Форма входа
Читем онлайн Жил человек - Николай Почивалин
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
...Не устраивали нам с Вами пышных свадеб; не подкатывали мы со своими невестами на украшенных лентами машинах к стеклянным Дворцам бракосочетаний; не шли - в черных костюмах и кружевных платьях - по ковровым дорожкам, с охапками цветов; не стреляли поздравительно в потолок пробками - из массивных, с серебряными горлышками бутылок; не надевали мы друг другу на пальцы золотых колец, от которых в ту пору на версту несло буржуазным разложением - прежде всего потому, что их не было. Мы женились до войны - деловито, без проволочки получая в своих райзагсах свидетельства о браке, закатывая в тесных родительских квартирах банкеты персон на десять - с кагором, нашим первым в жизни вином, и безотказной музыкой патефонов.
Женились в войну - обходясь чаще всего совсем уж безо всяких церемоний и торжеств, не зная, не останутся ла завтра наши юные жены вдовами, кем они нередко и оставались. Женились после войны - пьяные от победы, в самых прекрасных парадных одеждах - в сапогах, галифе и гимнастерках, устраивая неслыханные пиршества из того, что причиталось по вырезанным из продовольственных карточек талонам. И что же - мы были счастливы, мы были предельно счастливы, были так счастливы, как вряд ли еще счастливы нынешние молодожены! Мы радовались полученной по ордеру клетушке, односпальной, на двоих, железной кровати с каменно-непрогибаемыми пружинами, аляповатой "шифоньерке с зеркалом", деревянной, раскрашенной как пряник детской коляске на колесиках-кругляшках, - радовались побольше, чем теперь радуются кооперативной квартире, полированным гарнитурам и блистающим персональным экипажам, в которых выезжают годовалые принцы. Радовались побольше потому, что каждую такую незамысловатую обнову нам не дарили, не приподносили - приобретали сами, на свои трудовые и трудные рубли. Нет, это не в попрек, - детям и внукам нашим совершенно не обязательно начинать с нуля, - просто для того, чтобы время от времени, не забывая, они соотносили нынешнее с прошлым. Да еще для того, чтобы знали, помнили: для любви нужно единственное условие - любовь.
Я заговорил о ней с Вами потому, что все мои последние загоровские, да и не только загоровские встречи - как бы повести о любви. В каждом отдельном случае - разной, непохожей, но одинаково несомненной.
О ней, невольно и непосредственно, рассказали чудесные ребята Михаил и Люда Савины; о ней, на закате дней своих, вспомнила Софья Маркеловна; о ней - всего-то единой строкой старинного романса - проговорился Леонид Иванович Козин. Но еще заговорил о ней потому, что к их любви был сопричастен человек, по следам которого я иду и, хотите, нет ли, веду за собой и Вас, - Сергей Николаевич Орлов. Это он старался, чтобы юная любовь двух его воспитанников была и осталась - на всю жизнь - чистой, росной и лунной, как чистой, росной и лунной была их ночь после отбоя. Это он, выслушав неожиданную исповедь пожилой женщины, помог, чуть ли не заставил ее поехать в тульскую деревню - поклонйться своей давней любви и, наверно, попрощаться с ней.
Это он оказался рядом с товарищем в его горькие часы и дни, когда неверная любовь увела от него и дочку. Ни отец, ни брат, ни сват, по всем формальным признакам - посторонний, он, незаметно, ненавязчиво, делал для них то, чего зачастую, по спешке, по невниманию и непониманию не делаем по отношению к нашей молодежи, к нашим детям мы - старшие, мы - родители. Что и побудило обратиться к Вам с этим письмом.
Дорогой друг, давайте обойдемся без брюзжания, к которому нас исподволь приучает возраст, и честно признаемся: наша молодежь, дети - не хуже, чем в их годы были мы; согласимся, наконец, на максимум: во многом они превосходят нас - тех, какими мы были тридцать - сорок лет назад образованностью, осведомленностью, разносторонностью. Как и должно всякое новое поколение идти дальше предшествующего. Но откровенно признаемся и в том, что у молодежи, у детей наших все явственней обозначаются, проступают качества с нашей точки зрения нежелательные и что относятся они к самому сокровенному, самому интимному в жизни человека.
Испокон веков на Руси молодости были присущи стыдливость, застенчивость, целомудрие, украшавшие ее, закладывавшие основы ее нравственной чистоты и красоты, самые основы русского характера. Время, наше чудесное время освободило человеческие отношения от многих нелепых условностей, предрассудков, сняло дикие крайности - как женщины Советского Востока сняли ненавистную паранджу, явив миру свой прекрасный лик.
Но то же самое время - с его ускоренным ритмом, обилием всяческой информации, с легкостью знакомств и с калейдоскопической сменой впечатлений, в силу какой-то неизбежной вибрации, что ли, - начинает расшатывать и сами устои нашей морали. К чему - хлебом не корми старательно прикладывает руку и разнагишавшийся Запад: своими вольными кинокартинами, непристойными танцами, хрипловатыми голосами своих круглосуточных радиостанций.
