Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В шинок сходивши, заложили
Гнедого с Чалым в драндулет,
Инструментарий погрузили
И в табор поторили след.
Цыгане слезно затужили
И в гроб старуху положили;
Накрыли крышкой и по ней
Забили с дюжину гвоздей.
Гробовщикам свой груз печальный
Препоручили. А затем
Старшой велел сниматься всем,
И отбыл табор в путь свой дальний,
Кляня гробовщиков скупых
За жадность и бездушье их.
Детины тронули к погосту.
Приехавши, спустили гроб.
Горилки приняли грамм по сту,
Работалось спорее чтоб.
Для ямы место подыскали,
О том о сем порассуждали
И, оголившись до пупа,
Подналегли на заступа.
Но дело двигалось неспоро:
Коренья, камни, разный хлам
Им попадались тут и там.
Земля противилась... И вскоре
Афоним выбился из сил;
Передохнуть он предложил.
- Ананий, мы сегодня ели?
Спросил, уставясь на мозоль.
- Пол-ямы вырыть не успели,
А в теле слабость, дрожь и боль.
Не может быть, чтоб с перепою!
- Неладно что-то и со мною:
Корежит самого, хоть хнычь...
Боюсь, что этот старый хрыч
Ведьмак; и мстит он нам от злости!
Коренья, камни да кирпич
Откуда? не могу постичь...
Ну ладно б попадались кости,
Такое было; но чтоб так?
Ума не приложу никак!
- Послушай, Нань, - сказал Афоним,
А мы на этот раз схитрим:
Давай в пол-яме захороним
Проклятый гроб - и леший с ним!
- Ништо! - Ананий согласился
И тут же с места подхватился.
Подкантовали, напряглись
И абы как столкнули вниз.
Потом в ладони поплевали,
Перемигнулись весело,
Подборки в руки - и пошло:
Забрасывать могилу стали.
В полнеба красное пятно
К закату близилось оно...
- Афонь, - заметил вдруг Ананий,
Вспотевший вытирая лоб,
Не обратил ли ты вниманья:
Бросаем камни мы на гроб,
А стуков никаких о крышу
Я что-то вроде бы не слышу.
А ну-ка гляну, что там. Ой,
Тут что-то не тово... Постой!
(Ананий со страху икает)
Да не кидай -ик! -землю, стоп,
Она уходит -ик! - под гроб.
А он как будто -ик! - всплывает.
Он... ик! - почти уж наверху...
Бежим отсюда! Карау...
И оба голоса лишились,
Так и застыв с раскрытым ртом.
Затем колени подкосились,
Ослабло тело; а потом,
Когда сорвалась крышка с гроба,
Похолодела вся утроба...
Цыганка... села, и тотчас
Не отверзая мертвых глаз,
К детинам руки протянула
И зашипела, как змея:
- Как жаль, што днем не вижу я!
Что не могу размежить веки
И посмотреть в глаза того
Мерзавца, а не человека!
Кто так ограбил, и кого
Цыган, голодных, полунищих!..
Оставил без гроша и пищи,
В нужде на несколько недель.
Что ж вы за нелюди? Ужель
У вас ни совести, ни чести
Не сохранилось и на грош?
Видать, всю пропили... Ну что ж,
Не миновать моей вам мести!
Сегодня, лишь зайдет луна,
Вы мне заплатите сполна!
- Ой, Андрюша, - вздрогнула Марта. - У меня аж мороз по коже!
- Под одеялом и холодно?
- Не холодно, а страшно... Ты так образно рассказываешь, что эта ведьма стоит перед глазами...
- Может, на сегодня хватит? Рассказал только до половины.
- Так хочется дослушать! Я все равно теперь не засну...
- Ладно, уговорила. Слушай:
Цыганка на спину упала,
Шепча проклятья мертвым ртом.
Опять на место крышка встала,
И гроб исчез. На месте том
Поднялся бугорок могильный.
И будто после дремы сильной
Гробовщики ожили вновь:
В их жилах заиграла кровь,
Угасший разум прояснился,
Вернулась речь и бодрый дух.
Они переглянулись вдруг,
Афоним к другу обратился:
-Ты не заметил, я не спал?
Ананий лишь плечьми пожал...
Затем вернулись к драндулету,
Впрягли вздремнувших лошадей,
Поехали. Боясь при этом
в пути заговорить о ней.
Решив, что это - наважденье,
Всего лишь сонное виденье,
Приплевшееся одному,
И каждый думал - лишь ему.
Ведь что греха таить, такое
Случалось с ними иногда:
Упьются на ночь и тогда
Кошмары снятся с перепою...
Но вот они уж дома снова.
Стемнело. Время отдыхать.
Не говоря о н е й ни слова,
Решили вместе ночевать.
Оно и раньше так случалось,
Что утром вместе просыпались.
И так бывало потому,
Что в двухсемейном их дому
Других жильцов уж не осталось:
Забрав детей, супруги их
Давно оставили одних
Терпеть пьянчуг они устали.
Но мысль о выпивке у ту ночь
Детины оба гнали прочь.
Со стороны посмотришь - скажешь,
Что каждый безмятежно спит.
Да и послушаешь, то даже
Услышишь, как во сне храпит.
