Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он просто сдержал коня. Похлопал по шее, успокаивая.
Мржек молчал.
Молчал и Переступа.
«Чего ждут? — подумал Шовшур. — Или своему богу молятся? Он у них странный. Без имени. Зовут просто — Господь. Нехорошо. Нельзя без имени ни человеку, ни богу быть».
Аскеру захотелось сплюнуть трижды под копыта коню от сглаза. Но он сдержался, памятуя, что может быть неверно понят северянами, и кто знает, чем тогда ответит чародей?
Десяток Бичкена дал первый залп огненными стрелами. Красиво полетели они, роняя искры-светлячки. Далеко залетели за окружающий Жорнище частокол. Почти сразу из города донесся многоголосый крик. Значит, несмотря на затяжной дождь, загорелось хорошо. Теперь начнут бегать, тушить. Сдуру женщины и ребятня набегут. Воинам-порубежникам тяжелее отбиваться будет.
Видно, о том же и ротмистр Переступа подумал. Его тонкие, холеные черты исказились в злорадной гримасе.
— Ну, пан Мржек, не пора ли?
Колдун открыл глаза:
— Нет еще Гудимира. Задерживается пан реестровый чародей.
— Надо было вообще чумазых шаманов, — они говорили на грозинецком диалекте, а потому не опасались, что аскеры их поймут, — на ту сторону послать. К южным воротам. Пускай бы помаячили. Тогда и Гудимир туда же пошел бы...
— Вот еще! — Мржек хмыкнул, пожал плечами. — Лови его потом по всему городу. Нет уж, пускай сюда идет. Разом и покончим со всеми делами. И долгами... — Он вдруг встрепенулся, приосанился. — Идет! Чувствую! Крепенький старикашка этот Гудимир... Не то, что твой шаманишко, а, Шовшур-аскер из клана Сайгака?
Последние слова чародей произнес по-аранкски. Вернее, на общем для всех степняков языке. Он возник как средство общения торговцев, шаманов и клановых вождей.
Шовшур сохранил неподвижность лица, хотя его так и подмывало полоснуть саблей наискось через наглую бородатую рожу. Чтоб брызнули солоноватой кровью разрубленные губы, лопнули темные, бездонные, завораживающие ужасом глаза...
Мржек бросил на него косой взгляд, и Шовшур-аскер похолодел — а ну как догадался колдун, о чем он думает? Но Саарын-Тойон милостив к своим детям.
— Пора! — коротко бросил чародей. — Позволь, Шовшур-аскер из клана Сайгака, — губы Мржека скривила ехидная усмешка, — я покомандую твоими шаманами?
— Баскынан тур, атаххынан тур*, — деланно равнодушно откликнулся аранк. Так кочевники по обыкновению показывали свое полное невмешательство в дела собеседника.
* Вставай хоть головой, хоть ногами.
— Дье бо?* — поднял бровь Мржек. —Ладно.
* Ну да?
Колдун выехал вперед, жестом подозвал молодых шаманов. Они собрались так быстро, как никогда бы не съехались на зов Улуу-меге или кого-нибудь из старейшин. Даже с радостью съехались. Шовшур-аскер вдруг подумал, что это ему очень неприятно. И вообще, он начинал ненавидеть Мржека все больше и больше.
Чародей махнул плетью в сторону стен Жорнища, негромко произнес несколько быстрых фраз.
Шаманы развернулись полукругом, и вскоре к дождю горящих стрел добавился град из мелких, желтовато-красных сгустков пламени. Хлестнули по зубцам частокола несколько молний-бичей. С криком перевалился через стену и рухнул вниз живым факелом зазевавшийся порубежник. Остальные стражники границы начали прятаться, приседать. Кое-кто вообще спрыгнул, всерьез опасаясь за жизнь — смерть от колдовства почему-то казалась воинам более страшной, чем от обычного оружия.
Аскеры обрадованно закричали:
— Йах! Саарын-Тойон! Тойон!!!
Еще бы не радоваться, когда ответные стрелы со стен летят все реже и реже. Скоро, похоже, вовсе иссякнут.
Мржек вернулся. Сказал недовольно:
— Кто их учил? На большее не способны. Все самому делать приходится.
— Ты хотел, чтоб самоучки степные тебе ворота вынесли, пан чародей? — скривился Переступа.
