— Ну зашибись… Последние штаны мне расхерачил. — Выругался Марков.
Нет, все-таки люди удивительно неблагодарные существа.
— Я сейчас что-нибудь еще в твою ногу воткну, если ты не прекратишь голосить как тупая выпь на болоте. Или оторву ее к чертям собачьим. — Предупредил я патологоанатома, а затем дернул его за руку, увлекая за собой. — Давай быстрее. Тачка прямо за углом. Ползешь, как улитка.
Надо признать, несмотря на то, что вместе с голосом к Маркову вернулась его дурацкая манера причитать, он меня порадовал удивительно крепкой психикой. Я ожидал, будет хуже, честно говоря. Особенно, если вспомнить его обморок в морге. Хотя, может живые мертвецы и восставшие покойники производят на Степана гораздо бо́льшее впечатление, чем то, что происходило сейчас.
В любом случае, кто-то другой скорее всего уже мчался бы в противоположную от меня сторону, с криками:«Изыди!». А Марков молодец, он даже неплохо держался.
Времени на то, чтоб конкретно в данную минуту подчищать ему память не было, да и не хотелось через каждый шаг объяснять человеку, где мы находимся, что мы делаем и почему он тут, а не там. Поэтому Маркову пришлось столкнуться с суровой, но очень фантастической реальностью лоб в лоб.
Для начала был прыжок с восьмого этажа, который, надо признать, вышел у нас достаточно быстрым и слаженным.
Встречаться с людишками я не хотел, а вернее, не хотел встречаться с гладиусом, оказавшимся в руках смертных, соответственно, это был единственный вариант, который можно рассматривать, чтоб уйти не прощаясь.
Я просто схватил Маркова за шиворот, подтащил его к балкону, а потом, не мешкая, прыгнул через перила. К счастью, этот любитель простоты интерьера не удосужился облагородить балкон, решив что стеклопакеты ему не нужны. Поэтому прыжок получился быстрым, ярким и запоминающимся для Степана.
Мне впечатляться было некогда. Я контролировал свое человеческое тело, воздушные потоки и мотыляющегося Маркова. А еще — отводил глаза случайным прохожим. Стать героем очередного видео, выложенного где-нибудь на просторах интернета, мне точно не улыбалось.
Хорошо, в тот момент я еще не вернул Степану голос. Потому что, судя по широко открытому рту и глазам, готовным вылезть на лоб, орал он сильно. И будь звук «включен», боюсь, мне бы заложило уши от его воя.
Потом мы приземлились. Хм…Я приземлился. Маркова держал на весу.
Для этого мне пришлось руку, в которой была зажата одежда патологоанатома, задрать максимально высоко.
Я шлепнул Степана по лицу, возвращая ему голос, и сразу рванул к противоположному концу дома. Туда, где осталась машина. Бить, конечно, было не обязательно, но, честно говоря, решил, что оплеуха ему не помешает. И в психологических, и в педагогических целях.
Патологоанатом, не растерявшись, рванул за мной, это радовало. Возможно, как раз, сказался эффект от оплеухи. Было бы гораздо хуже, если бы он рванут от меня.
— Как такое возможно⁈ Твою мать! Как такое возможно⁈ — Прорвало Степана. — Мы сейчас… Восьмой этаж… Ты живой. Я живой. Это что вообще?
Я молча двигался вперед, поэтому Марков не получив ответа, перешел сначала к тексту «чтоб я сдох», а потом уже встал вопрос с лечением ноги. Однако настрой у патологоанатома был достаточно боевой.
— Объясни, что происходит? Кто ты? Бэтмен? Железный человек? Кто⁈ — Сыпал он вопросами, пока мы, разобравшись с его раненной конечностью, бежали к тачке.
Однако, ответить патологоанатому я не смог, да и не захотел. Хотя первая причина все же важнее — не смог.
Внимание привлек чёрный джип, стоявший неподалёку от моей тачки. Когда я уходил, его не было. Это — раз. А два — рядом с джипом ошивался парень, подозрительно похожий на тех, которые напали на меня в баре.
Такой же крепкий, такой же накаченный. Их словно из одного помёта, как щенков, вытащили. Одинаково непробиваемые лбы, лысые головы и отмороженные взгляды. Джип, кстати, был точной копией «Тайоты», которую я слегка повредил возле бара.
