардами — Иванов, много лет служивший вторым секретарем начальника канцелярии Его Императорского Величества Павла I. Что касается господина, с наслаждением затягивающегося кальяном, то это загадочный Цоппи — поэт, дуэлянт, неисправимый донжуан и, как утверждают злые языки, внебрачный сын императрицы Анны Иоанновны, супруги герцога Курляндского, от одного испанского дворянина. А вон те детины, что хлопают водку стаканами, утираются рукавами и гогочут, ему мало знакомы. Он не помнит их имен, но они, хоть и грубоваты, сплошь славные малые.
Цыганка меж тем взобралась на другой стол, запела и заплясала, поводя обнаженными плечами и встряхивая волосами. Не в силах оторваться от такого зрелища, все мужчины, кроме Драгулеску, образовали круг у стола и хлопали в ладоши. У Чикиты горели щеки, то ли от жара камина, то ли от полнившей комнату чувственности. Завершив танец, цыганка кинулась в объятия поклонников, и те с восторженными криками взялись качать ее.
— Кровь у Зинаиды горячая, а это всякого сведет с ума, — заметил Аркадий Аркадьевич и, не обращая внимания на шум, попросил Чикиту рассказать о положении дел на Кубе. Как продвигается война? Массачусетский полк уже разгромил отряды испанцев? Чикита удивленно отвечала, что американские войска никогда не ступали на ее родную землю, а старик пробормотал: — И то правда, пока еще нет. Все в голове перемешалось.
Мало-помалу все успокоились, расселись возле Драгулеску с Чикитой и стали слушать. Цыганка снова пригрелась у камина и в минуту тишины объявила, что не прочь выпить зеленого чаю. Не присоединятся ли господа? Большинство согласилось, и Зинаида попросила Чикиту налить всем чаю из гигантского самовара.
Гостье пришлось спрыгнуть с дивана и подать собравшимся чай в чашках с золотым двуглавым орлом. Когда она клала сахар в последнюю, себе, ей показалось, что амулет великого князя Алексея нагревается у нее на груди. Она незаметно завела руку за пазуху и пощупала шарик. Ошибки нет: он очень горячий.
В замешательстве Чикита поднесла амулет к губам и принялась дуть в надежде остудить его. Добилась она обратного: шарик раскалился, заалел, будто уголек, и начал испускать тонкие завитки дыма.
— Это что, испытание? — в гневе прокричала она, заметив, что карлики внимательно наблюдают за ней. — Это испытание? — повторила она, но вместо ответа получила насмешливые улыбки. — Надо думать, так оно и есть! — И она сердито топнула об пол башмачком работы Томаса Карродегуаса. — Ничего у вас не выйдет, господа хорошие! — Тут Чикита поступила по наитию: склонилась над чашкой и окунула амулет в чай.
Все, включая Зинаиду, прежде настроенную презрительно, горячо захлопали.
— Ну, будет, будет! — воскликнул Драгулеску и в воцарившемся безмолвии подозвал Чикиту. — Я горжусь вами, милая. — Он галантно поцеловал ей руку. — Меньшего от вас я и не ждал.
Чикита кивнула. Она все еще не понимала, что происходит, но амулет обрел обычную температуру, а столь открытое проявление симпатии льстило.
— Прости, что обошлась с тобой по-свински, — сказала Зинаида, подползая к Чиките на четвереньках. — Сомневалась на твой счет, зато теперь вижу, чего ты стоишь. — Она привлекла ее к себе, расцеловала в обе щеки, а третий поцелуй запечатлела на губах. — Мир, что ли?
— Полно болтать впустую! — прервал ее Цоппи, любитель кальяна, отодвинул цыганку локтем и объявил Чиките, что все ждут от нее великих свершений. — Мы столько времени пребывали в нелепой неопределенности, бездарно теряя отвоеванное, но теперь наконец грядет железная длань истинной воительницы, — промолвил он и предложил тост за здоровье Чикиты.
Все чокнулись, выпили залпом и немедленно грохнули хрустальные бокалы об пол.
— Благослови тебя Господь, матушка! — возопил один из бродяг, простерся ниц и поцеловал подол Чикитиной юбки.
Зинаида запела с новой силой, к голосу присоединились гитара и скрипка. Мгновение спустя знатные господа и бродяги слились в единой пляске, лихорадочно бия в ладоши. Глядя на их яростные прыжки, падения и ужимки, Чикита засомневалась, то ли они безумно счастливы, то ли счастливо безумны. Остававшийся рядом Драгулеску успокоил ее: никто не лишился рассудка, просто такова русская душа, способная радоваться и страдать с одинаковой необоримой силой. Один юноша схватил ее за руку, и Чикита пошла за ним. Почему бы и нет? Во сне все дозволено, даже кружиться в объятиях потного и небритого, но смазливого карлика.
От плясок у нее так закружилась голова, что обратно к дивану пришлось добираться с помощью остальных. Она зажмурилась на миг — или дольше? — а когда открыла глаза, карлики о чем-то яро спорили, обменивались колкостями и упреками, и Драгулеску безуспешно пытался навести порядок. Чикита услышала тихий свист и увидела, что Зинаида, притаившаяся в углу, делает ей знаки приблизиться. Она подошла и забралась к цыганке на колени.
— Не пугайся, голубка, — сказала Зинаида, и Чикита, увидав цыганку вблизи, поняла, что она не так уж молода, как ей показалось с первого
- Вальтер Эйзенберг [Жизнь в мечте] - Константин Аксаков - Русская классическая проза
- Под каштанами Праги - Константин Симонов - Русская классическая проза
- Маскарад - Николай Павлов - Русская классическая проза
- Трое - Валери Перрен - Русская классическая проза
- Собрание сочинений. Том 4 - Варлам Шаламов - Русская классическая проза
- Тунисские напевы - Егор Уланов - Исторические любовные романы / Короткие любовные романы / Русская классическая проза
- От солянки до хот-дога. Истории о еде и не только - Мария Метлицкая - Русская классическая проза
- Поймём ли мы когда-нибудь друг друга? - Вера Георгиевна Синельникова - Русская классическая проза
- Кровавый пуф. Книга 2. Две силы - Всеволод Крестовский - Русская классическая проза
- Только правда и ничего кроме вымысла - Джим Керри - Русская классическая проза