Форма входа
Читем онлайн Аквариум (сборник) - Евгений Шкловский
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Лишь в последнее время жизнь, можно сказать, стала поворачиваться к нему лицом: Центр хоть и крошечный, но зато у Артура положение – он и ведущий специалист, и уважаемое лицо (аксакал): кабинет отдельный, с директором отношения доверительные, заседания всякие открывает, на конференциях председательствует, все путем.
А раздражительность, она… да что там, все понятно. Времени много упущено. Стареет человек. Сложись все иначе, он бы, может, куда больше сделал.
Нередко Артура приглашают на телевидение – участвовать в какой-нибудь дискуссии. Недавно вот брали интервью, про жизнь, про науку и про все. И вот неожиданно, когда спросили про работу, он, не задумываясь нимало, назвал не наш Центр, а… тот самый НИИ, где работал все предыдущие годы младшим научным сотрудником. Во как! Оказывается, он все еще там подвизался, хотя давно уже собирался уйти. Да, так и сказал: сотрудник такого-то института (не нашего Центра).
Кто видел эту трансляцию даже подумали: оговорился человек, волнуешься же, когда тебя снимают, камера, софиты… Но Артур дважды повторил про тот НИИ, а про наш Центр – ничего! Ни единого словечка, будто бы вовсе у нас не работал. Сказал, впрочем, и сказал, его право. Только и директор (наш, имеется в виду) это собственными ушами слышал – к немалому своему удивлению. Артура ведь он позвал, когда у того дела совсем плохи были, платили гроши, перспектив никаких, отношение хреновое (сам признавался), а тут ему и стол и дом… Докторскую защитил, свободный график, приличный оклад, публикации, заграничные командировки, да и вообще. Если и вправду встал вопрос о членкорстве, то именно благодаря его работе в нашей конторе, не в прежней.
А тут нате вам!..
Действительно странно. Много обид у Артура было на них, на прежних. Ну да, контора крупная, государственная, однако сам же сетовал, что профессиональный уровень там низкий, работников много, а толку мало, зато самодурства, как в любом государственном учреждении, залейся, интриги, один под другого копает, и все трясутся…
Наверняка Артуру с его нравом там не сладко было, много раз собирался уходить, но ведь не ушел же, вот что занятно, не ушел даже и теперь, когда у него был еще и наш Центр, который худо-бедно, но держался, несмотря на настороженность со стороны властей и неоднократно сгущавшиеся вокруг тучи… Не очень там радовались нашим исследованиям, опровергавшим кое-какие данные, спускавшиеся сверху. Артур же прекрасно знал их ценность, сам принимал в них активное участие, а некоторые им же были предложены и проводились под его непосредственным руководством.
В смутное время, понятно, лучше иметь что-то про запас, многие из наших еще где-нибудь числились – на полставки, на четверть, по контракту или еще как, но основным все-таки оставался именно Центр, который, кстати, и авторитетом пользовался немалым.
И вот Артур, в темно-сером костюме, жилетке и белой рубашке, при галстуке, сидя вполоборота к ведущему: уже более тридцати лет он сотрудник… да-да, НИИ, того самого…
Про наш же Центр ни гугу.
То ли забыл, то ли растерялся, то ли что?..
Трудно сказать, что уж там между ним и директором произошло, уже потом, после того интервью. Здороваются они теперь холодно, директор при встрече молча кивает (без рукопожатия), Артур же как-то в росте, и без того небольшом, просел, глаза долу и – в кабинет… Голос его на общих заседаниях хоть и достигает в иные минуты прежней пронзительности, но куда реже, даже странно, – помягчел, что ли?..
Ну да, стареет человек (гипотеза), а старость – она к мудрости клонит (аксиома), не так разве?
Призвание
Все-таки призвание – большое дело.
Если человек к чему-то призван, то есть природой (или кем?) отпущено ему нечто, то и жизнь вроде как другая. Смысл там и все такое.
Правда, далеко не всегда просто обрести его, это призвание. Ненайденное и тем не менее где-то витающее, оно может беспокоить, повергая человека в маету и метания.
Впрочем, Даше (о ней речь) это, кажется, не грозит. Несмотря на молодость, она уже нашла свое. Прирожденная медсестра – так у нее все ладно и естественно получается, без всякого напряжения. Ловко и быстро – приподнять больную, судно подставить, переменить белье, перевернуть, массаж, укол…
Руки замечательные, ласковые и сильные такие. И с больным (сколько их у нее?) не просто легко находит общий язык, но едва ли не близким человеком становится.
«Здравствуйте, Ольга Семеновна, как вы?» – на лисичку похожа (волосы рыженькие, кожа светлая, с еле заметными веснушками, глаза серые, в бирюзу), движения вкрадчивые, мягкие. Улыбается застенчиво.
«Сейчас мы с вами будем выздоравливать».
Или: «Что-то вы залежались, пора, пора на поправку».
И больная оживляется, тоже невольно начинает улыбаться и, кто знает, может, действительно верит в выздоровление.
«Даша когда придет?» – спрашивает по нескольку раз на дню, словно от Даши и впрямь что-то зависит.
