Форма входа
Читем онлайн Кашпар Лен-мститель - Карел Матей Чапек-Ход
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
— Ничего похожего на правду! — каждый раз хрипел Лен, с трудом исторгая слова из гортани.
Еще больше вознегодовал председатель, когда Лен после показаний очередного свидетеля вообще не стал дожидаться вопроса и, прежде чем судья открыл рот, хрипло повторил:
— Ничего похожего на правду!
В сердцах председатель стукнул карандашом по лежавшему перед ним акту, и, обладай уничтожающий взгляд судьи юридической силой, приговор Лену был бы вынесен без промедления.
Глаза прокурора и председателя встретились; они поняли друг друга: «Да-да, явная симуляция!»
Правда, пока общее мнение было им в тягость, так как непонятно было, что думают остальные. Оба были убеждены, что и доктор Рыба-кит разделяет его, но голова защитника, упорно склоненная над бумагами и словно усыпанная серебристыми хлопьями снега, не давала этому никакого подтверждения. Не сомневался председатель и в том, что схожее мнение имеют оба присяжных с правом голоса.
Многое зависело от настроения, царившего на скамье присяжных заседателей.
Когда после первого возгласа подсудимого присяжные замерли, словно в немой сцене, и кто-то из двенадцати глухо покашлял, явно в знак протеста, прокурор понял, что они до сих пор не прониклись логикой обвинения.
Председательствующий, судья, известный своим неподкупным беспристрастием, разумеется, не вправе был даже мизинцем левой руки указать, в какую сторону он хотел бы склонить чашу весов правосудия. Молодой же обвинитель, товарищ прокурора, обязанный быть откровенно заинтересованным в вынесении приговора, явно нервничал.
Он весь извелся, видя, что столь очевидная вещь, как косвенное доказательство виновности подсудимого, до сих пор кем-то не понята, и кто-то еще может сомневаться в том, что Индржих Конопик умер насильственной смертью, от руки убийцы, и убийца этот не кто иной, как подсудимый Кашпар Лен.
Каждому свидетелю, дающему показания, он задавал целенаправленные вопросы, желая хоть чуточку склонить чашу весов в свою сторону, однако доктор Рыба с завидным спокойствием встречными вопросами снимал с весов то, что подкидывал на них обвинитель, или же двумя-тремя словами нейтрализовал впечатление, произведенное на присяжных каким-нибудь очередным хитрым замечанием прокурора. На лице молодого обвинителя была написана нескрываемая досада, почти непозволительная перед лицом цвета юриспруденции, поспешившего явиться на любопытное дело.
Длинный ряд стульев, отведенных для опрошенных свидетелей, был почти полон, но ничто не изменилось в головах тех, кто призван был решить вопрос о виновности подсудимого. Неопределенность витала в воздухе, и по лицам присяжных было видно, что предъявленное подсудимому обвинение они по-прежнему считают голословным и ни один из пунктов, вынесенных на слушание, не принят ими до сих пор как доказательство вины.
Оба ряда присяжных, столь не похожих друг на друга по внешнему виду, возрасту, темпераменту, объединяла равнодушная расслабленность; да и публика подустала, не находя в происходящем ничего захватывающего. Лбы присяжных были наморщены, но ни на одном прокурор не видел характерно насупленных бровей, выдающих понимание и сосредоточенность.
Свидетельские показания были скучны и однообразны. Задаваемые вопросы касались характера подсудимого, его отношений с погибшим Липрцаем, злополучного пристрастия Лена к спиртному, особенно после смерти старика. Свидетелей настойчиво выспрашивали, насколько подсудимый прислушивался к речам, направленным против представителей имущих классов вообще и Индржиха Конопика в частности.
В пятый, восьмой, десятый раз выслушивали присяжные одни и те же истории, начиная днем, когда на стройке появился «добрый малый» — молодой демобилизованный солдат, долговязый Кашпар Лен, и до того момента, когда пан Конопик в последний раз пришел взглянуть на свою будущую лавку, а Лен был обнаружен на лесах в беспамятстве.
— Антонин Трглый! — громко вызвал распорядитель.
