Форма входа
Читем онлайн Виктор Вавич (Книга 3) - Борис Житков
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
- Убьет? - и брови поднялись и тряхнулась губа.
- Короткова повесили, - сказал Санька, и круто в пол свернулись слова, и Санька засосал папиросу.
Башкин заходил. Заходил быстро, как будто старался дальше, дальше уйти.
- Короткова? Я-то... я-то тут... Я вообще... пусть убивает. Пусть убивает! - крикнул во все горло Башкин над Санькиной головой, крикнул, будто звал на помощь. - А почему ты мне это говоришь? - вдруг на ты заговорил Башкин и заспешил дальше, глядя по стенам. - Пусть он сам придет и убьет. Пусть сейчас придет и пусть стреляет.
Башкин на миг остановился и раздернул пиджак на груди.
- Если ему угодно! Пожалуйста! - Башкин еще скорее зашагал по комнате. - Что ж он хочет сказать? Что я предатель? - Башкин с красными пятнами на лице вдруг стал против Саньки.
Санька помаленьку исподлобья взглядывал через дым папиросы.
- Да? - Башкин шагнул к кровати. - Так почему же он передает такие... такие за... за... замахи такие? Я же, значит, могу и его предать... уж коли в таком случае. Да просто, по-уголовному: убить грозится - хорошенькие... Башкин опять заходил. - Хорошенькие цветочки! Черт возьми... А, однако, значит, он не боится, что пойду и нафискалю.. Даже когда смертью грозятся. Так где же... логика?.. А Корсакова... это еще, может быть, и неправда вовсе. Кто тебе сказал? - Башкин стоял и из угла глядел, прищурясь, на Саньку.
- Ну, одним словом так... - и Санька встал и вышел из комнаты, не взглянул на Башкина.
- Да скажите... пожалуйста... по-жа-луйста! - громко говорил Башкин, выходя в коридор. - Я сам пойду с ним объясняться!
- Здравствуйте! - Башкин кланялся, головой только встряхивал, совсем враждебно встряхивал, но в столовой было шумно, и одна Анна Григорьевна ответила на поклон Башкина.
Какой-то незнакомый Башкину бородатый господин расхаживал по столовой. Башкин нахмурился, с злым лицом пересек столовую, задел плечом незнакомого господина и сел в угол подоконника. Шевелил губами, будто жевал соломинку.
- Так вот народ! - говорил бородатый. - Вот пожалуйте: народ и сказал свое слово, - и он повернул свою бороду к Тиктину и шаркнул, кланялся, рукой отводил, - пожалуйте! Русский нар-род. Не французы. Погромщики, скажете? Специальные?
- Да! да! Специальные! - крикнул Башкин. Андрей Степанович дернулся испуганно, оглянулся за спину. Башкин уже стоял в углу у окна. Все на него глядели. - Специальные! Специальные! - и Башкин вытянул длинную руку над головой Андрея Степановича и тыкал пальцем на гостя. - Знаю, доподлинно знаю, что специально выступили! Снарядили! - выкрикивал Башкин. - Охраняли чуть не пушками! Всю уголовщину. Нечего бородой... то есть головой трясти, у меня документы есть.
- А в деревнях, а в усадьбах? В экономиях? - и гость боком сощурился через очки на Башкина. - Это тоже полиция организовала?
- Передергиваете! - крикнул Башкин. - Шулер, милости вый государь! Что? Не испугался! Стрелять будете? - и Башкин сощурил глаза на гостя. Стреляйте! Пожалуйста! - и Башкин давешним жестом растянул пиджак на груди. Он секунду так стоял и вдруг сел на подоконник.
- Дайте мне яблоко, - сказал он пересохшим горлом. Соседка быстро передала яблоко. Башкин с хрустом куснул, встал и с яблоком в руках, ни на кого не глядя, вышел вон.
Секунду все молчали.
- Он... - хмуро начал Тиктин.
- Он больной, совсем больной, - быстро заговорила Анна Григорьевна, вы его простите. Он совершенно...
Гость через плечо глядел молча на дверь, куда вышел Башкин.
- Оппонент скрылся. Так-с. - Гость вынул папироску. - Возражать, говорил он, закуривая, - выходит, некому.
- Нет, есть. - Андрей Степанович громко положил вилку на стол. - То, что вы говорили...
- Я говорил про язык народа. И в деревнях и в городе - язык один. Вот, вот, - тряс он головой, - это так называемый голос народа! - И он повернулся спиной и зашагал в угол.
- А стражников в деревне разоружают, бьют! - Тиктин говорил это зычной нотой. - Это тоже голос народа? - и Тиктин дернул бородой вверх. - Так вот этот-то голос, небось, умеют заткнуть! - и Тиктин привстал со стула.
- И статистиков, земцев! - кивал головой очкастый из угла.
- Да-с! этих-то бьют. Под охраной и при содействии власти-с. Власти-с! - крикнул, уже стоя, Андрей Степанович. - А стражников, уж извините, самостоятельно-с!
- А во время холеры и врачей! Врачей! Тоже очень-с, очень-с самостоятельно-с! - и гость зло расшаркнулся и выпятил лицо на Андрея Степановича. - Врачей-с!
- Мы о разных вещах говорим! - крикнул Тиктин.
- Я о русском народе, - гость стал боком и руками в карманах подтянул брюки, - а вы о чем, я не знаю.
- А я говорю о правительстве, - Тиктин сел и прямо глянул в лицо жене, - о правительстве, которое устроило массовые убийства в городах.
- А кто в деревнях? В усадьбах? В экономиях? Это самостоятельно? Дух... народный?
- Простите! - и Тиктин строго взглянул на гостя. - Простите, Иван Кириллович, я таким способом спор продолжать не стану. Да-да! Просто не стану. - Тиктин повернулся боком к столу и завертел ложкой в чайном стакане.
