Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В первый год по приезде в Нью-Йорк Илья бродил по шолом-алейхемовским местам, как когда-то в Киеве — по булгаковским. Пытался представить, как сто лет назад сюда приезжали зачумленные, насмерть перепуганные иммигранты, как галдели на смеси идиш, польского и украинского. Матери прижимали младенцев, мужчины нервно дергали свои бороды. Где-то здесь ходил трамвай с веселыми звонками. Наверное, такой же, как в Киеве, с той лишь разницей, что можно было вспрыгнуть на ходу, и этот трамвай вез их всех, с детьми и «Зингерами», на Ист-Сайд.
Там они открывали булочные, обувные и швейные мастерские. Бабушки варили куриный бульон с фрикадельками — такой же, как когда-то варила и его бабушка, — и держали полные ложки этого бульона перед стиснутыми губами своих упрямых внуков…
Когда-то Илье в руки попала книжонка «Антология знаменитых американских гангстеров», где в списке рядом с именами Аль Капоне и Гамбино стояли имена двух евреев — Луиса Лепке и Дач Шульца. Оба начинали как все бандиты: тихо отворяли двери мастерских и очень вежливо просили денег. И тогда швейной машинке «Зингер» приходилось работать на износ, чтобы прокормить беременную жену, пятерых детей и процент с выручки отдать Лепке или Шульцу. Портные создавали профсоюзы — бандиты Лепке и Шульца убивали лидеров и ставили на их место своих. Они ворочали миллионами, скупив почти все мануфактуры и ателье на Фэшн-стрит. ФБР удалось с ними справиться с большим трудом: Лепке усадили на электрический стул, а к Шульцу подослали двух киллеров, которые расстреляли его в упор в туалете одного кошерного ресторана.
6
…А ты — карабкайся. Выживай. Господь все видит. Сверху, с крыши Эмпайр-билдинга. У Господа Свой замысел, и тебе нужно пройти весь маршрут. Господь Сам решит, где тебя остановить — в пещере земли Ханаанской, на нью-йоркской улице или в киевском рву, где тебя расстреляют, как деда Иосифа.
Дед Иосиф был служкой в синагоге на Подоле. О нем мало что известно: ушел утром в синагогу, хотя немцы уже взяли Киев. До Бабьего Яра оставалось несколько дней. Жена с сыном (бабушка с будущим отцом Ильи) эвакуировались. Дед злился — поддалась панике. Чего вдруг? Немцы не тронут. И разве Всевышний позволит?
Облавы прокатились на следующий же день после взятия Киева. Начали с подольской синагоги, где хранились древние книги и свитки. Немецкие автоматчики загнали всех прихожан в подвал, а вечером вывели их в глухой яр и там расстреляли. Правда, потом говорили, что их расстреляли на берегу Днепра: жители Подола видели, как утром к берегу прибило распухшие трупы в белых талесах и мешочки с молитвенными принадлежностями.
А ценные книги немцы вывезли: в синагогу вошли мужчины в штатском и, пересмотрев фолианты, приказали солдатам упаковать отобранное в металлические ящики. Потом всё увезли и продали через нейтральные страны американским евреям. Потому что лишь американские евреи могли тогда дать за эти книги большие баксы.
7
Заморосил мелкий дождь, ветер задул сильнее. Илья поднял воротник пальто и спрятал лицо в эту ненадежную крепость.
А что, если он сегодня вообще не появится в редакции? Позвонит и скажет, что заболел. Но его ведь могут уволить! Или уже уволили? Придет в редакцию, а на его столе лежит конверт с последним чеком. Куда же он тогда пойдет? За прилавок в «Макдоналдс»? Или швейцаром?..
— Подайте ветерану иракской войны, — перед ним стоял мужик в лохмотьях, из кармана куртки торчало горлышко бутылки.
Протянув бродяге мелочь, Илья сбежал по ступенькам в подземку.
В полупустом вагоне какой-то мрачный тип подносил ко рту зажатую в кулаке сигарету, и воздух наполнялся пряным запахом марихуаны. На следующей остановке вошли двое хасидов. Один достал маленький молитвенник и, накручивая пейс на свой указательный палец, углубился в чтение. Другой развернул «Уолл-стрит Джорнел» с последними биржевыми новостями и тоже углубился. Тот, кто с «Уолл-стрит», похож на хозяина дома, где живет Илья.
Хозяин дома — добрый человек лет пятидесяти пяти, может, постарше — поди догадайся за густой бородой и очками. Шестеро детей, ждет седьмого. Он может часами рассказывать о грядущем приходе Мошиаха и советует Илье чаще ходить в синагогу. Но скажи ему, что деньги за квартиру он получит на день позже… только скажи.
Получив деньги за квартиру, хозяин обычно подходит к окну. Пересчитывает. Губы за пегой бородой беззвучно шевелятся. Купюры достоинством в 50 и 100 долларов он рассматривает на свет, щупает, трет ногтем. Затем поднимает глаза к небу — задает Всевышнему задачу на сложение и, получив правильный ответ, прячет деньги глубоко в карман лапсердака. Лишь тогда из его глаз струится свет глубокого душевного покоя.
Когда Илья только приехал в Нью-Йорк и снял эту квартиру, хозяин здорово ему помог — устроил в ешиву. Разумеется, не директором, а уборщиком.
По ешиве, как кролики, носились худые мальчики в очках и ермолках. Начались занятия. Илья взял швабру и несколько раз прошелся ею по полу в коридоре. Затем поставил швабру на место и ушел домой. А по дороге вспоминал, как когда-то в Киеве сам едва не стал ешиботником.
…Он оканчивал университет, а на Подоле при синагоге открылась первая, еще тогда полуподпольная ешива. Там за столами сидели несколько парней, в ермолках и с первыми побегами пейсов.
Мужчина лет сорока, в черном, читал лекцию о сотворении мира. Он говорил на чистом русском языке, лучше преподавателя русской филологии в университете. Раскрывал тайны Торы:
— Извечно существует Всевышний, и души евреев окружают Его Престол. Всевышний отправляет души на землю, чтобы Ему возводили Храм. Когда Храм будет построен, явится Мессия — в пенье труб и громе литавр…
Илья слушал и завидовал этому еврею, который сегодня все еще продолжает верить в эту милую сказку. Тем более здесь, на Подоле, где полвека назад в Днепре плавали трупы расстрелянных раввинов, в
- Босиком по Нью-Йорку - Петр Немировский - Русская классическая проза
- МАРИЯ ПУСТЫННАЯ, ИЛИ ИСТОРИЯ ОДНОГО ЛЬВА - Петр Немировский - Проза / Повести / Русская классическая проза
- Сердце зеркала - Настасья Фед - Русская классическая проза
- Жид - Иван Тургенев - Русская классическая проза
- Подвиг - Петр Краснов - Русская классическая проза
- Дом с секретом - Ольга Станиславовна Назарова - Периодические издания / Русская классическая проза / Юмористическая проза / Юмористическая фантастика
- Фарфоровая комната - Санджив Сахота - Русская классическая проза
- Потерявшаяся Таня - Анна Александровна Чеченкова - Русская классическая проза
- Лина - Полина Юрьевна Ростова - Прочая детская литература / Русская классическая проза / Триллер
- Девять жизней Роуз Наполитано - Донна Фрейтас - Русская классическая проза