— Само собой, хотел, пан ротмистр. Мне еще с Гудимиром разбираться.
— Ничего. Давай. Этот сушеный карась тебе в подметки не годится...
Колдун нахмурился. Повел плечами под теплым жупаном, словно кулачный боец, примеряющийся как бы половчее ударить противника в ухо.
— Я, пан ротмистр, многих сильных и храбрых воинов знал. И чародеев, и мастеров клинка. Те из них, кто гордыни преисполнился, кто врага недооценивать начал, сейчас покойники — «корольки» на глаза и в сосновую домовину. А другие, вроде меня, и ныне живут.
Владзик Переступа побелел, до боли в ладони сжал рукоятку плетки:
— Заметь, пан чародей, я тоже живу пока.
— Я вижу... — пожал плечами Мржек. И больше не произнес ни слова. Кто ответит — издевается или вправду согласился с паном ротмистром?
Мржек Сякера тем временем сложил руки перед грудью — точнее, каждый палец левой руки приставил к его же брату родному, только правой. Придавил. Сильно придавил, до хруста в суставах. После встряхнул кисти, словно капельки воды сбросил.
И толкнул воздух от груди вперед — прямиком к воротам Жорнища!
Стоявшие рядом Шовшур-аскер и пан Владзик заметили, как напряглись плечи и спина чародея — еще немного, и жупан по швам разлезется. Как вздулись жилы на крепкой шее и, несмотря на холодную осеннюю погоду, выступил пот на висках.
Видно, не простой то был воздух, а сгущенный, сжатый посредством колдовства до твердости гранитного камня. А уж что Мржек из него слепил — то ли продолговатый таран, то ли круглый валун, наподобие тех, что из требушетов мечут, — никому не ведомо. Шаманы могли бы подглядеть, но они своим делом заняты.
Но как бы то ни было, а крепкие, окованные железом створки ворот сорвались с петель, как будто легкий плетень, в который врезался лбом и толстыми рогами разгулявшийся по первому снежку бык. Засов-то выдержал — петли не устояли. Ворота отлетели на добрый десяток шагов, сшибив с ног и покалечив не меньше полудюжины порубежников. С громким противным хрустом покосилась левая сторожевая башня. Сорвавшийся с нее жорнищанин истошно заорал и ударился оземь черным вороном.
— Вперед! — Шовшур-аскер взмахнул саблей. — Тойон!
— Саарын-Тойон!!! — откликнулись в полсотни глоток аранки и бросились в атаку.
Ошеломленные неожиданным ударом, порубежники не оказали сопротивления. Те из них, кто уцелел при падении ворот, пытались развернуть поперек улицы воз с сеном. Раненые стонали. Визжали, бегая с ведрами вокруг горящих домов, бабы.
Аскеры пустили рой жалящих стрел в распахнутый, как пасть голодного великана, зев ворот. И захочешь, а не промажешь. Наконечник все равно жертву найдет, крови напьется.
Наполовину вытолкнутый на улицу воз так и остался стоять, а облепившие его лужичане попадали на землю. Кого-то стрела милостиво лишила жизни сразу, кто-то корчился, пытаясь вытащить черное древко, изрыгая проклятия. Многие упали просто на всякий случай, чтобы избежать вражеского оружия, и теперь боялись подняться, вжимались в раскисшую, разбитую сапогами и копытами землю.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Ванилька (СИ) - Огненная Любовь - Фэнтези
- Дорога в Проклятые земли - Деметрий - Фэнтези
- Поцелованная Тьмой - Полина Корн - Любовно-фантастические романы / Фэнтези / Эротика
- Профессорская служка - Мари Ардмир - Фэнтези
- Академия Тьмы "Полная версия" Samizdat - Александр Ходаковский - Фэнтези
- Художник кошмаров - 3 - Владислав Андреевич Бобков - Попаданцы / Периодические издания / Фэнтези
- Бродяга. Путь ветра - Владислав Четырко - Фэнтези
- Сестра Смерти - Мария Чернокрылая - Фэнтези
- Вера изгоев - Иар Эльтеррус - Фэнтези
- Отринутые смертью - Сергей Махнев - Боевая фантастика / Мистика / Повести / Периодические издания / Фэнтези