В это время Анна Григорьевна вдруг обернулась к открытым в коридор дверям, закивала головой. Она налила стакан чаю, плохо цепляла щипчиками сахар.
- Виновата! - прошептала Анна Григорьевна и вышла со стаканом в коридор.
- Ничего, Дуняша, я сама, сама снесу, - говорила Анна Григорьевна горничной и поспешными шагами прошла в Наденькину комнату.
Надя сидела с ногами на кушетке, обхватила колени руками. Абажур был низко спущен, но Анна Григорьевна видела, как Надя жевала нижнюю губу. Она поставила стакан на письменный Надин стол. Теперь неживой совсем: пыльная крышка от швейной машинки стояла посреди стола.
Анна Григорьевна села рядом с Надей. Надя глядела в сторону, вверх, прикусила, терла в зубах нижнюю губу.
- Чаю-то стакан выпей, - Анна Григорьевна осторожно взялась за блюдечко.
- Ах, закрой туда двери, всю эту гадость сюда слышно. - Надя с болью отмахивалась головой.
Анна Григорьевна вышла на цыпочках, вернулась.
- Чего этот болван там орал? В кого стрелять? Ах, чушь, чушь какая! Надя зло била кулачком по коленке.
- Да он несчастный, - шепотом говорила Анна Григорьевна.
- Да, да! Несчастный! - и Наденька прижала затылок к стене, втянула судорожно воздух. - Несчастный, несчастный, - Наденька мотала головой, глядела в темный потолок. - У него голова болит после удара этого. Он забывает... Как мыши, говорит, стали. А он только работать, работать может. - Надя порывисто всхлипывала и все глотала, глотала горлом. - А не орать пошлости! Пошлости! - громко всхлипнула Надя и в тоске метнулась вбок.
Анна Григорьевна ловила ее голову, Надя отбрасывала ее руку досадливым рывком.
- А я не могу! Я дура! Дура, дура! - вскрикивала Надя, вцепилась пальцами в виски и стукала голову о спинку кушетки. Анна Григорьевна вскочила, бросилась по коридору.
- Дуняша, - тревожным шепотом кричала Анна Григорьевна, - воды!
А из прихожей густым голосом кто-то долбил:
- Эка - повесил! Да вы, батенька, на его месте не десять, а сто человек вздернули бы. Ей-богу! Прямо удивляюсь. Готов даже уважать. Я ж не о системе, я о человеке...
Дуня быстро топала со стаканом на блюдечке, Андрей Степанович тревожно обернулся, не видел протянутой руки гостя.
- Qu'est-ce qu'il est arrive?* Ax, виноват, - обернулся Тиктин, впопыхах схватил руку гостя.
---------------------------------
* Что случилось? (фр.)
Не потому
ПЕТР Саввич ночевал на новом месте: в своей комнате свою икону прибил в углу. Прибил, перекрестился и уж как свои оглядел белые штукатуренные стены. Кстати и насчет тараканов. Не в общей казарме, а уважение сделали, будто семейному дали комнату. Рука у него, у зятя, видать, есть. Да и не надо бы одолжений-то уж таких-то от него. Вспомнил, как Грунечке он сказал: "Да вот вожусь с твоим стариком. Надзирателем, говорит, губернской тюрьмы, это тебе..." И Сорокин нахмурился на комнату, сморщился на лампочку под потолком. Затолкал сундучок под койку, развязал узел, постелил постель. Сел на кровать, распер руки по сторонам и стал глядеть в пол. И полетели дымом над головой воспоминания. И опять Груня - невеселая все, а тут еще корит вроде. И не надобно, не надобно мне, ничего бы не надобно, и губернской этой. В уголку бы где-нибудь, лапти бы плел или плотву где на речке удил, хоть с десяточек плотвичек, на бережку, сам бы утречком раненько, под вербочкой, и не видит тебя никто, и без греха, и водица утренняя, и рыбка чирк и круги.
Петр Саввич оторвал глаз от пола, обвел серую штукатурку. "Что ж это? Как арестант, в камере словно бы". Петр Саввич даже рот приоткрыл, ворочал головой, и плотным камнем замурована вся серая штукатурка.
Петр Саввич встал, повернул выключатель, полез впотьмах под койку, вытянул сундучок, отомкнул на ощупь, тихонько, как вор, покопал, нащупал бутылку - в числе прочего Грунюшка снарядила, - покосился на мутное окно и стал помаленьку вышибать пробку.
Башкин на извозчике приехал домой Было половина двенадцатого ночи.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Виктор Вавич (Книга 3) - Борис Житков бесплатно.
Похожие на Виктор Вавич (Книга 3) - Борис Житков книги
- Ураган - Борис Житков - Прочая детская литература
- Урок географии - Борис Житков - Прочая детская литература
- Как единорог Додо спасал привидение - Роберта Вустерова - Прочая детская литература / Детские приключения / Прочее
- За горизонтом звёзд: От Земли до края Вселенной. Космические приключения юной исследовательницы и её друзей - Анна Терганова - Прочая детская литература / Научная Фантастика / Детские приключения
- Белая цапля - Николай Телешов - Прочая детская литература
- Тафити и летающая корзина - Юлия Бёме - Прочая детская литература / Прочее
- Новые приключения Незнайки: Снова на Луне - Борис Карлов - Прочая детская литература
- Ключ от Хинсидеса - Альбин Альвтеген - Детективная фантастика / Прочая детская литература / Фэнтези
- Здравствуйте, дорогие потомки! - Анастасия Каляндра - Прочая детская литература / Детская проза / Юмористическая проза
- Между мирами - София Софийская - Прочая детская литература / Любовно-фантастические романы
