ввиду нехватки фактов, его немецкий коллега смело бросался в бой, восполняя пробелы в знаниях дерзкими допущениями. Он без боязни брался за решение самых «темных» вопросов, таких как происхождение жизни на Земле и эволюция человека, заявляя, что жизнь не была сотворена, а возникла естественным путем из неживой материи. Он первым попытался построить единое родословное древо всех живых существ на планете, от самых простых микроскопических тварей, названных им «монерами», до человека разумного{225}.

Бурный темперамент частенько подводил Геккеля, и его то и дело заносило на поворотах, так что большинство новых теорий, которыми он буквально фонтанировал, очень быстро очутились на кладбище научных ошибок. Но высказанных им за долгую жизнь идей было так много, что даже небольшой процент оказавшихся верными обеспечил Геккелю вечную память в истории биологии. Как астроном, вычисляющий положение на небе еще не открытой планеты, он «вычислял» существование в далеком прошлом неведомых палеонтологам видов, которые должны были существовать, если, конечно, Дарвин прав. В 1868 г. Эрнст Геккель предсказал открытие «обезьяночеловека» и официально нарек его на латыни Pithecanthropus alalus, то есть «обезьяночеловек, не обладающий речью». И не только предсказал, но даже постарался представить своим читателям его облик (рис. 5.3).

Это предсказание блестяще подтвердилось еще при жизни Геккеля, когда в 1891 г. голландский врач Эжен Дюбуа отыскал ископаемые кости питекантропа на острове Ява.

Рис. 5.3. Pithecanthropus alalus. Иллюстрация из книги Геккеля «Естественная история творения» (1898){226}

Конечно, ученый с таким складом ума и характера не мог не поддаться социал-дарвинистскому соблазну. Существование в мире победителей и побежденных, счастливчиков и неудачников, аристократов и люмпенов казалось Геккелю вполне закономерным. Он отвергал традиционную христианскую мораль за ее проповедь жалости к нищим и убогим, призыв возлюбить даже врагов своих. С научной точки зрения, утверждал Геккель, это противоестественно. «Биологически менее ценные» жизни надо если не уничтожать физически, то хотя бы ограничивать в размножении, дабы они не составляли конкуренцию более достойным. Социал-дарвинизм в исполнении Геккеля был аристократическим учением, в котором он видел противоядие от «социалистической уравниловки»{227}.

Все это вполне традиционно для социал-дарвинизма второй половины XIX в. и перепевалось на все лады десятками его сторонников. «Вред»{228} Геккеля состоял в том, что он был действительно крупным ученым, обладавшим непререкаемым авторитетом, и известным всей Европе популяризатором. Его право выступать «от лица науки» особенно окрепло после смерти Дарвина, когда Геккель оказался самым влиятельным эволюционистом своего времени. К его словам прислушивались.

Взгляды Геккеля на происхождение и классификацию рода человеческого даже на общем фоне той эпохи выглядят крайне расистскими. Он не раз менял свое мнение по этому вопросу, но в конце концов решил разделить все известное ему человечество на 12 отдельных видов (даже не рас){229}, имевших единого предка, жившего некогда на гипотетическом материке Лемурии{230}, погрузившемся позднее в воды Индийского океана. (Отличный образец неуемной геккелевской фантазии, не подкрепленной строгими научными фактами, за что его, собственно, и критиковали!) Геккель выстроил все эти виды в шеренгу по степени их «совершенства», от «благородных европеоидов» до «примитивнейших из примитивных» – папуасов и австралийских аборигенов, ниже которых, по его мнению, находился только реконструированный им «питекантропус алалус» (рис. 5.4).

Интересно, что живые папуасы в Европе были тогда редчайшей диковиной, и современные историки сомневаются в том, что Геккель мог лично видеть и тем более изучать хотя бы одного представителя этой расы{231}. Он судил о ее свойствах исключительно по рассказам путешественников, часто очень предвзятым и недостоверным. Так, Геккель был убежден, что папуасы Новой Гвинеи лишены дара абстрактно мыслить и потому абсолютно неспособны к цивилизованному образу жизни. Ничего личного! Просто они находятся на более ранней по сравнению с «высшими» людьми стадии развития, их мозг в эволюционном смысле недоразвит. И примечательно, что Геккеля посрамил его же собственный ученик – русский зоолог и этнограф Николай Миклухо-Маклай. Он отправился на северное побережье Новой Гвинеи, где установил тесный контакт с туземцами и доказал, что с абстрактным мышлением у них все в порядке – не хуже, во всяком случае, чем у других, более цивилизованных, народностей. Это был совершенно «чистый» этнографический эксперимент, потому что папуасские друзья Маклая до встречи с ним никогда не общались с европейцами и сохранили традиционный неолитический образ жизни, не зная внешних влияний. Да, они жили в каменном веке, но не потому, что «от природы» неспособны к культурному развитию. Причины их отставания должна выяснять не биология, а история{232}.

