Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Блузка пахла лавандой, а она сменила положение, встала, широко расставив ноги, насколько позволяла узкая юбка.
– Отчего я тут все время болею? А? Почему у меня все время першит в горле? Иногда я действительно готова тебя…
Я отвернул лицо, согнул одно колено, свободной рукой прикрыл зад. Но в углу было тесно. Она попала сначала по плите, потом по кочерге. Та стукнулась об эмалированную стенку.
– Оставь его, мамочка, отпусти, пожалуйста! – Голос сестры звучал умоляюще. Она хотела отвлечь нас, перевести разговор на другую тему, опять помахала фотографией, и я успел увидеть собственное лицо, мелькавшее между светом и тенью. Силуэт на снегу. В лучах вечерней зари летели голуби, а оба колеса на копре, вместо того чтобы крутиться навстречу друг другу, застыли в неподвижности. – Мы все равно переезжаем!
Мать сделала глубокий вдох, ноздри раздулись. Глаза наполнились слезами, губы раскрылись, хватка ослабла. Я отполз назад, забился между шкафчиком и раковиной, с дрожью наблюдая, как она опустила щетку, положила ее на совок.
– Что это было? – Софи обернулась, но мать не обращала на нее никакого внимания. Она достала сигарету из пачки, вышла на балкон, закурила. Выбросила спичку за парапет. – Вот опять!
Раскрыв широко глаза, сестра показывала на угол. Задрожали бокалы, один раз, как будто кто-то ударил в стенку буфета, а мы прислушались, не едет ли по улице грузовик. Но там было тихо.
Мне стало плохо. Я сел на коробку с книгами, а мать положила мне руку на плечо, уткнулась носом в ухо. Ее шепот слетал с губ, будто парил на крыльях.
– Подкова принесла тебе счастье, да?
Ее дыхание было сладким. Я кивнул, вытер пот со лба, а пальцы – о рубашку. Пятна на штанах не было.
Потом она поднесла фото к моему лицу, наклонила голову сначала влево, потом вправо и, пока сравнивала меня с фото, кусала нижнюю губу. Голубые глаза посветлели. Вдруг она подняла палец, широко улыбнулась. Я тоже услышал поворот ключа, хлопанье входной двери, тяжелые шаги вверх по лестнице. Она засуетилась и закружилась на одном месте.
– Мама, готовь еду! Папа идет!
Сверкание кристаллов, яркий блеск. Мужчина зафиксировал бур и протянул по подошве шланг для подачи сжатого воздуха. Поршень лязгнул в цилиндре, а он открыл ящик с взрывчаткой и пересчитал алюминиевые капсулы. Они лежали в футлярах из пенопласта, их хватало на два шпура глубиной в несколько метров. Достаточно, чтобы пробить «очки». Он положил отбойный молоток на вагонетку и подтолкнул ее к торцу штрека. Так он мог бы рискнуть сделать вруб, не заходя под висячий бок пласта.
Здесь, внизу, было жарко. Он снял куртку и работал в одной майке. Когда он открыл вентиль сжатого воздуха, отдача оказалась не такой сильной, как он ожидал. Ему удавалось удерживать молоток с присоединенным шлангом в нужном положении, и острие вгрызалось в породу с визгом, переходившим в грохот по мере углубления шпура, а кучка буровой муки все росла на подошве и росла – сначала серая, потом иссиня-черная и теперь красновато-серая. Не спуская глаз с висячего бока пласта, он забурил первый шпур примерно через час, чем остался очень доволен. С кровли пласта даже ни разу не посыпалась соль, и он передвинул вагонетку на метр и принялся за второе «очко».
Когда острие бура проникло уже достаточно глубоко, чтобы не потерять направления, он отступил назад, за гидравлическую стойку, включил взрывную машинку, проверил напряжение и переложил кабель. Бур по пружинную защелку вошел в породу, должно быть, кузнечный уголь, мука перед колесами была черной, он закрутил вентиль и выкатил вагонетку из штрека. Потом взял патроны из ящика – по одному обеими руками – и засунул в каждый шпур по пять штук. Потом поместил туда же короткие, заполненные гремучей ртутью капсюли-детонаторы с тонким запальным шнуром, и затем еще по два взрывных патрона. Под конец он заткнул шпур пробкой из глины длиной сантиметров тридцать, взяв глину из ведра рядом с ящиком, и хорошенько забил ее рукояткой балды.
Он посмотрел на часы, сдул пыль с треснувшего стекла циферблата. Времени еще хватало. Стрельба начнется лишь через полчаса, вентиляционные двери были еще открыты, и он снял свои рукавицы, уселся на пустой ящик от взрывчатки, отклонился назад и выключил нашлемный фонарь, чтобы не разряжать аккумулятор.
Внезапная темнота легла на глаза, как прикосновение холодной руки. Пот на вкус был солонее обычного. В тишине он слышал свое дыхание, скрестив руки на груди, он устало подумал о выражении «стрелять по очкам» и о том, что еще ни разу этого не делал. Про такое пишут только в учебниках. Его шпуры могли походить на что угодно, только не на очки. Он снял шлем и задремал.