— Забавно…
Я резко остановился, окинул оценивающим взглядом новое действующее лицо, а потом медленно, легкой походкой направился в сторону своей машины.
Всё. Сейчас лучше не суетиться. Качок явно изображает из себя наблюдателя.
Марков топал сзади. Моя реакция на незнакомого парня заставила патологоанатома немного сбавить громкость высказываний и настрожиться.
— Это кто? — Спросил Степан.
— Хороший вопрос. Я бы тоже хотел знать, это кто? Одинаковые автомобили, одинаковые рожи. Сильно похоже на секту фанатиков. Те тоже очень любят выглядеть как братья-близнецы.
Был еще один момент, изрядно меня впечатливший. Очередной Качок отирался между своей машиной и моей, но судя по тому, что он нет-нет, да бросал взгляд на тачку Забелина, выходит, отвод глаз конкретно с этим человеком не сработал.
Любопытная вырисовывается история. Обычные люди, смертные, таскают с собой гладиус Светлых, имеют защиту от легких демонских заклятий и явно действуют по чьей-то указке.
Я бы сказал, кто-то из моих братьев замутил себе здесь, в человеческом мире, небольшую армию поклонников. Снабдил их толикой информации, дал различные игрушки и велел трепать мне нервы. Думать, будто кучка людишек, пусть даже подготовленных лучше остальных, способна причинить Владыке Ада реальный вред — глупо.
Да, я не хочу сейчас светить свои дела перед Отцом. Но если ситуация совсем выйдет из под контроля, наплюю на очередные семейные разборки и очень разозлюсь.
— Какие странные у него иероглифы на голове наколоты… Поклонник азиатской культуры? Хотя, странное место для мудрых изречений. — Высказался Марков из-за моей спины. Он по-прежнему немного отставал.
— Думаешь, в тату салонах все знают китайский? Уверен, половина людишек ходит со словами тушёнка, пакет и мудак на своём драгоценном теле. Но… Насчет иероглифов ты прав…Умеешь быть полезным. — Ответил я патологоанатому, при этом более внимательно рассматривая рисунок на лысой голове Качка.
Вязь, похожая на один из восточных языков, шла с двух сторон башки человека, и слева, и справа, ровно над ушами. Да, на первый взгляд ее можно было принять за восточные письмена. Потому и не обратил внимание на татуировки, когда столкнулся с троицей в баре. Но…
— Ах ты ж сволочь… — Усмехнулся я.
Кем бы ни был таинственный кукловод, кое-что он придумал неплохо.
Ни черта это не китайский, не японский, не корейский. Это — смесь различных иероглифов, но сильно измененных. За буквами прячутся слова на моем родном, демонском наречии.
Суть скрытых слов — защита. Как раз та самая защита, о которой я только что думал. Вот почему не действуют мелкие заклятья, типа отвода глаз.
При этом, через татуировку кукловод, похоже, имеет возможность управлять смешными людишками. Слова защиты перемешаны со словами заклятия управления. Придурки сами себе на голове набили кнопку, с помощью которой кукловод включает и выключает режим послушания. Хотя, думаю, только включает, а потом просто делает чуть активнее.
Скорее всего, у Кожаного и Третьего из бара тоже были татушки, но просто в меньшем количестве и где-то в закрытом месте. А стоящий рядом с джипом Качок, как и тот, Татуированный, — играет роль ведущего артиста в маленькой группе кукол. У него подчинение выражено более сильно.
Заметив наше с Марковым появление, Качок напрягся. Его взгляд метнулся с меня на патологоанатома, потом обратно на меня. Он точно знал одного из нас, либо вообще обоих.
— А вы чего это… — Выдал человек абсолютно бестолковую фразу, затем, осознав свою же глупость, замолчал и быстро переместился к моей тачке.
Он явно планировал помешать нам сесть в автомобиль и уехать.
Ничего не понимаю… Похоже, всё-таки люди не знают, с кем имеют дело. Даже если этот смешной смертный с ног до головы разрисует себя татуировками, мне от них ни холодно, ни жарко. Не могу отвести ему глаза? Ок. Тогда я просто их вырву и выкину на ближайшую мусорку. Однако человечек лезет нарожон.