Рис. 5.4. Еще один рисунок из геккелевской «Естественной истории творения». Полный ряд непрерывных форм связывает Аполлона Бельведерского (1) с обезьяной мандрилом (12). Рисунки 2–6 иллюстрируют современные расы человека (кроме европеоидов). Номер 6 – это тасманийский абориген, за которым сразу же следуют горилла (7) и шимпанзе (8)

Расисты и доднесь не перевелись на грешной земле, но давно превратились в маргиналов, которых в приличном научном журнале и на порог не пустят. Будем, однако, справедливы. Расистские взгляды Геккеля и других эволюционистов той эпохи были порождены не только их европоцентризмом, но и логикой защищаемой ими теории. Сегодняшний любознательный читатель найдет в научно-популярных изданиях разветвленные генеалогии человеческого рода, протянувшиеся назад в прошлое на несколько миллионов лет и связывающие современных Homo sapiens c их отдаленными предками безукоризненно обезьяньего облика. Во времена Геккеля родословная человека была известна очень плохо. Обнаруженный в 1856 г. неандертальский человек казался сомнительным: сам Томас Хаксли, великий и ужасный, вынужденно признавал, что он не сильно отличается от человека современного типа и очень далек от человекообразных обезьян. Некоторые антропологи склонны были считать неандертальца уродливым «вырожденцем», деградировавшим представителем нашего собственного вида. Всех остальных наших родственников, относящихся к роду Homo, еще только предстояло открыть. Зоологи знали всех ныне живущих человекообразных обезьян, кроме карликового шимпанзе, открытого в 1929 г., но их отличия от человека достаточно велики. Вот для того, чтобы связать Homo sapiens родством с шимпанзе и гориллой, как того требовала теория Дарвина, Геккелю и понадобился гипотетический обезьяночеловек-«алалус», подающий руку (или пока еще лапу?) австралийцам и папуасам. Далее цепь рукопожатий идет через негров и краснокожих вплоть до «венца эволюции» в образе прекрасноликого арийца. Нынешние расы людей, по мнению Геккеля, – это просто разные стадии эволюционного процесса, сосуществующие (до поры до времени) на белом свете. В будущем, разумеется, все низшие племена будут уничтожены белыми народами, возможно, при участии самых «прогрессивных» из монголоидов. С этим соглашались и Дарвин, и Хаксли, и некоторые другие выдающиеся биологи, например Илья Мечников в России{233}.

Но по-настоящему ярко социал-дарвинистские убеждения Эрнста Геккеля раскрылись под конец его жизни. Разразившаяся в августе 1914 г. всеевропейская война подвела жирную кровавую черту под историей XIX столетия и на несколько лет разделила континент на два враждующих стана. Соперничающие государства моментально накрыла волна шовинизма и ура-патриотизма, которым поддались все слои общества, включая ученых и университетских преподавателей. Так называемая профессорская война (der Krieg der Professoren){234} стала частью идеологической схватки между враждующими сторонами, и ученые мужи с энтузиазмом использовали все доступные им «научные» средства, чтобы опорочить и принизить противника. Информационные и гибридные войны наших дней берут свое начало в той далекой эпохе, для которой самым современным средством связи было радио…

Престарелый Эрнст Геккель одним из первых включился в эту интеллектуальную борьбу, если можно так назвать ожесточенную перебранку, в которой задавали тон примитивные эмоции, мифы и стереотипы. Вместе с другими светилами немецкой науки он выпустил «Воззвание к просвещенному миру». В нем говорилось, что Германия начала войну вынужденно, обороняясь от натиска «варваров» (в первую очередь русских) на ее великую культуру. Просвещенному миру сообщалось, что «на Востоке земля пропиталась кровью женщин и детей, зарезанных русской ордой». Геккель полагал, что его стране пора осознать главный жизненный принцип: «Борьба – отец и мать всего».

1 ... 30 31 32 33 34 35 36 37 38 ... 89

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Мертвый лев: Посмертная биография Дарвина и его идей - Максим Викторович Винарский бесплатно.

Похожие на Мертвый лев: Посмертная биография Дарвина и его идей - Максим Викторович Винарский книги

От солдата до генерала: воспоминания о войне - Академия исторических наук - Биографии и Мемуары
Жизнь за Родину. Вокруг Владимира Маяковского. В двух томах - Вадим Юрьевич Солод - Биографии и Мемуары / Литературоведение
Белые призраки Арктики - Валентин Аккуратов - Биографии и Мемуары
Учение Чарлза Дарвина о развитии живой природы - Г. Шмидт - Биология
Жизнь Маяковского. Верить в революцию - Владимир Дядичев - Биографии и Мемуары
Лев Толстой и его жена. История одной любви - Тихон Полнер - Биографии и Мемуары
Сокровенное сказание монголов. Великая Яса - Чингисхан - Биографии и Мемуары
Московские адреса Льва Толстого. К 200-летию Отечественной войны 1812 года - Александр Васькин - Биографии и Мемуары
Книга воспоминаний - Игорь Дьяконов - Биографии и Мемуары
Лев Толстой. Драма и величие любви. Опыт метафизической биографии - Игорь Мардов - Биографии и Мемуары

Оставить комментарий