– Не могу гарантировать, – честно признается Показушников. – После цементного будет делать выброс сажевый комбинат. Потом – очередь завода силикатного кирпича, затем – снова резинового комплекса и так далее. По графику… Известные всему миру красоты откроются, таким образом, после полуночи. Если же вы хотите полюбоваться ими при дневном свете, то рекомендую приехать к нам в какой-нибудь большой праздник. По большим праздникам наши знаменитые комплексы не работают, и любой скептик может убедиться, что Волга и Жигули никуда не делись.

– Это хорошо, что Волга пока на месте, – замечает едко еще один турист. – Можно хотя бы утопиться.

– Ба! Вот и циник нашелся! – радуется наш гид. – Сразу видно: родился на брегах Невы или Москвы-реки. То есть в столице. Вот там и рекомендую топиться, когда будет настроение. А на Самарской Луке не выйдет! Волга, конечно, глубока, но вон там, на острове, у самых отрогов сказочных Жигулей, располагается Колдыбанская база знаменитого Волго-Камского нефтеналивного танкерного флота. Дважды орденоносного. У нашей базы тоже свой график, и по крайней мере раз в день она сбрасывает в Волгу свои отходы. В это время из матушки-реки с криком SOS выскакивают пробкой даже дореволюционные утопленники…

Туристы еще раз оглядываются вокруг.

– Как здесь можно жить? – недоумевает аналитик.

– Да никак, – констатирует скептик.

– Разве что для смеха, – ехидно предполагает циник.

– Конец света! – ахают туристы и бегут на теплоход, в свои комфортабельные каюты и шикарные бары. А ведь были всего в двух шагах от той точки, где могли бы научиться мыслить в точку. Почему, например, и для чего всяких столиц на белом свете – не сосчитать. Тьма. Как комаров на болоте. А вот Колдыбан – один.

«Хватит и одного, – подает голос горе-аналитик. – Ведь ваш Колдыбан – сущая дыра».

«И не просто сущая дыра, – встревает скептик, – а черная дыра. И в буквальном смысле, потому что сажи везде по колено. И в переносном».

«То есть в самом черном смысле, – радуется циник. – Ибо в черной дыре, согласно науке, ничто живое существовать не может».

Да? А мы вот существуем. Назло науке. А точнее на радость. Наука ведь обожает все непонятное. И особо – особо непонятное! Потому как на этот предмет можно запросто десять тысяч диссертаций написать.

Ну давай, большая наука, точи перья, зубы, а равно когти. Чтобы диссертации свои успешно защищать. А мы вернемся на то место, где только что были московские туристы. Сделаем буквально два шага, в смысле пройдем метров сто, – и вот перед нами «Утес».

Подчеркнем сразу, что это не тот знаменитый утес, который согласно известной песне диким мохом оброс. От вершины до самого края. И на котором думал свои думы великий атаман Степан Разин. Тот древний утес сейчас находится тоже там, где и дивные красоты Волги, и тоже терпеливо ждет больших праздников, чтобы показаться из-под туч сажи и цемента и напомнить гражданам о своем существовании.

Мы же имеем в виду небольшое строение, словно бы спрятавшееся от пристальных взглядов в тени старых деревьев и густого кустарника. По виду оно напоминает сарай. Зато вывеска такая огромная, будто это модный ресторан:

...

УТЕС.

ПОП № 13

С правом розлива алкогольных напитков.

«Что еще за “поп”?» – удивится посторонний.

Будьте внимательны, гражданин. Не «поп», а «ПОП». Все три буквы – большие. Именно так повелел именовать данное заведение мэр Колдыбана Пафнутий Робертович Поросенков.

Изначально «Утес» назывался просто и ясно: рюмочная. Но Колдыбанское общество трезвости еще в советские времена, когда Поросенков был не мэром, а секретарем горкома КПСС по идеологической работе, задолбало его письменными обращениями с требованием прикрыть «рассадник пьянства и бескультурья». Мало того, председатель Общества трезвости Подзанудников всегласно, на всех городских конференциях и совещаниях, неизменно провозглашал с трибуны: «На прекрасном волжском берегу не место всяким рюмочным!»

Это надоело Поросенкову, и он дал указание начальнику городского управления торговли Коробейникову переименовать рюмочную «Утес» в бар. Так, дескать, более прилично. И на ближайшем городском сборище отпарировал выпад Подзанудникова блестящим финтом. Дескать, у нас на волжском берегу нет никаких рюмочных. Так что критика не соответствует действительности.

Однако глава трезвенников не угомонился, а лишь перестроился. И снова вылез на трибуну со своим любимым куплетом: «На прекрасном волжском берегу не место всяким… барам!»

По совету Поросенкова «Утес» стал «буфетом». Но критикан Подзанудников не сдавался. Тогда «буфет» переиначили в «бистро». Потом аж в «трактир». И даже в «таверну». Но и «таверну» настырный колдыбанский главтрезвенник заклеймил во весь голос.

– Может, «Утес» назвать чайной? – предложил отчаявшийся Коробейников.

