Шрифт:
Интервал:
Закладка:
После трех часов изнурительного безделья наконец вызывают. И вот я снова в кабинете Вюнше. Гартвиг листает какое-то старое, пожелтевшее «дело» и курит, жадно затягиваясь, - единственный признак его волнения. Случилось что-то непредвиденное! И Вюнше не может скрыть беспокойства. Либо рухнули все его расчеты, думаю я, либо он узнал нечто важное, что окончательно подтвердило его выводы. Я невольно съеживаюсь, хотя не могу догадаться, к кому относится этот суровый взгляд. Вюнше, полистав протоколы, оглядывает по очереди нас троих, потом смотрит на Гартвига и неожиданно улыбается.
- Дело окончено, - объявляет он. - Убийца сидит в этой комнате.
Его глаза пригвождают меня к стулу. Я судорожно вздыхаю и дрожащими пальцами тереблю верхнюю пуговицу рубашки. Мне вдруг стал тесен воротник. Расстегнуть его не удается, и оторванная пуговица летит на пол. Слева от меня закряхтел старик. Фриц сжался в комок.
Вюнше приоткрыл рот. Сейчас назовет имя убийцы. Ну чего же он медлит, черт возьми!
- Сначала небольшая задачка на сообразительность, господа! - Голос его звучит удовлетворенно, чуть насмешливо, даже с ноткой превосходства. - Вы знаете что-нибудь о группах крови?
Я машинально киваю, словно могу помочь ему в этом вопросе. Оба «свидетеля» не шелохнулись. Вюнше, выдержав паузу, продолжает:
- Фриц Вайнхольд, у вас вторая группа. Вы вполне уверены, что Эдвин Вайнхольд ваш отец?
Старик вскакивает, опрокинув стул.
- Это ж бесстыдство, я протестую! - кричит он, побагровев.
Вюнше спокойно оглядывает его, выжидая, пока тот усядется.
- У вас, Эдвин Вайнхольд, четвертая группа крови. По научным данным, Фриц может быть вашим сыном, потому что он унаследовал от вас один из ваших двух агглютиногенов, а именно ген «А». Так что нет причины для беспокойства. Все это настолько бесспорно, что нам не понадобится выяснять группу крови вашей супруги. Сколько бы у вас ни было детей, ни у одного не может быть первой группы, даже если у матери первая группа.
Старик комкает в руках свою воскресную шапку. Все непонятное угнетает его. А эти научные выкладки ему явно недоступны. Кроме того, он, кажется, не решил, как ему следует отнестись к словам Вюнше. В шутку или всерьез? Инстинктивно он чует опасность.
Вюнше неторопливо изучает наши физиономии, затем продолжает:
- Между прочим, у Вальтера Вайнхольда чистая первая группа. Это мы установили еще на первом следствии.
Ничего не понимаю. У меня первая, но у отца с четвертой группой таких детей быть не может…
- Я… не его сын? - спрашиваю я, заикаясь.
Вюнше утвердительно кивает. Только теперь до старика доходит смысл сказанного. С диким криком он вскакивает с места и бросается к столу, но схватить бумаги не успевает. Полицейский выворачивает ему руки за спину. Старик лягает его по коленке. С помощью Вюнше старого Вайнхольда усаживают на место. Старого Вайнхольда? Да, старого Вайнхольда, который больше не приходится мне отцом!
Во время этой сцены прокурор спокойно сидит и наблюдает, только наблюдает.
- Кто же я тогда? - спрашиваю я недоуменно.
- Прежде всего вы не Вайнхольд, это несомненно. Удивительно другое: у погибшего Дитера Коссака, согласно больничной записи о переливании крови, указана четвертая группа, а у старшего Коссака и его жены была первая.
Я больше не в силах следить за ходом рассуждений. Болит голова. Вижу лишь, как шевелятся губы Вюнше. Отдельные слова еще долетают до моего слуха, но общий смысл сказанного я не улавливаю. Наконец чувство головокружения проходит. Смотрю налево: возле старика стоит полицейский и надевает ему наручники. Наверно, старый Вайнхольд никак не хочет смириться.
- Итак, согласно свидетельству Мозера, Дитер Коссак остался жив после взрыва, но в то же время в больнице умер какой-то Дитер Коссак, который не мог быть сыном родителей с первой группой крови; а поскольку у Вайнхольдов есть двое поныне здравствующих детей, то подделка ясна: Эдвин Вайнхольд не убивал ребенка, а лишь подменил имя и фамилию, чтобы избавиться от неудобного законного наследника коссаковского двора. Итак, Вальтер Вайнхольд, отныне вас зовут Дитер Коссак! Маленький Вальтер Вайнхольд был смертельно ранен при взрыве мины, Дитера же Коссака ранило легко. В этом возрасте дети часто похожи друг на друга, а говорить оба малыша еще не умели.
