Я кивнул и с энтузиазмом принялся рассказывать Петровичу о своей поездке в офис, где работала Сергеева. Естественно, мой рассказ был слегка изменён.
— В общем-то, вы были правы. Анна резко изменилась некоторое время назад. Настолько резко, что решила стать любовницей генерального продюссера, хотя до него ждала чистую любовь.
— Почему чистую? — Петрович изумлённо покосился на меня.
Мы уже вернулись к центральному входу в отдел и теперь стояли возле крыльца. Заходить внутрь старший опер не торопился. Хотел подышать воздухом.
— Этот генеральный стал ее первым мужчиной.
— С ума сойти… Она что, типа… — Петрович замялся, будто слово «девственница» ему казалось неприличным.
— Да, все верно. Именно такой и была. — Усмехнулся я.
Забавно… Только что он размахивал передо мной пистолетом, а сказать вслух о невинности ему мешают этические соображения. Тоже мне, мент.
— Так… — Капитан все-таки нащупал в другом кармане пачку сигарет, вытащил одну и закурил. — Значит, должен быть кто-то еще… Я видел физиономию генерального продюссера на сайте компании. Он точно не похож на предел мечтаний для девушки, которая берегла себя. Обычно подобные особы ждут большую, настоящую любовь. Но вот если, к примеру, Сергеевой нагадили в душу… Бабы, они же неуравновешенные. Их мотыляет из крайности в крайность. Тогда вполне возможно…
— Петрович!
Кстати о неуравновешенных бабах… На крыльце нарисовалась Мария Семеновна. Вид у нее был строгий и крайне недовольный. Впрочем, как обычно. Но, должен признать, менее красивой от этого она не становится.
— Это что за история была пару часов назад в баре? Первый вопрос. Второй — какого черта я узнаю об этом от начальника нашего отдела, которому позвонил начальник их отдела. Тебе не кажется, что в первую очередь ты должен был сломя голову бежать в мой кабинет, чтоб отчитаться о случившемся. Ты разве не понимаешь, ситуация может иметь очень плохие последствия? Для тебя в первую очередь. И третий вопрос… Полковник Сериков, который, если ты не забыл, является нашим руководителем, искренне удивлен тем фактом, что старший опер уголовного розыска внезапно оказался… Хм… Я даже не знаю, с кем сравнить. Вот полковник, к примеру, называет тебя не иначе, как недобитый Шварценеггер. Потому что нам обоим очень интересно, как ты ухитрился справиться с тремя нападавшими. Взял руки в ноги и быстро пошел за мной к полковнику. Он ждёт тебя прямо сейчас.
Капитан тяжело вздохнул, с сожалением посмотрел на только что прикуреннаю сигарету, но спорить не рискнул. Майор Машурина выглядела очень злой.
— Никакого покоя… — Сообщил Петрович мне, затем, выбросив окурок, направился к ступеням, чтоб войти в отдел.
— Поговори еще! — Погрозила ему пальцем Мария Семеновна.
Она посмотрела на меня, недовольно поджала губы и отвратительно мерзким тоном заявила:
— Еще один вопрос, относительно места нахождения стажера, я тоже задам. Самому стажеру. Чуть позже.
Блондинка крутанулась на месте и, дождавшись, когда Петрович исчезнет за дверью, вошла следом.
— Еще один вопрос я тоже задам… Самому стажёру…бла-бла-бла… — Передразнил я Марию Семёновну с точно такой же интонацией, какая имелась у нее.
Затем постоял пару минут, посмотрел на закрывшуюся за ней дверь, тоже развернулся и тоже пошел. Но совсем в другую сторону. К машине.
Голем положит играть роль Марины Рыжковой. Это очень хорошо. Еще лучше, что я могу видеть то, что видит она. Этакая ходячая камера слежения. Пока не понятно, за кем, но уверен, скоро это прояснится. Сергеева умерла, Флёр суккуба вернулся в Ад. Петрович принял меня за вампира, но теперь, к счастью, всякая хрень из его головы исчезла. Нормально идём. Бодро. Резвенько.
Однако конкретно в данную минуту я решил, пока Петрович и майор находятся у полковника какого-то-там, не съездить ли мне к Маркову Степану Алексеевичу. Не уверен, что патологоанатом обрадуется нашей очередной встрече и станет разговорчивым, но на нем стоит метка Падшего. Разумная метка. А значит, я точно смогу найти себе собеседника, который хотя бы немного прольёт свет на персону Маркова. Сдаётся мне, именно патологоанатом играет во всей истории ключевую роль.
