Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Графине Софии Аламанти вручается пожизненная грамота на право казнить и миловать всех насильников королевства Франция, и присваивается звание «Защитницы униженных женщин». Всякая знатная особа, будучи подвергнута надругательству со стороны мужчины, может обратиться к графине Аламанти с просьбой о защите.
Вот тогда-то я по-настоящему поняла, что такое работать в поте лица своего. Господь Бог, обрекая на такую кару прародителя нашего Адама, знал, что делал.
Жалобы полились ко мне сплошным потоком. В день было их до двадцати, а то и больше. Среди придворных дам стало модным быть принятым мною с жалобой и получить мое благословение на казнь врагов своих. Многие суки просто придумывали себе насильников, многие сами отдавались первым попавшимся мужчинам, чтобы потом подать жалобу мне и ходить гордо по Лувру, ловя на себе завистливые взгляды придворных дам. Подобных тварей не пугало даже то, что я с помощью спящей теперь круглые сутки Юлии выводила их на чистую воду, некоторые из них даже бранились со мной, утверждая, что были все-таки изнасилованы, а не сами склонили к соитию обвиненных ими мужчин.
В конце концов, я не выдержала – и стала казнить тех баб, которые обманывали меня и пытались свалить вину за свой грех на тех, кто поневоле своей оседлал их. Штук двадцать пять таких знатных дам казнила тем, что в сладкие отверстия их запустила рыжих крыс. Все они выли до изнеможения и признавались, что оклеветали своих возлюбленных.
Лишь после того, как дуры поняли, что меня не обмануть, поток жалоб от знатных женщин стих. Одна-две и месяц – не более. И на этот раз всегда женщина оказывалась права в случившемся, а насильник получал по заслугам.
Юлия перестала неделями спать, ходила по Лувру с опухшим лицом и с вытаращенными, словно навек, глазами.
Зато стало модно посещать меня с жалобами простолюдинов, особенно богатых – купцов, поставщиков королевского двора и прочей мелочи, считающей себя равными аристократам только потому, что имели в карманах лишние деньги. Этих не отваживали и самые жуткие казни. Ибо даже мучительная смерть от рук возлюбленной короля Анри Наваррского была у них в почете особом. Так и писали неутешные родственнички на надгробьях своих казенных родственников:
Здесь покоится прах такого-то, такого-то, казненного по повелению светлейшей из графинь Великой и Прекрасной Софии Аламанти.Да пребудет душа такого-то, такого-то в вечном покое и в милости БожиейА еще в картинке сна, остановленного мною в башке старой Юлии, я увидела Бальтазара Гюйно – того самого человека, который встал на место убитого мною «черного человека» в организации, поставившей целью своей отобрать у меня сокровища Аламанти, а меня саму извести.
Тогда, тридцать пять лет тому назад, я не знала его, не обратила внимания на этого серого человечка с крысиной мордочкой, метелкой волос, торчащих из-под небольшой шапочки на голове. Как не знала и о том, что Бальтазар – незаконнорожденный сын того самого Шарля де Касо, одного из консулов городского управления Марселя, который за пять с чем-то лет до моего приезда в этот город пытался сдать крепость десанту испанцев.[5]
Но этот самый Бальтазар Гюйно еще крепко насолит мне в этой жизни, потому даже сейчас, избавившись от него, я при повторе этого сновидения Юлии всегда останавливаю эту картинку и думаю о том, как это можно было оказаться рядом со своим злейшим врагом – и не разглядеть его?
3Совсем немного было в снах Юлии событий, связанных с людьми, которые мне были по-настоящему близкими в те годы, когда мы с ней жили во Франции при дворе веселого короля Анри Наваррского.[6]
*Клод де ля Фер… Фрейлина королевы Маргариты[7] и верная подруга моя. При этом особа высокоморальная, не изменившая мужу ни разу. И это – при дворе короля Анри, рогатого, как пятнадцать оленей, и охочего до дамских ласк, как все эти пятнадцать оленей во время гона. Она была единственная, кто влепил пощечину Анри, когда тот хватанул графиню за задницу и сказал какую-то сальность. Ей одной из всего двора отводили отдельную комнату в Лувре и не селили ни с кем вместе, когда двор выезжал на воды либо на войну. Ибо уважали…
Урожденная она была де ля Мур, зналась в детстве с моим первым мужем, ибо почиталась его кузиной, а мужу своему графу Анри де ля Фер доводилась сестрой четвероюродной, ибо роды эти не только соседствовали землями, но и поддерживали майораты тем, что каждые четыре-шесть поколений вступали в брак между собой. От нее я узнала, например, что муж мой не был по крови де ля Муром – его нагуляла мать от короля Анри Второго, а бездетный граф де ля Мур усыновил.
– Такое случается в древних родах довольно часто, – говорила мне Клод. – Потому о полной чистоте крови не можем говорить даже мы – семейство де ля Фер. Если бы «наш золотой петушок» – так мы называли в детстве твоего мужа за то, что он любил петь и постоянно срывал себе голос, пускал петуха, – не женился на тебе, ему бы пришлось стать мужем моей кузины де Бражелон. Дети их носили бы имя де ля Мур, а по крови были бы де ля Ферами и Каппетингами.[8]
– Значит, мои дети – Каппетинги по крови? – спросила я. – Все три сына?
– Конечно, – уверенно ответила Клодин. – И они – главные претенденты на французский престол до нынешнего дня. Бурбоны – только узурпаторы. А ты разве не знала?
– Нет, – призналась я, ибо действительно не имела представления о том, что мой покойный муж мог стать королем Франции по кровному праву.
То есть все рассказы графа де ля Мур о том, что он был выгнан из Парижа за то, что поставил очередные рога своему сюзерену и даже посмел сообщить об этом на виду всего королевского двора, были выдумкой. Он просто сбежал из Франции, ибо понимал, что своим присутствием в этой стране может угрожать Анри Бурбону Наваррскому, который позволил уничтожить кальвинистов при Чарли Девятом,[9] и уж тем более не остановился бы перед уничтожением незаконнорожденного сына короля.
Продумав все это, я спросила у графини де ля Фер:
– Значит, детей могли похитить у меня по приказу Анри? И я не могу рассчитывать на помощь французской полиции в поисках моих мальчиков?
Разговор мы вели в саду Тюрильи, гуляя за теми платанами, что стоят в самой глубине парка, то есть там, где нас никто не видел и не слышал, потому можно было беседовать спокойно. Задавать подобные вопросы тоже.
– Могли похитить и по его приказу, – согласилась она. – Но твой Анри не делал этого.
– Откуда такая уверенность? – удивилась я.
- Заговор во Флоренции - Франциска Вульф - Исторические любовные романы
- Фея Альп - Элизабет Вернер - Исторические любовные романы
- Подружки - Клод Фаррер - Исторические любовные романы
- Осень в Шотландии - Карен Рэнни - Исторические любовные романы
- Вкус рая - Конни Мейсон - Исторические любовные романы
- Искушение сирены - Тэсса Дэр - Исторические любовные романы
- Маска возмездия - Маргарет Макфи - Исторические любовные романы
- Она не принцесса - Лаура Гурк - Исторические любовные романы
- Алая графиня - Джинн Калогридис - Исторические любовные романы
- Скандальная дуэль - Дон Мактавиш - Исторические любовные романы