Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А вы не боитесь, что процессы жизнедеятельности настолько замедлятся, что вы просто умрете?
— Нет. Я помещал в эту клетку свою кошку. Десятидневное пребывание она перенесла великолепно, даже не проголодалась!
Я чувствовал какую–то абсурдность затеи, но не мог подыскать достаточно убедительных аргументов.
— А как обстоит дело с возвращением назад? — спросил я. — Представим себе, что вы не сойдетесь характерами с нашими далекими потомками. Кто знает, что будет в далеком будущем?
— Вернуться назад нельзя, — ответил он раздраженно. — Путешествие по реке Времени возможно только в одном направлении. Ни при каких условиях время не может течь вспять.
— Вот видите, Джеф, оказывается, все не так просто. Подумайте наконец, что за это время может произойти с вашей установкой. Неизвестно, что через несколько тысяч лет может оказаться на месте вашего дома. Вашу клетку могут просто выбросить на свалку, вместе с вами.
— Я уже все продумал, Том. Все свое состояние я помещу в банк с условием, что проценты с капитала будут использоваться на охрану установки, которую я помещу в железобетонном сооружении под землей, в моем саду. Я уверен, что за эти несколько тысяч лет право собственности не будет аннулировано в нашей стране.
Откровенно говоря, по этому вопросу я придерживался несколько иной точки зрения, но спорить с состоятельным человеком по поводу его прав на собственность — безнадежное дело.
— Хорошо, Джеф, — сказал я. — Вас, видимо, не переубедишь. Теперь скажите, какой помощи от меня вы ждете?
— Раньше чем приступить к окончательному монтажу установки, я должен проверить на модели условия своего пребывания при замедленном времени. На модели у меня еще нет никакой автоматики. Поэтому, Том, вы должны включить установку после того, как я войду в клетку, и выключить ее чеоез двенадцать часов. Вот и все!..
Это показалось мне довольно безобидным развлечением, ц я решил помочь ему поиграть со своей моделью.
— Когда мы это проделаем?
— Думаю, откладывать незачем, — сказал он, открывая дверцу клетки.
Некоторое время после того, как я перевел рычаг, я видел Джефа, сидящего посредине клетки в кресле. Затем внутренность клетки заволок темный плотный туман, сгустившийся скоро в густой мрак. Я поглядел на часы. Было одиннадцать часов вечера.
Уже через несколько часов вид черной клетки, окруженной мерцающими аппаратами, стал внушать мне беспокойство, вскоре перешедшее в тревогу. Я окликнул Джефа, но черное пространство клетки оставалось безмолвным. Тогда я решил прекратить этот дурацкий опыт и перевел рычаг в исходное положение.
То, что я увидел в рассеивающемся тумане, привело меня в ужас.
В кресле сидел скелет, обтянутый высохшей пергаментной кожей.
Я рванул дверцу клетки, и скелет рассыпался в прах. Кучка серого пепла, покрывавшая сиденье кресла, была всем, что осталось от Джеферса Эплтона.
Только тогда я сообразил, что включал рычаг не налево, а направо…
Мне осталось добавить очень немного к тому, что я написал. Когда выяснилось, что Эплтон исчез, фирме, поставлявшей оборудование для его опытов, удалось добиться наложения ареста на все его имущество в погашение оказанного ему кредита. Присланные фирмой рабочие демонтировали установку.
Мне не разрешили дать показания о смерти Джеферса в сенатской комиссии. Сенатор Уилсон, которому я все рассказал, поинтересовался, не было ли у меня в роду психически больных. Репортеры подняли меня на смех.
Я часто думаю о трагической судьбе Джефа. Думаю о той роли, которую я невольно в ней сыграл, и прихожу к убеждению, что он все равно был обреченным человеком. Даже если бы его опыт удался, он бы не нашел своего места в Будущем, выжидая его, отгородившись от окружающего мира стальной клеткой.
АВТОМАТЫ И ЛЮДИ
АВТОМАТ
Мы только что закончили осмотр лаборатории бионики, и я еще был весь во власти впечатления, произведенного на меня удивительными автоматами, которые создал мой приятель. Они уже были не машиной в обычном понимании этого слова, а дерзкой попыткой моделирования самого таинственного из всего, что создала Природа, — высшей нервной деятельности человека. Я думал о том, что это еще только начало — результат всего нескольких лет работы ученых в совершенно новой области науки. Что же будет достигнуто в течение ближайших двадцати–тридцати лет? Сумеет ли человек преодолеть барьер, отделяющий машину от мыслящего существа?
