Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Безуспешно.
Его никто не слушал. Лекса зевал, почесывал густую бороду левой рукой и кутался в безрукавку. Ему-то на полуголодный желудок приходилось, пожалуй, хуже всех. Пан Войцек и пан Юржик негромко беседовали. О чем? Да кто ж его знает? Ендрек не пытался подслушивать. Привык доверять старшим спутникам. Нужно будет, сами расскажут, поделятся. Нет — значит, так тому и быть.
Скорее всего, малолужичанские паны обсуждали возможное дальнейшее поведение пана Рчайки. Коль уж Жорнищанский сотник прознал про казну, вывезенную из Выгова, и разгорелся алчностью, то на заточении в буцегарню вряд ли остановится. Выходит, должны последовать допросы. И по-доброму, по-хорошему разговоры, и выяснение правды с пристрастием. Вот тогда нужно знать, что говорить. Ведь правду пан Лехослав, похоже, слушать не намерен. Убедил себя то ли по причине непонятного доверия к письму старого угорца Рыгораша, то ли по собственной твердолобой упертости. Такие паны завсегда находятся: один раз что-то в голову втемяшил — крепостным тараном не вышибить. А раз так, под него нужно подстраиваться. Сила солому ломит и, чего греха таить, они у него в руках, а не наоборот. Выдумать что-нибудь жутко правдоподобное, но вместе с тем трудно проверяемое. Например, отправить пана Рчайку в Искорост, искать купца Галенку, который давно уже мертвый — грозинчане пана Переступы постарались, зато исчезновение казны можно будет свернуть на драгун.
Вскоре окончательно стемнело. Новый факел взамен давно потухшего никто приносить не собирался. Да и грех возмущаться. Порубежник Автух, который, похоже, в единственном лице отвечал за буцегарню и ее обитателей, не зверствовал, не придирался, да, собственно, и не показывался узникам на глаза. Идеальный надзиратель. Ендрек помнил, что в берестянской тюрьме сторожа не дремали. Только и бегали проверять, чем там занимаются арестанты. Выходит, на юге Прилужанского королевства службу несли куда как хуже. Спустя рукава, можно сказать. Или все дело в Лехославе Рчайке, распустившем порубежников из вверенной ему сотни? А ведь южная граница, пожалуй, не проще, чем северная будет. А то и сложнее... По слухам, кочевники чаще через Стрыпу переправлялись, чем зейцльбержцы через Лугу.
Студиозус зевнул, потянулся и навострил уши. О чем же все-таки болтают паны Войцек и Юржик?
Внезапно снаружи, приглушенное толстыми стенами, долетело низкое, басовитое гудение. Похоже на церковный колокол и вместе с тем не похоже. Звук сам по себе вызывал тревогу, желание оглядеться по сторонам и схватиться на всякий случай за оружие.
Пан Войцек одним прыжком взлетел на ноги. Уж сотник порубежной стражи сразу понял в чем дело.
— Что такое? Что это? — встрепенулся Ендрек.
— Б-б-било!.. — рассеянно отозвался пан Шпара.
— Какое било?
— Какое, какое! — поднялся пан Бутля. — Тревожное.
— Так что?..
— Да вот то! — отмахнулся пан Юржик.
— Набег... того-этого... — пояснил Лекса. — Видать, кочевники...
Он сказал это так буднично, словно посетовал на неурожай репы в нынешнем году или прохудившиеся опорки. Но от этого стало еще страшнее.
Лодзейко взвизгнул по-заячьи, вскочил, заметался, разбрасывая солому.
— Басурманы проклятые! Что ж теперь будет? Как же...
— Сядь, не мельтеши... того-этого... — прикрикнул на него Лекса. — Без тебя тошно!
Пономарь послушно уселся. Прямо там, где стоял. Схватил двумя руками скуфейку, натягивая ее на глаза и уши. Спрятаться таким манером решил, что ли?
— Аранки, поди... — проговорил бывший шинкарь.
— Да уж, не рыцари-волки, — закусил ус пан Юржик. — Не любо мне тут сидеть что-то...
— А к-к-кому любо? — Пан Войцек заложил большие пальцы за пояс, повел плечами. — Жечь н-н-на-ачнут, в самый раз и угорим. Без с-соборования и исповеди.
