– Ты что, дурак? – вытащила она меня из воспоминаний. – Какой навоз?
– Как – какой? Ты сама сказала, что везешь шкуры и навоз. Забыла, что ли? – в свою очередь удивился я.
– Ты странный, Ирридар, – задумчиво глядя на меня, проговорила девушка. – Вроде умный, был советником у великого хана, а иногда несешь какую-то глупость. Правильно дед сказал, что за тобой нужен пригляд. И твердая рука, чтобы направлять, – с вызовом во взгляде произнесла воительница.
Я только хмыкнул.
– Вот это видала?! – И показал ей дулю. – Твердая рука нашлась. Ремня не хочешь по заднице?
– Могу разрешить только после замужества, – не смутившись, ответила она. – Но ты себя сам-то слышал? Навоз в приданое. Это надо же такое ляпнуть!
– А что там у тебя? – Мне стало интересно, чем одаривают орки своих невест, отправляя в дальние края.
– Это для мужа, – категорично сказала она, нахмурив брови. Те были как стрелочки, разлетающиеся в стороны. Я даже подумал, выщипывает она их, что ли?
– Вот пусть твой муж тебя и определяет вместе с приданым. Чего ко мне пришла?
Орчанка задохнулась от ярости, ее ноздри стали раздуваться, она сжала губы и устремила на меня ястребиный взгляд, прямо что твоя персидская княжна.
– Я некрасивая? Уродина? – перешла она в наступление.
– Нет, ты красавица. Всех румяней, всех белее. Лучше тебя на свете нет.
– Правда?
– Правда, правда, – не стал я лукавить, девка-то была о-го-го.
Она как-то быстро успокоилась и, накручивая локон на пальчик, спросила:
– Тогда почему не женишься?
– Я еще маленький. – У меня был заготовлен один ответ, когда начинали покушаться на мою свободу.
– Я подожду, – сказала она и стала вылезать из повозки.
– А в обозе-то что? – не утерпел я, уж очень любопытно было.
– То для мужа! – отрезала она и скрылась.
Вот и поговорили. И на кой мне сдались эти дамочки? – размышлял я. Гормоны виноваты, одни гормоны, пришел я к выводу. Иначе как объяснить, что они вьют из меня веревки. Ведь я не подкаблучник, убеждал я сам себя. Просто добрый и воспитан так, что надо прийти на помощь женщине. А как иначе? Я мужчина.
На мои размышления о долге и ответственности Шиза отреагировала фырканьем. Но я сам понимал, что они шиты белыми нитками, и на ее скептицизм не обратил внимания. Меня занимало другое: что же делать с этой дикаркой и ее обозом? Гангу я намеревался определить в трактир под пригляд идришей. Но что делать с ее обозом для мужа? Вот проблема! Я снова зачесался.
Между тем наступил вечер. Посольство, растянувшееся длинным червяком по степи, стало собираться в кольцо, огораживая себя, как стеной, повозками. За время, проведенное в степи, ездовые научились это делать достаточно проворно и быстро. Мы тоже поставили свои повозки в общий круг и стали готовиться к ве́чере. Гради-ил сходил за продуктами, я развел «примус». Фома с эльфаром принялись готовить. На запах, доносящийся из котла, из своей повозки неохотно вылез магистр. Увидел меня и стал ворчать:
– Объявилась пропажа. Тут орчанка все уши прожужжала – где жених, где жених? Прячешься, что ли?
– Просто гулял. – Я не стал вдаваться в подробности и выдумывать причину своего отсутствия, а ответил кратко, но тоном своего голоса вежливо и твердо дал понять, что нечего совать свой нос в мою жизнь.
Луминьян это понял, но не отстал.
– Я в твою жизнь не лезу, Ирридар, ты только объясни, что с Гангой Тох Рангор таной Аббаи из рода Гремучих Змей делать собираешься?
Я удивленно посмотрел на магистра:
– А что я с ней должен делать? Она сама по себе, я сам по себе. Вон приданое мужу тащит, аж восемь повозок. Жить ей есть на что, пусть живет как хочет.