Глава 15
Если враг знает, где ты — будь в другом месте…
Чтоб обнаружить место, где в данный момент находится Марков С. А. мне не нужны были ни адрес, ни навигатор. На патологоанатоме «сидит» живая метка Падшего. Она как маяк.
Да, ее смысл заключается в том, чтоб отпугивать демонов, но при этом по ней любой «родственник» сможет ориентироваться, чтоб вычислить Степана. Просто никто этого не стал бы делать: сказано же — не трогай! Никто, кроме Владыки Ада.
Я о-о-о-очень любопытен. Особенно сейчас, когда вокруг моей персоны развернулась настоящая драма. Пока не понятно, кто режиссёр и постановщик, но это — вопрос времени. Непременно разберусь.
Внутреннее чутье вело меня куда-то в сторону окраины. Хотя, казалось бы, куда еще дальше? И без того Бирюлёво далеко не центр цивилизации.
Минут через десять впереди показалась серая, унылая девятиэтажка. Я включил свое демонское зрение. Так и есть. В районе восьмого этажа мигал красный маячок.
Я медленно подъехал к дому, остановился с торца, чтоб не светить свое присутствие. Машина мажора сложно вписывалась в окружающий интерьер. Хоть где ее поставь, она в любом случае будет привлекать внимание. Поэтому, немного подумав, я выпустил капельку Флёра, чтоб прохожие просто не замечали дорогущую тачку. Отвел им глаза. Не хотелось бы вернуться и найти вместо автомобиля пустое место. Людишки, они же какие — дай только возможность, непременно хапнут то, что плохо лежит. Или стоит.
Выбрался на улицу, сразу огляделся по сторонам. Учитывая последние события, не удивлюсь, если рядом ошивается еще какая-нибудь потусторонняя братия.
Мимо проходили люди, обычные. Ничего настораживающего вроде бы не имелось.
Не знаю, почему, но в последний момент я поднял голову и посмотрел вверх. Думаю, сыграло все то же внутренне чутье.
Прямо над домом Маркова мелькнула тёмная смазанная тень.
— Да вы издеваетесь… — Раздраженно высказался я, а потом напряг свое настоящее зрение, чтоб оценить уровень очередной проблемы.
Ну… В принципе, проблема — слишком громко сказано. В вышине, почти под облаками, кружила Фурия.
— Мило… Кто-то приглядывает за нашим мальчиком.
Фурии, они же вороны Хаоса — мерзкие и шумные демоны. Внешне они похожи на огромных нетопырей. У них крючковатые когти и здоровенные кожистые крылья. Ну чисто обожравшаяся стероидами летучая мышь.
Короткая грива грубой шерсти спускается от недоразвитых рожек до самого копчика. Их морды грубы и звероподобны, с жестоким выражением блестящих глаз, расположенных чуть выше тупого рыла и широкой пасти, заполненной десятками игольчато-острых зубов. Обычно фурии чёрного цвета, однако, как исчадия первородного Хаоса, они могут менять оттенок шерсти.
Фурии — воплощение Хаоса в его изначальной, неделимой форме. Отец утверждает, будто Хаос — самое страшное, что может быть. Это безграничное не́что, поглощающее все живое.
Хаос существовал всегда. Он был еще до прихода первых богов. Если верить папиной версии, а мы уже определились, что не всегда эти версии правдивы, старые боги, те, которых он скинул в небытие… Ой! Сорян. Те, которые сами упали в бездну… Они не могли управлять Хаосом. Всего лишь на некоторое время изолировали его. Вытеснили за границы Мироздания.
Но если бы не вмешательство Отца, если бы не его крепкая рука, Хаос непременно вернулся бы и заполнил собой все. В общем, папа уверяет, что он является силой, благодаря которой появилось то самое равновесие. И когда оно будет нарушено, равновесие имею в виду, Хаос вырвется на свободу.
Ну это было лирическое отступление, вернёмся к Фуриям.
Чертовы порождения Хаоса здоровые, как прилично откормленная лошадь. Живучие, сволочи, доне́льзя. Я много раз пытался их уничтожить. И что? Попробуйте войти в глубокую, темную пещеру, спугнуть стаю летучих мышей, а потом перестрелять их из рогатки. Вот такая приблизительно ситуация и с Фуриями. К тому же, они не опасны. Относительно.