— Интересно, что проблема чужой одушевленности, — ответил мой друг на заданный ему вопрос, — возникла задолго до того, как были сформулированы основные положения кибернетики, но уже тогда было ясно, что она неразрешима. Наблюдая внешние, доступные нам проявления психической деятельности человека, мы никогда не можем решить с полной достоверностью, имеем ли мы дело с живым, мыслящим существом или с искусно сделанным автоматом. Нет ни одного внешнего проявления этой деятельности, которое принципиально не могло бы быть смоделировано в машине.
— Боюсь, что вы все же преувеличиваете возможности конструктора, — возразил я, — имеются тысячи признаков, по которым мы всегда можем отличить живое существо от машины. Способность производить себе подобных, эмоциональное восприятие окружающего мира, социальный инстинкт, фантазия и стремление к творчеству всегда будут отличать человека от автомата.
— Давайте исключим из рассмотрения физиологические особенности живого организма, хотя теоретически можно и их моделировать, — ответил он. — Речь, я повторяю, идет о чисто внешних проявлениях психической деятельности. Трудность решения проблемы чужой одушевленности определяется, во–первых, ничем не ограниченными возможностями моделирования, а во–вторых, невозможностью проникновения в таинственные процессы чужой психики. Мы никогда не знаем, что и как думает другой человек. Нам известны результаты этого процесса, но не его ход. Можно создать автомат, обладающий памятью, способный к логическим сопоставлениям, реагирующий на внешние раздражители, подобно человеку. Такой автомат будет с вами спорить, защищать выработанную точку зрения по различным вопросам, сопоставлять известные ему факты, то есть вести себя подобно человеку, оставаясь при этом машиной. Скажите: разве вам никогда не приходило в голову, что высказывания вашего собеседника представляют собой простой набор механически запомненных фраз и определений и что перед вами не живой человек, а автомат?
— Не знаю, — растерянно пробормотал я, — может быть, иногда, во время заключительного слова председательствующего на технических совещаниях… Но это же частный случай, а мы говорим об общей проблеме.
— Частный случай всегда можно рассматривать как одно из проявлений общего закона. Вот, полюбуйтесь: в том углу комнаты за столом сидит мой лаборант. Я утверждаю, что это не живой человек, а созданная мною кибернетическая машина. Попробуйте на основании внешних признаков проявления его психической деятельности это опровергнуть.
Я посмотрел в указанном мне направлении и увидел на стуле удивительное существо. Тщедушная, узкоплечая фигура, облаченная в подобие аракчеевских лосин, но прошитых разноцветными нитками, и в рубашку, расписанную унитазами, венчалась головой, украшенной сложным сооружением парикмахерского сюрреализма из волос и косметического лака. Рабочий день в лаборатории закончился, и объект моего наблюдения убирал инструменты в ящик.
Внезапно у меня блеснула идея.
— Хорошо, — сказал я, — познакомьте меня с вашим автоматом и завтра я вам дам ответ на поставленный вопрос.
Автомат был представлен мне по всем правилам этикета, и мы вместе с ним вышли на улицу.
На следующее утро я позвонил своему приятелю.
— Ваш автомат, — сказал я, не скрывая торжества, — бесспорно представляет собой живое существо.
— У вас есть доказательства?
— Неопровержимые. Сначала мы с ним изрядно выпили, а потом он устроил дебош в ресторане, ругался нецензурными словами, приставал к незнакомым девушкам и, в конце концов, попал в милицию. Ни один автомат не способен так гнусно себя вести!
РОБИ
Несколько месяцев назад я праздновал свое пятидесятилетие.
После многих тостов, в которых превозносились мои достоинства и умалчивалось о свойственных мне недостатках, с бокалом в руке поднялся начальник лаборатории радиоэлектроники Стрекозов.
— А теперь, — сказал он, — юбиляра будет приветствовать самый молодой представитель нашей лаборатории.
Взоры присутствующих почему–то обратились к двери.
В наступившей тишине было слышно, как кто–то снаружи царапает дверь. Потом она открылась, и в комнату въехал робот.
Все зааплодировали.
- Черный Ферзь - Михаил Савеличев - Научная Фантастика
- Под ногами Земля (Сборник фантастики) - Илья Варшавский - Научная Фантастика
- Джейн - Илья Варшавский - Научная Фантастика
- Белые жуки - Илья Варшавский - Научная Фантастика
- Цунами откладываются - Илья Варшавский - Научная Фантастика
- Происшествие на Чайн-Род - Илья Варшавский - Научная Фантастика
- Солнце заходит в Дономаге - Илья Варшавский - Научная Фантастика
- Пересечение Эплтона - Илья Варшавский - Научная Фантастика
- Гомункулус - Илья Варшавский - Научная Фантастика
- Уровень тревожных ожиданий - Григорий Власов - Научная Фантастика