– Ты вроде умный парень, нехеец, не как твои гордые соплеменники, а говоришь какую-то глупость. Я спрашиваю не из праздного любопытства. А по делу. – Он, как умудренный жизнью старый товарищ, посмотрел на меня, и в его взгляде читался немой укор. – Небесную невесту на чужбину собирал весь народ орков. Она досталась иноземцу, как самому достойному, и им стал, к моему большому сожалению, ты. Ты не можешь вот так от нее избавиться, просто не замечая, этим ты нанесешь оскорбление всей степи. Вангор станет для всех племен орков врагом, ибо ты пренебрег подарком их Великого Отца. И ни купцы, ни посольские, никто из королевства по степи больше ходить не смогут. У тебя выбор невелик, мой друг.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я внимательно слушал Луминьяна. Он мне открывал такие перспективы, что хоть бери веревку и вешайся.
– Ты представляешь, что с тобой сделают в Вангоре, если ты ее отвергнешь и этим навлечешь на королевство неприятности?
А мне и представлять не надо было. На что способна месть государства, я знал. Меня перемелют в муку, сделают лепешку и сожрут. Интересно, кто постарался подстроить мне такую западню, Рок или Курама? Себя я старался не винить.
А Луминьян продолжал просвещать меня по поводу моих возможностей:
– Ты можешь взять ее в жены или пообещать ей, что возьмешь в жены потом. Но больше десяти лет ждать она не будет, затем на основании традиций степи будет считаться полноправной женой. И даже если она загуляет и нарожает за это время кучу детей, ты должен будешь признать их своими. Они унаследуют твои деньги, титул и прочее. Ты можешь прогнать ее, как недостойную, или убить, но тогда станешь кровным врагом Гремучих Змей. Что тоже не вариант. Можешь подарить другому, вон, например, Гради-илу. И это решит твою проблему, ты же не боишься проклятия женщины, – сказал он с усмешкой.
Эльфар сидел, внимательно слушая магистра, и согласно качал головой, но последние слова заставили его встрепенуться и замахать руками.
– Нет-нет! Мне дарить не надо!
Я косо взглянул на него и спросил Луминьяна:
– Это все варианты?
– Все! – твердо заявил он.
– Ладно, что-нибудь придумаю. Бог не выдаст, свинья не съест, – закончил я земной мудростью.
– Интересная поговорка, – заметил Луминьян. Поглощенный созерцанием варева в котле, он сунул туда свой нос, как Буратино в холст папы Карло.
«Не сварил бы еще», – подумал я.
– Где ее поселишь? – продолжая начатый разговор, вынырнул он из кипящего котла.
– А это что, важно? В академию заберу, у меня там жилплощадь большая.
– То есть ты ей сделаешь предложение?
Что тут ответить, я просто смолчал, не говоря ни да ни нет. Да и незачем тайной страже знать о моих планах.
– Ирридар, я просто хочу помочь. В академию ее не пустят, это нарушение правил. Но у тебя есть где ее поселить – трактир, например, или каретная мастерская. А может, пристроишь у своего дядьки в поместье?
Я посмотрел на него, и, видимо, в моих глазах что-то мелькнуло такое, что Луминьян отстранился, словно защищаясь, и проговорил:
– Моя смерть тебе пользы не принесет, а вот живой я могу быть полезен.
– Откуда у вас такие сведения, мастер? – Чтобы скрыть, как я расстроен, я тоже сунул нос в варево и спрятался в клубах пара и дыма. Краем глаза при этом наблюдал за магистром.
Он поднял глаза к небу и неспешно стал говорить:
– Орел знаки на небе рисует. Мышь полевка в норке шепчет. Лисица в лесу лает. Ветер на своих крыльях разносит молву. Да и Гронд кое-что рассказал. Попросил присматривать за оболтусом.
Вон оно что, топтуны сдали меня, а говорили: между нами. Сволочи! Дайте только вернуться. Но развивать дальше тему своих приобретений я не стал, перевел разговор на другое:
– Мастер, лучше скажите, вы знаете, что у нее в обозе?
– Как – что? Приданое.
– Тоже мне новость, – скривился я. – Что орки обычно за невестами дают?
– Обычно за невест они берут марым с семьи жениха, и, если марым отца невесты не устроит, ее не выдают замуж, пока не сговорятся о количестве лорхов, баранов и кож. Золото и серебро дает только гаржик. Остальные обходятся, так сказать, натуральным продуктом.
– А орчанке за что такая честь? Даже калым не взяли.
– Не калым, марым, – поправил меня Луминьян.