— Минуточку... Прошу прощения, — вмешался председатель. — Сегодня утром было доложено, что тридцатишестилетний поденщик Антонин Трглый не может явиться в суд по той печальной причине, что его уже нет в живых. Сегодняшней ночью он задохнулся у жаровни на стройке номер 6004, то есть в доме убитого Индржиха Конопика. Во время ночного дежурства он, очевидно, зашел погреться в сушильню, обогреваемую коксом, по неосмотрительности уснул там и за свое легкомыслие поплатился жизнью...
Помолчав, председатель продолжил:
— В интересах нашего дела до́лжно сожалеть об этом несчастном случае тем более, что... что‑о‑о... погибший поденщик, наряду со свидетельницей Руженой Кабоурковой, был человеком, непосредственно видевшим подсудимого сразу же после инкриминируемого ему деяния... Показания умершего будут зачитаны позже, а сейчас мы выслушаем Ружену Кабоуркову.
При этих словах председатель вопрошающе покосился на прокурора, молча кивнувшего в знак согласия.
Шум, с которым публика восприняла известие о внезапной кончине рыжего поденщика, перешел в оживленный гомон, как только прозвучало имя свидетельницы, которая, по сообщениям утренних газет, являлась любовницей подсудимого.
— Ружена Кабоуркова! — вызвал распорядитель, стоящий в дверях лицом к свидетелям. И прежде, чем свидетельница предстала перед судом, из коридора донесся скрип ее башмаков...
ГЛАВА 2
Маржка Криштофова употребила все свое старание, чтобы попасть на слушание дела Лена. Она прочла о нем в журнальчике, валявшемся в их заведении, в рубрике «Из зала суда. Дела присяжных на неделю». Три месяца назад в том же журнальчике ей бросился в глаза жуткий заголовок:
«УБИТ НА СТРОИТЕЛЬСТВЕ СОБСТВЕННОГО ДОМА.
НЕСЧАСТНЫЙ СЛУЧАЙ ИЛИ ПРЕСТУПЛЕНИЕ?»
Маржке было яснее ясного, что на суд ее никто не отпустит, но она твердо знала, что должна быть там во что бы то ни стало, даже ценой собственной жизни. За Маржкой присматривали не так строго, как за остальными «барышнями», поскольку она слыла «чистой флегмой». На ней не висели долги, как на других, ведь это было всего лишь второе место ее работы; кроме того, свои обязанности она «принимала как должное», никогда не рыдала, не билась головой о стенку, в отличие, скажем, от Малышки — новенькой, совсем юной девчонки, которую днем запирали в комнате хозяйки, а на ночь насильно спаивали. Однако сбежать в ядовито-желтом, куцем платьице в обтяжку было неприлично, а выходные наряды висели под замком.
Но Маржка всех обхитрила.
Вечером, когда «барышни» шли по коридору на ужин, она одним цепким движением коснулась тяжелого шерстяного платка, перекинутого через спинку стула, на котором обычно восседала по ночам привратница, рослая, сильная старуха, «домашний полицай». В руке у Маржки оказалась большая английская булавка — вещь для побега, безусловно, необходимая.
Другой столь же нужный атрибут побега Маржка давно припрятала в укромном местечке. Это была хорошенькая маленькая шляпка, принадлежавшая Малышке. Маржка присвоила ее под шумок,
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Кашпар Лен-мститель - Карел Матей Чапек-Ход бесплатно.
Похожие на Кашпар Лен-мститель - Карел Матей Чапек-Ход книги
- Рубашки - Карел Чапек - Зарубежная классика
- Немецкая осень - Стиг Дагерман - Зарубежная классика
- Фунты лиха в Париже и Лондоне - Оруэлл Джордж - Зарубежная классика
- Начала политической экономии и налогового обложения - Давид Рикардо - Зарубежная классика / Разное / Экономика
- Пагубная любовь - Камило Кастело Бранко - Зарубежная классика / Разное
- Дочь священника. Да здравствует фикус! - Оруэлл Джордж - Зарубежная классика
- Ясное, как солнце, сообщение широкой публике о подлинной сущности новейшей философии. Попытка принудить читателей к пониманию - Иоганн Готлиб Фихте - Зарубежная классика / Разное / Науки: разное
- Великий Гэтсби. Ночь нежна - Фрэнсис Скотт Фицджеральд - Зарубежная классика / Разное
- Кармилла - Джозеф Шеридан Ле Фаню - Зарубежная классика / Классический детектив / Ужасы и Мистика
- Пробуждение - Кейт Шопен - Зарубежная классика