Придет, придет…
Ольга Семеновна и вообще такой человек, в ее годы, а главное, в ее состоянии – потрясающая сила воли. Никто не понимает, правда ли она не догадывается про свою болезнь или только делает вид. Болезнь-то – не приведи Господь, а главное, все безнадежно: чем дальше, тем хуже…
«Здравствуйте, Дашенька. Как хорошо, что вы пришли. Я по вам соскучилась», – и обязательно горстку конфет отсыплет или шоколадку сунет. Вытащит из тумбочки или специально приготовит и оставит на ней.
Даша и поговорить не прочь, все ей интересно: «А правда, что?..»
Ольга Семеновна расскажет что-нибудь из далеких лет: альпинизм в юности, даже на Эльбрус поднималась, как окопы рыли под Москвой и потом дежурили на крышах, про арест мужа и как стучалась в разные двери в поисках справедливости…
Даше надо бежать (ее уже ждут другие), но она стоит, прислонившись плечом к стене, – слушает. В лице внимание и искренний (а вовсе не показной) интерес, Ольга Семеновна это чувствует. Она все помнит в мельчайших подробностях (будто вчера), да, Дашенька, душа-то молодая, возраст значения не имеет. Иногда кажется, Ольга Семеновна устало прикрывает глаза, что не с ней все было, а то ли в кино видела, то ли где… Будто и не она.
Они частенько вместе разглядывают фотографии, которые взяла с собой Ольга Семеновна. Близкие ее, почти никого не осталось, только брат, на пять лет старше, в Екатеринбурге, они переписываются, но теперь совсем редко, он плохо видит, бедный, последнее письмо чуть ли не полгода назад. Еще в альбоме фотографии кошек Ольги Семеновны, штук пять (разные периоды жизни), тут у них с Дашей особая точка схождения: кошатницы страстные, у Даши дома Барвинок, рыжий, как и она сама, сибиряк (на фотографии, которую она демонстрирует, усатый котище похож на рысь), лопающий только рыбные котлеты, такой гурман, а сиамскую Марысю Ольги Семеновны пришлось отдать (временно) соседке.
Еще Ольга Семеновна разводит дома цветы и уйму всего про них знает, так что и Даша теперь тоже разбирается, какие растения лучше всего держать дома и как за ними ухаживать. И в палате теперь их прибавилось (фуксия, алоэ, бильбергия, хлорофитумы, офиопогон, дримиопсис, хипоцирта и др.). Даша специально ездила к Ольге Семеновне в Сивцев Вражек, привезла оттуда. И Ольге Семеновне спокойней: не засохнут, пока она тут. Во время своих дежурств Даша их тщательно поливает – под присмотром Ольги Семеновны (некоторое время та делала это сама), протирает влажной тряпочкой листья, прыскает на них водой.
Надо сказать, растениям нравится такая забота, на подоконнике целый ботанический сад – все, кто заходит, выражают свое восхищение (не хватает природы).
«Ой, как здорово!..» – это Даша, углядев, что один цветок зацвел, лепестки нежно-голубые, как весеннее небо.
Легкая.
«Как у вас дела?» – весело спрашивает, входя в палату.
Чем не игра: вроде все должно идти на лад, нет причин для грусти. Наверно, сестра и должна быть такой, веселой и жизнерадостной, будто ничего страшного и не происходит. Как если бы грипп или простуда, обычное дело, только вылежаться. И ей это удается.
Но ведь все равно – игра, спектакль, не может же она не понимать, что происходит, или просто старается не думать об этом.
«Так себе, Дашенька», – почти шепотом отвечает Ольга Семеновна, и по лицу Даши на мгновение пробегает тень, оно как бы вздрагивает, но тут же становится прежним.
«Ну-ну, Ольга Семеновна, вы хорошо выглядите…»
«Эх, Даша, какое там “выглядите” – сил совсем нет», – кожа на щеке у больной подергивается (недалеко и до слез), тем не менее игра не вызывает у нее протеста, она даже готова поддержать ее, хотя и с большим усилием над собой.
«Ну что вы, Ольга Семеновна, все будет хорошо, вы же сильная женщина…»
Сколько раз в день ей приходится произносить эти обманные слова? Будить надежду у безнадежных. Укреплять веру у почти утративших ее. Делать вид, что перед ней не умирающий, а обыкновенный больной или даже выздоравливающий. Она ведь все знает и понимает, даже и по срокам – много ли человеку осталось, месяцев или даже дней (ей этот вопрос часто задают – и сами больные, и родственники).
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Аквариум (сборник) - Евгений Шкловский бесплатно.
Похожие на Аквариум (сборник) - Евгений Шкловский книги
- Наедине с собой (сборник) - Юрий Горюнов - Русская современная проза
- Веселые истории про Антона Ильича (сборник) - Сергей и Дина Волсини - Русская современная проза
- Элегiя на закате дня - Олег Красин - Русская современная проза
- Правда о золоте Кубанской рады. Информация. Мистика. Приключения - Владимир Болховских - Русская современная проза
- Анфиса в Стране чудес - Наталья Рубанова - Русская современная проза
- Голос моря (сборник) - Виктор Меркушев - Русская современная проза
- Собачья радость - Игорь Шабельников - Русская современная проза
- Полиция Бога - Виталий Васильев - Русская современная проза
- Рассказ в стихах «Ночной разговор», или Сказка-матрёшка «Про Мирана, про перо и про кое-что ещё». Книга 1 - П. Саяпин - Русская современная проза
- Тени иного. Рассказы - Алекс Ведов - Русская современная проза