— Что ж они нападают? — Ендрек все еще не мог справиться с удивлением. — Левый берег наш, лужичанский, войны нету...
— Дык, парень, степнякам завсегда... того-этого... наплевать: ваш берег, наш берег... Я, почитай, сорок годков туточки живу. Здесь родился, вырос, тут, похоже, и помирать придется... того-этого...
— Верно говорят про незваного гостя, — поддакнул пан Юржик.
— Что? — переспросил Ендрек. — Про какого гостя?
— Про незваного! — Похоже, к пану Бутле вернулась обычная бесшабашная лихость. — Слыхал, небось, пословицу? Незваный гость хуже степняка.
— У нас... того-этого...
— Ты, Лекса, молчи, все едино переврешь.
— Да я чо? Я ничо... Того-этого...
— Так вот, — продолжал пан Юржик. — Говорят, обиделись степняки. Послали гонцов к своему богу басурманскому... Они его еще кличкой такой собачьей зовут...
— Саарын-Тойон, — подсказал Лекса.
— Во-во! Пошли, значится, к Саарын-Тойону. Говорят — что за безобразие? Разве можно незваного гостя с нами сравнивать. Да еще обидно так сравнивать. Мол, хуже степняка! А ихний бог подумал и говорит — и правда нехорошо. Обида всему племени степному. Ну, будет теперь пословица так звучать: незваный гость лучше степняка.
Не дожидаясь остальных, пан Бутля в голос захохотал. Но поддержал его один лишь Лекса. Пан Войцек улыбнулся рассеянно. Пономарь тихонько поскуливал, дрожа всем телом. Ендрек, конечно, ощущал страх. Но словно не до конца осознавал грядущую опасность. Вроде бы и есть она, а кажется далекой и несерьезной...
— С-с-саблю бы мне! — стукнул кулаком по решетке Меченый.
— Конечно, сабля — дело хорошее, — мгновенно посуровел пан Бутля. — Где ж ее взять?
— Пожгут, порежут... Пожгут, порежут... — ныл Лодзейко. — Пожгут...
— Да заткнись ты! — не выдержал даже Ендрек, обычно терпимый к людским слабостям.
Пономарь прикрыл голову руками, будто бы ожидая удара, и замолчал.
— В-в-вырываться отсюда надо!
— Я бы рад, пан Войцек, но как? — Юржик схватился руками за стальные прутья, потряс. — Крепкие, сволочи! Не погнешь.
— М-может, вдвоем упремся?
— А может, не стоит? — сам не узнавая своего голоса, превратившегося вдруг в жалкое блеяние, проговорил Ендрек. Очевидно, сказалось годами въедающееся — хуже протравки для металла — убеждение, что нельзя из тюрьмы бежать. Себе же хуже сделаешь.
— Надо, студиозус, надо! — хмыкнул Бутля. — Ты как хочешь, а я на волю хочу. По мне, знаешь, все едино, что аранки, что пан Рчайка со своим чародеем.
— Это верно... того-этого... — Лекса поднялся, неспешно потянулся, хрустнул суставами. — Спросили... того-этого... кобылу как-то. Ты что больше любишь — воз или сани? А она... того-этого... подумала малость и отвечает: что одно дерьмо, что другое... того-этого...
Он подошел к решетке, примерился, пробормотал с сожалением:
— Эх, руку гады поранили... того-этого...
Взялся за прут левой рукой, поднатужился...
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Ванилька (СИ) - Огненная Любовь - Фэнтези
- Дорога в Проклятые земли - Деметрий - Фэнтези
- Поцелованная Тьмой - Полина Корн - Любовно-фантастические романы / Фэнтези / Эротика
- Профессорская служка - Мари Ардмир - Фэнтези
- Академия Тьмы "Полная версия" Samizdat - Александр Ходаковский - Фэнтези
- Художник кошмаров - 3 - Владислав Андреевич Бобков - Попаданцы / Периодические издания / Фэнтези
- Бродяга. Путь ветра - Владислав Четырко - Фэнтези
- Сестра Смерти - Мария Чернокрылая - Фэнтези
- Вера изгоев - Иар Эльтеррус - Фэнтези
- Отринутые смертью - Сергей Махнев - Боевая фантастика / Мистика / Повести / Периодические издания / Фэнтези