Но это - видимость. На деле
Дружки не спали. И хотели
Лишь показать, что, мол, его
Не беспокоит ничего.
Как будто не было погоста,
Не знал не ведал, что о н а
Сегодня, лишь зайдет луна,
Пожаловать грозилась в гости
И заварить крутой ухи...
Пропели полночь петухи
И тотчас стены задрожали
Поднялся вой, галдеж, содом,
И стекла в рамах дребезжали,
И все ходило ходуном.
Внезапно с треском дверь открылась,
И на пороге появилась,
Прошедши сквозь земную твердь,
Седая, серая, как смерть,
Цыганка... И злорадный хохот,
исторгся из коварных уст;
Зубовный скрежет, лязг и хруст,
Невидимый зловещий топот
Дружки услышали вокруг...
Они было вскочили вдруг,
Но ноги тут же отказали;
Хотели вскрикнуть, но слова
Чуть слышно с языка слетали
И были внятными едва...
Один дрожит, как в лихорадке,
Другой в трясучке, как в припадке,
И оба с ужасом глядят,
Как будто перед ними ад.
А ведьма вот, совсем уж рядом
Почти у самого виска
Ее костлявая рука, свирепый взгляд...
Могильным смрадом
Шибает в ноздри; из очей
Искрится жар, как из печей...
Детинам некуда деваться
И жен на помощь не позвать...
А ведьма стала издеваться:
Кусать и дергать, и щипать,
Таскать за волосы; под ногти
Занозы загонять и когти
Совать то в ноздри, то под глаз,
И каждому помногу раз...
Хрипел Афоним контроктавой,
Чуть слышно стоны издавал;
Ананий только ртом зевал
В ответ на вывихи суставов...
Но кукарекнул лишь в селенье
Вторично в эту ночь петух,
Как издевательства, мученья
И пытки прекратились вдруг:
Цыганка, вздрогнув, отступилась.
Лицо досадой исказилось:
Ей не хватило тех часов,
Чтоб доконать гробовщиков.
Она зловеще прошипела:
- Благодарите петуха
Он сохранил вам потроха,
Швырнуть шакалам не успела...
Но я вас завтра навещу
И своего не упущу!
Наутро оба, еле-еле
Поднявшись, вышли на крыльцо.
Тряслись поджилки и зудели
Суставы, мышцы и лицо.
Тошнило, будто с перебору;
Но ведь вчера и разговору,
Насколько помнили они,
О пиве-бражке - ни-ни-ни!
Пора задать лошадкам корму,
Пернатых выпустить во двор,
Прошло полдня, но до сих пор
Они прийти не могут в норму...
И на прохожих, как назло,
Пока что им не повезло...
Но вот в раскрытые ворота
Неспешно к ним вошел старик;
Почудилось, окликнул кто-то,
И он зашел сюда на клик.
Седой, как лунь, согбен годами,
Он поискал вокруг очами,
Ладонью притенив лицо,
И обнаружил молодцов.
Преодолел две-три ступени
и, словно выбившись из сил,
Остановился и спросил:
- Что это с вами, люди-тени? . .
Какой такой коварный враг
Вам лица изукрасил так?
Детины честно рассказали,
Не умалив проступок свой,
О том, как сдуру обобрали
Цыганский табор кочевой
И чем за это поплатились,
Когда с погоста возвратились;
О том, что ждет их в эту ночь
И некому в беде помочь...
И молвил старец им с упреком:
- Давно известно на миру,
Что жадность не ведет к добру;
Да будет это вам уроком!
Я вашу, так и быть, беду
Для перворазу отведу,
Но при условии едином:
С Зеленым Змием не дружить,
Вернуть семью и ладно жить,
Как подобает христианину!
И вот настала ночь вторая,
Тревожный приближая час...
Наш старец Магию читает,
Афоним пьет, но - только квас;
Топор, воткнутый в половицу,
Виднеется среди светлицы;
Ананий крестится, но все ж
Его одолевает дрожь...
А ровно в полночь повторились
Вчерашний скрежет, вой и гром:
Качался пол и трясся дом.
И беспрепятственно явилась
Цыганка грозная в дверях.
Увидела топор - и "Ах!.. "
Воскликнула, как простонала;
Хотела выскользнуть за дверь,
Но та захлопнулась. Знать стала
Ей неподвластна уж теперь.
- А, добрый вечер, дорогая!
Сказал ей старец и, вставая,
Рукою поманил: - Иди
Немного с нами посиди!
- Война: ускоренная жизнь - Константин Сомов - История
- Казачья земельная идеология - Федор Щербина - История
- Трактат о вдохновенье, рождающем великие изобретения - Владимир Орлов - История
- Русская революция. Большевики в борьбе за власть. 1917-1918 - Ричард Пайпс - История
- Трагедия, чтобы скрыть правду - Генри Ким - Детектив / История / Прочие приключения
- В поисках своего лица - Джордж Найт - История / Прочая религиозная литература
- Великий хан Батый – основатель Российской государственности - Г. Тюньдешев (Харамоос) - История
- Центральная Азия: От века империй до наших дней - Адиб Халид - История / Публицистика
- Страшный, таинственный, разный Новый год. От Чукотки до Карелии - Наталья Петрова - История / Культурология
- Нежная любовь главных злодеев истории - Андрей Шляхов - История