Пока ничего угрожающего нет, как будто. Молодежь отлично работает, выращивает на целине хлеб, поднимает новые заводы, умеет - как умели и мы - ночевать в палатках на снегу, намертво вставать на границах. Но вот парень положил руку на плечо подружки, и она, не смущаясь, идет с ним по людной улице. В сквере - на виду у всех, на одной скамье с пожилой отдыхающей четой, - он и она, прильнув друг к другу, целуются. Причем, деликатно отворачиваемся мы - отцы, матери, а не они - дети. А не надо ли нам, всеми доступными средствами, печатно и устно, с официальных молодежных трибун и в семейной обстановке, - говорить, объяснять им, как это некрасиво? Что чем скупее, сдержаннее они на людях, тем полнее будут их чувства, когда они останутся вдвоем. Нет, это не от ханжества. Мы тоже целовали своих девушек, - да так, что перехватывало дыхание, выскакивало из груди сердце! - но никогда не выставляли своей нежности напоказ. Наши девушки мгновенно скинули бы со своих плеч бесцеремонную руку, как уж совершенно точно схлопотал бы любой из нас, осмелься он при всех полезть с поцелуями! В человеческом интиме всегда было и, верю, всегда такое будет переходное "есть" осторожно пока опускаю, - что не годится экспонатом на выставку, не подлежит массовому рассмотрению. В противном случае тот же интим превращается в доступное развлечение, в занятную необременительную привычку, не более. А от этого совсем близко до того легкого призывного свиста, которым в иных странах молодые девицы оповещают приглянувшихся им на улице парней, что они могут следовать за ними.
Дорогой друг мой, я умышленно обостряю свои рассуждения, ибо - не согласитесь ли Вы с этим? - очень уж мы терпеливы, медлительны там, где надо действовать. Не беда еще, если подобные вольности - от наигрыша, от неразумения и пройдут, как проходит дурная мода. Хуже, если они неизбежно вышелушивая из молодой души что-то самое драгоценное, первородное - становятся нормой, формируют натуру, заведомо обедненную: так же, как не терпит пустоты природа, так и душевный вакуум молодых перестарков заполняется всякой дрянцой, пошлостью, цинизмом. Не отсюда ли скоропалительные браки и множество разводов при одинаковой - в обоих случаях - безответственности?
Да, нам некогда, нам очень некогда, и все же мы должны уметь урезывать из своего малого, катастрофически убывающего времени минуты, часы, отдавать их молодежи. Завоевывать ее доверие, передавать ей свои понятия, представления, которые, видоизменяясь, в чемто основном остаются неизменными. Прибегая к сравнениям, мы все должны быть немножко Орловыми независимо от того, кто мы и чем каждый из нас занят. Не может промолчать рабочий, наблюдая, как молодые ребята, соседи по цеху, договариваются "скинуться" и пойти в общежитие к своим "чувихам". Не должен, не имеет права отделаться снисходительной усмешкой академик, случайно услышав, как его высокоодаренные, только что закончившие сложнейший лабораторный опыт ученики, ерничая, обсуждают неудачу застенчивого товарища. Матери обязаны передать дочерям женское достоинство - их главное наследство и приданое; отцы - научить своих сыновей уважительному, не побоимся слова - рыцарскому отношению к девушке, будущей подруге и матери их детей.
Интимные, любовные отношения человека - могучая гамма чувств, и нельзя допустить, чтобы наша молодежь, обкрадывая себя, свела ее до примитива, до призывного свиста на улице. Заботясь об урожае, мы научились ставить заслоны суховеям, - так неужели не сумеем уберечь, оградить тончайшую и обширную область любви от чуждых иссушающих веяний, независимо от того, откуда они идут: издалека или по нашему недосмотру рождаются у нас же поблизости? Наши дети успешно овладевают вершинами знаний, дотянулись до звезд, - такая молодежь должна глубоко и чувствовать. Чтобы от юности до старости, - столько, сколько ей дадено, - в хорале жизни она всегда различала, слышала высокий голос любви - источник всего прекрасного на земле. И да славится, торжествует такая любовь!
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Жил человек - Николай Почивалин бесплатно.
Похожие на Жил человек - Николай Почивалин книги
- Метаморфозы - Николай Почивалин - Русская классическая проза
- Офицерский вальс - Николай Почивалин - Русская классическая проза
- Цветут липы - Николай Почивалин - Русская классическая проза
- Николай Суетной - Илья Салов - Русская классическая проза
- Письма из деревни (1872-1887 гг.) - Александр Энгельгардт - Русская классическая проза
- Вечера на хуторе близ Диканьки - Николай Гоголь - Русская классическая проза
- Ученые разговоры - Иннокентий Омулевский - Русская классическая проза
- Веселухин ложок - Павел Бажов - Русская классическая проза
- Песнь песней на улице Палермской - Аннетте Бьергфельдт - Русская классическая проза
- «Розовая горилла» и другие рассказы - Роман Кветный - Биографии и Мемуары / Русская классическая проза
