все служат, и женщины, и мужчины, причем половина из них нашей породы могут поменять пол в процессе боя.
— Как и феи. Только у нас немножечко по-другому. Просто выращиваем себе несколько тел.
— Так делают архангелы, — сказала Ариэль. — Я, например, еще не могу управлять другим телом, пока живо это.
— То есть на твоей основе выращивается множество тел, и пока ты занимаешь всего одно, остальные десять..
— Остальные сто, — поправила ее Ариэль. — Да, над ними проводятся эксперименты, но там нету даже духа, просто какой-то анимус. Нечто среднее между зверем и железным бандитом. Их мы продавали лиловым паукам.
— Все же странные ребята эти лиловые пауки. Мой дом якорник уже проторил по Сигадуглу треть пути, как только вернулась Айрен до владения лиловых пауков. — Что потом?
— Война, — сказала Виреон. — Будем жать их, дожимать, пока не завладеем их анклавом. Они не подчиняются лесным эльфам, значит должны быть уничтожены или примкнут к нам.
— Все так просто?
— Так же как у вас, — сказала Виреон.
— Не боишься?
— Чего мне бояться? Лиловые пауки слабый дом. В основном действует как небезызвестный Джамбль Джейк. Нападают на миры, где заведомо все слабее и угоняют рабов, мучают их, смеются, хотя должны были превращать их в деревья, а затем в новых фей, по закону Эльфеона.
— То есть они своего рода отступники?
— Получается, что так. Хотя лично к ним у меня нет претензий. У меня вообще никому нет претензий, пока моя сфера интересов не нарушается. — Как-то странно сказала Виреон. Ариель поежилась. — А что здесь? — Виреон подошла к большому шкафу, хоть она и была высокого роста, шкаф был еще выше ее. Она открыла, там был какой-то металлический ствол, рядом с ним полосы металла.
— Боже мой! Это же шершень! Дикий шершень, — сказала Ариэль. Она с благоговением смотрела на предмет.
— Шершень, вермин?
— Нет, нет, это ракета межконтинентальная. Может уничтожить столицу Лулусии, если попадет. Ну и опять же, если волшебство сработает. Да хотя даже и без волшебства оставит приличный кратер.
— Она настолько заговоренная?
Ариэль подсветила волшебством ангелоида бок металлического ствола. На нем проступили символы языка змей.
— Вот оно как. А тагаи наверняка думают, что это мощная технология.
— Честно говоря, среди тагаев очень мало тех, кто думает. Отто прекрасный
образец того, что было бы, если бы все тагаи обладали свободным разумом. Наверняка началась бы массовая война. Мы бы им проиграли.
— Со всеми вашими возможностями?
— Да, — просто сказала Ариэль.
— Ты серьезно так считаешь? — Удивилась Виреон.
— Серьезно. У нас нет ни души, ни духа, ни какой-то сплоченности. Вырастаем в пробирках. Чем мы лучше зверей на ферме, — проговорила Ариэль. — И ты
считаешь, что при всех наших возможностях мы сможем противостоять тем, у кого есть душа? Я в это не верю.
— Я слышала, что есть миры, сбросившие власть анунаков. Те тагаи открыли купола, оказались в срединных мирах, прошли изменения, присоединились к существующим расам. Некоторые даже к феям.
— И что?
— Все отзывались о жизни под анунаками отвратительно.
— Естественно, мы же их доим, как скотину, — посмеялась Ариэль.
Множество ящиков со снарядами занимали место в голове тёмной эльфийки. Она и не надеялась, что найденное здесь, потом ей так пригодиться. Однако не стоило медлить с превращением каменщицы в статую. Фея знала, что столь сильный союзник наверняка прикуёт к себе внимание, однако в образе статуи она легко сможет присутствовать с ней. Стоит получше обдумать, как это сделать. Виреон сидела на ящике и думала. Перво-наперво стоит отослать Ариэль на тренировки, а после решить самой, что и как.
Виреон и планы
Три дня Виреон выращивала странные большие цветы в подвале. Фея то и дело проверяла, хватает ли им энергии, свет им не был нужен. Множество лепестков она сохранила, убрав их. Новые всё вырастали и вырастали. Виреон меняла их форму, однако интенсивности их роста поражала. Ни одно растение в мире змей не могло сравнится с ними. Стоило только гадать, зачем ей потребовались они.
— Интересно, Лиза там с ума еще не сошла? — Ариэль не могла долго сидеть в бункере. Она вымолила у темной эльфийки разрешение пойти муштровать ангелоидов.
— Я не пойму, ты влюбилась что ли в эту блондинку — спросила как-то Виреон. У нее появились синяки под глазами. Ариэль никогда еще не видела темную эльфийку настолько уставшей. Выращивание занимало очень много сил, однако теперь все приготовления, к чему бы они ни были, похоже прекратились.
— Нет что ты, представляешь она, кажется, главный ангелоид здесь.
— Сложновато наверное блондинке живется в Лулусии. — Маленькая, аккуратная блондинка совсем не вязалась с образом главного. Однако в голове Виреон пазл сложился. Так трудно выяснить кто есть кто.
— Это сделало ее только сильнее.
— Не будь как Лиза — сказала Виреон — смотри лучше в сторону мужчин.
— А я и смотрю.
— Что неужели кого-то встретила?
— Пока рано говорить об этом — уклончиво сказала Ариэль. Ей безумно шла лулусская форма. — так все-таки что ты здесь делаешь?
— Вот отдохну денек и расскажу.
Через день, когда Ариэль вернулась, и принесла поднос с едой а за ней следом шел Отто и вез еще тележку. Когда они оказались в подвале, то увидели большой открытый лиловый портал. Виреон сидела напротив него. Множество лепестков наверняка задействованы для поддержания, однако ни одного лепестка не было видно. В портале было изображение женщины.
— Что такое есть? — удивился Отто.
— А, заходите.
— А это кто? Раб?
— Нет, это Отто Лепешник, я ему полностью доверяю. Тагай сохранивший индивидуальность. Член королевской семьи.
— Для меня это ничего не значит — женщина невысоко подняла бровь — хотя он довольно интересен. Ну что лулусец, веришь в деяние Войко?
— Всегда верить в деяние Войко — сказал Отто, и стал по стойке смирно.
— А я знала его лично. Мощный был парень. Не знаю