– Чай, батенька, – не водка, много не выпьешь, – тонко заметил Поросенков. – А уж если пить, так ведрами.

Он отхлебнул из бокала коньячку, который ему подавали на второй завтрак, обед, полдник и просто так, вместо чая, и хитро прищурился:

– А как, интересно, «Утес» фигурирует в милицейских протоколах? У них ведь, в милиции, язык особый.

– Как предприятие общественного питания, – отвечал Коробейников.

– Сокращенно ПОП! – озарился Поросенков. – Вот так пусть и будет. Как в милиции.

– Гениально! – захлопал в ладоши главторгаш. И не только по причине подхалимства. Он сумел оценить маневр своего куратора.

Общество трезвости, разумеется, снова взяло слово на городском сборище. Чтобы снова долбать и клеймить «Утес», уже под новой вывеской. Но по излишней трезвости Подзанудников не догадался, что на сей раз на трибуну было бы лучше подняться с транспарантом. Написал бы: «Всяким ПОПам – не место!» – и утер бы нос Поросенкову. А он, недотепа, прокричал это вслух, в голос, да еще в микрофон.

Ну тут Поросенков (уже не секретарь горкома, а мэр) и взял реванш.

– В нашем новом, демократическом обществе, господин Подзанудников, – строго сказал он, – место всяким попам. Хотя у некоторых попы – даже вместо головы.

Зал покатился от смеха. Главтрезвенник покатился с трибуны. На «Утес» покатилась волна особой ПОПулярности.

И то сказать: хотя правительственными наградами наше питейное сарай-заведение не отмечено, однако на легендарном волжском берегу, где глаза ни на что бы не глядели, – это как раз то, что надо. Здесь не кричат по-столичному: «Конец света!» Чтобы кошмарные видения не отвлекали посетителей, шторы в «Утесе» всегда задернуты наглухо. Где он, этот самый белый свет? Не видать. Впрочем, если шторы и распахнуть, вышеупомянутый эффект не исчезнет: окна ПОП-сарая ни разу еще на нашей памяти никто не мыл от сажи (напомним: самой черной в мире). За такими окнами опальные волжские атаманы преспокойно могли бы прятаться от властей и запросто отсиделись бы до наших дней. Чтобы порадоваться, глядя на своих потомков. Вот они! Важно поднимают стаканы.

Представим их.

Как известно, великий Геракл с самого рождения был окружен сонмом признанных героев, которых с утра до ночи прославляли всякие гомеры. Среда, которая дала миру Луку Самарыча, была совсем иной. Даже в советские времена, когда граждан в звании «Герой» (причем дважды, трижды, а то и четырежды) было пруд пруди, завсегдатаям «Утеса» не выпадало покрасоваться на досках почета, на стульях в президиумах, на слетах передовиков. Никто не пел им дифирамбы ни с трибуны, ни с места из зала, ни даже из-за угла. Совсем наоборот.

Взять, к примеру, контингент нашего флагманского столика. Вот ветеран-завсегдатай «Утеса» старший лейтенант милиции Д. И. Самосудов. Начальник Колдыбанского милицейского управления заслуженный работник МВД полковник Фараонов клянется, что на всей Средней Волге не найдешь такого никудышного участкового инспектора, как наш Демьян Иванович. За все годы своей работы он не раскрутил ни одного скандального дельца, которое можно было бы вставить в доклад или выступление на пленуме.

Теперь возьмем другого завсегдатая – заведующего мужским отделением бани № 1 В. В. Безмочалкина. Тут иная картина: начальник городского управления бытового обслуживания Неумывакин, разумеется, тоже имеющий звание заслуженного, без конца вставляет нашего Валериана Владимировича в свои доклады и выступления. Но не хвалит, а клянет. И за что же? Как раз за то, что в его помывочном отделении дня не проходит без какого-нибудь скандала.

Третий товарищ по столику – преподаватель физики, математики, а также ряда других предметов, по которым в школе № 1 на сегодня нет учителей, С. С. Молекулов. Директор школы заслуженный работник народного образования Рогаткина буквально заклевала нашего Самсона Сергеевича. Какой, дескать, он педагог, если не открыл в своих питомцах ни одного юного Ломоносова, которым можно было бы похвалиться на районной олимпиаде или городском смотре.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 116

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Русская комедия (сборник) - Владислав Князев бесплатно.

Похожие на Русская комедия (сборник) - Владислав Князев книги

Код 315 - Лидия Резник - Русская современная проза
И откроется дверь. Сборник рассказов - Екатерина Баклагина - Русская современная проза
Музей имени Данте - Глеб Шульпяков - Русская современная проза
На круги своя (сборник) - Мария Метлицкая - Русская современная проза
Анфиса в Стране чудес - Наталья Рубанова - Русская современная проза
Наедине с собой (сборник) - Юрий Горюнов - Русская современная проза
Русская феминистка - Маша Царева - Русская современная проза
Элегiя на закате дня - Олег Красин - Русская современная проза
Эха – на! - Вадимир Трусов - Русская современная проза
Музыка – моя стихия (сборник) - Любовь Черенкова - Русская современная проза

Оставить комментарий