- Ложь, гнусная ложь! - кричит старый Вайнхольд, по пыл его быстро иссякает, и он опускает голову.
- Нет, Эдвин Вайнхольд, ваша жена во всем призналась Уле Мадер. Обе приехали сюда, когда мы с вами беседовали перед обедом. Показания фрау Вайнхольд явились лишь отправным пунктом, остальное выяснилось быстро. Она хотела помочь. Но не вам и не своему родному сыну, а приемному. Отважная женщина. Она еще не знает о преступлении, совершенном ее ближайшими родственниками. Напротив: она рассчитывала, что вы оба вернетесь домой, и тем не менее сказала всю правду. Думаю, что Дитер Коссак не оставит такую мать.
Сквозь слезы я вижу, как позеленело лицо Фрица. Его вытаращенные глаза полны животного страха.
- Фриц Вайнхольд, вы знали об этом? - спрашивает его Вюнше.
Услышав свое имя, Фриц вздрагивает и поворачивается к отцу, но тот не отрывает глаз от пола.
- Да, - отвечает он еле слышно.
- Итак, вернемся к убийству Мадера.
Как же я забыл об этом! Убийца сидит здесь, в комнате, сказал Вюнше. Но кто он?
- Экспертиза установила, - говорит Вюнше, - что у Мадера была третья группа крови. - Он вынимает из папки письмо с фотографией и держит их передо мной. - Эти пятна крови, несомненно, принадлежат убитому. На фотографии мы обнаружили отпечатки пальцев, которые были оставлены там непосредственно после убийства, пока кровь еще не свернулась. Вы, Фриц Вайнхольд, утверждали, что в тот вечер, когда произошло убийство, ваш отец то и дело заходил в соседнюю с кухней комнату и мешал вам читать. Он как бы сновал между кухней и комнатой. Так ли это было?
- Да, - еле внятно отвечает Фриц.
- Это совпадает с показаниями фрау Вайнхольд. Ей я верю, но вам - нет. Действительно, Эдвин Вайнхольд, находясь дома, но мог совершить убийства. Но то, что дома были вы, ваша мать знала лишь со слов мужа, сама она вас не видела. А Эдвин Вайнхольд, как нам кажется, особого доверия не заслуживает. Вас не было дома, и не могло быть. Кровавые отпечатки пальцев на бумагах, лежавших в кармане Мадера, принадлежат вам, Фриц Вайнхольд!
Издав какой-то булькающий хрип, Фриц вскакивает со стула и бросается к дверям, но я, опередив полицейских, хватаю его за куртку. Вюнше надевает ему наручники. Фриц тычет скованными руками в сторону отца.
- Я не хотел этого делать! Поверьте мне, я не хотел! Он меня уговорил, запугивал до тех пор, пока я не согласился.
- В какой момент вы ударили Мадера ножом?
- Когда Вальтер прижал его к дереву. Я прятался за ним. Вальтер убежал. Я вынул бумаги из кармана Мадера и пришел домой раньше его.
- Чей был нож?
- Вальтера. Отец посоветовал взять его, когда я рассказал ему, что Вальтер поругался с Мадером у трактира. Потом я пошел вслед за ними в лес.
- А как быть с показаниями Мюллера? - спросил я.
- О, его предоставьте нам, - сказал Гартвиг, улыбаясь. - Еще одно преступление на его солидном счету.
Я стою у письменного стола и смотрю на Вюнше и Гартвига; мне хочется от души поблагодарить их, но я не нахожу нужных слов. Вюнше поднимается и, прощаясь, протягивает мне руку.
- Какое счастье, что не все затрудняют нам работу так, как вы, Дитер Коссак!
This file was created with BookDesigner program [email protected] 30.01.2009- На отшибе всегда полумрак - Юлия В. Касьян - Детектив / Триллер
- Рискни - Сэм Кэррингтон - Детектив / Триллер
- Меценат из ментовки - Александр Чернов - Детектив
- Неловкая поступь смерти - Наталия Николаевна Антонова - Детектив
- Кровавая луна - Ю. Несбё - Детектив
- Осужден и забыт - Фридрих Незнанский - Детектив
- Если красть, то миллион - Елена Арсеньева - Детектив
- Алиби второго сорта - Светлана Алешина - Детектив
- Дневник служанки - Лорет Энн Уайт - Детектив / Триллер
- Золушка и Дракон - Елена Михалкова - Детектив