Это был короткий сон, всего лишь несколько минут, но когда он проснулся – рядом с ним что-то задвигалось, – он тщетно пытался открыть глаза, сердце громко стучало, пока до него не дошло, что глаза открыты, и тогда он включил головной фонарь.
Жара. Вентиляционные двери закрылись, одна за другой. И потом, во внезапной тишине, задержав дыхание, он встал и подошел к висячему боку пласта, который все еще был на том же месте. Мужчина крепко держался за стойку, а его шлем задевал последнюю, немного просевшую поперечную балку – потрескавшуюся сосну под трещиной в пустой породе, не сросшейся с горой. Соль сыпалась за шиворот. Но он хотел туда, поближе к звуку, этой тихой вибрации, или что там такое было, вытянул шею, прислушался…
Ты не слышишь того камня, который летит в тебя. Не обращая внимания на стальной верхняк и тяжелый пояс с инструментами, ты делаешь быстрый, почти стремительный шаг, хочешь отступить на секунду назад. Но в действительности ты уже сбит с ног. Шлем катится впереди тебя кувырком, фонарь на нем разбит, огонек тлеет еще какое-то мгновение. А потом наступает темнота.
Последним я снял со стены постер с птицами. Он много лет провисел на солнце, и краски уже выцвели. Но я все равно свернул его в трубочку, положил в коробку в коридоре, а потом подмел комнату. В углу лежали копирка, через которую Софи переводила фигурки из каталогов, и несколько разбитых ракушек, а в щели между красно-коричневыми половицами прочно застряли два пфеннига и заколка для волос. Комната неожиданно показалась мне очень большой. Она не была оклеена обоями, и в том месте, где висел постер, краска была еще светлее. Я вымел все за порог и еще раз огляделся. В помещении уже ничего не было, даже лампочка вывернута из патрона. Я тихонько свистнул, надеясь услышать эхо. Мне понравилось. Я свистнул погромче, даже выдал многоступенчатую трель. За окном медленно тянулись облака. Сквозь них пробивался солнечный свет, в его лучах плясала пыль, и вдруг вновь объявились птицы – синицы, снегири и иволги. Очень нежные и серые, как водяные знаки на стене.
Примечания
1
Леонард Коэн (род. 1934) – канадский поэт, композитор и певец; четверостишие взято из песни Here it is lyrics, входящей в альбом 2001 года Ten new songs («Десять новых песен»). (Здесь и далее прим. перев.)
2
«Бонанца», или «Золотое дно» – американский телесериал 60-х годов прошлого столетия в жанре вестерна.
3
Сеть ресторанов в Австрии и Германии.
4
Текумсе (около 1768–1813) – вождь индейского племени шони; возглавил борьбу индейских племен, живших к северу от реки Огайо, против захвата их земель американскими колонистами.
5
Чиллам – воронкообразная деревянная трубка для курения марихуаны или гашиша.
6
Грэхем Бонне – английский рок-вокалист, особенно популярный в Германии в 60-х годах.
7
Энид Мари Блайтон (1897–1968) – популярная в Европе ХХ века детская английская писательница.
8
Удо Юргенс – популярный австрийский певец шлягеров и композитор.
9
Крис Хауленд – английский эстрадный певец.
10
Рита Павоне – итальянская эстрадная певица.
11
Билли Мо – джазовый трубач и певец из Тринидада; жил в Германии.
12
Разложившаяся темная слюда с золотистым блеском (геол.).
13
Иоанниты – члены духовно-рыцарского ордена, основанного в Палестине крестоносцами в начале XII в.; названы так по госпиталю Св. Иоанна в Иерусалиме.
14
Иисус из Назарета, царь иудейский (лат.) – надпись над крестом распятого Христа.
15
Prosperus (лат.) – счастливый.
16
Айсбайн – национальное немецкое блюдо из свиной ноги.
17
Книга пророка Иеремии 31: 29; Книга пророка Иезекииля 18: 4.
18
Исповедь, покаяние (лат.).
19
Серия криминальных романов различных авторов, популярная в середине ХХ в. в Германии.
- История моего безумия - Тьерри Коэн - Зарубежная современная проза
- И повсюду тлеют пожары - Селеста Инг - Зарубежная современная проза
- Пока ненависть не разлучила нас - Тьерри Коэн - Зарубежная современная проза
- Твоя вторая жизнь, или Шанс все изменить - Рафаэлла Джордано - Зарубежная современная проза
- Антихриста - Амели Нотомб - Зарубежная современная проза
- Этот прекрасный принц – такой дурак! - Агата Коломбье Ошбер - Зарубежная современная проза
- Ураган в сердце - Кэмерон Хоули - Зарубежная современная проза
- С жизнью наедине - Кристин Ханна - Зарубежная современная проза
- Мужчина с понедельника по пятницу - Элис Петерсон - Зарубежная современная проза
- Жизнеописание грешницы Аделы (сборник) - Ирина Муравьева - Зарубежная современная проза