Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Николай Соболев выкрикнул это нервно, исподволь – и, кажется, тотчас пожалел, притих.
Для Кошкина сказанное о старшем Соболеве не то чтоб стало большой новостью: по возрасту тот вряд ли годился в сыновья Алле Соболевой, которой на момент смерти было едва за сорок пять. И все же громко и вслух это сказано было впервые. По-видимому, афишировать отсутствие кровного родства с Аллой Соболевой не хотел именно Денис Васильевич. И, кажется, из-за этого самого завещания.
– Я не должен был вам этого говорить, – тут же опомнился Соболев, – это мелко, недостойно… но Денис – сын от первого брака отца, его мать умерла давным-давно, кажется, он ее и не знал толком.
Про себя Кошкин отметил, что нужно непременно выяснить обстоятельства смерти первой жены Василия Соболева. И всем сердцем понадеялся, что хотя бы в том случае была естественная смерть. Вереница жестоких убийств, так или иначе связанных с семейством Соболевых, всякий раз улучшающих их, Соболевых, финансовое положение, и без того уже превысила все нормы случайности. Но подозревать в чем-то Дениса Соболева или его умершего отца Кошкину не хотелось, безумно не хотелось.
Но, похоже, все к этому шло…
– И все-таки Денис Васильевич называл свою мачеху матушкой, – отгоняя дурные мысли и будто бы задумчиво произнес Кошкин. – Даже сейчас, после ее смерти, он ее так называет. Должно быть, он был к ней привязан, как сын?
– Да бог его знает, Дениса, к кому он привязан, а к кому нет! – отмахнулся, не раздумывая ни минуты, младший Соболев. – Она всего-то на семь лет его старше – какой там сын! Но он, конечно, с ней ласков был, обходителен, внимателен. Даже день рождения ее всегда помнил, подлец!
– А вы, стало быть, не помнили? – сдержал усмешку Кошкин.
– Помнил, разумеется! В ноябре… пятнадцатого, что ли.
Из документов Кошкин знал, что Соболева родилась в октябре, и не пятнадцатого, а семнадцатого. Но разочаровывать и без того горюющего сына, конечно, не стал.
– Матушке все это было приятно! – горячился, меж тем, Соболев. – Вот она его и выделяла, слушала, умником большим считала. Если что надумает, то первым делом с ним советовалась – не со мной, и даже не с Сашей, потому как Сашка никогда ничего толком не посоветует, слово сказать боится… Умом-то я понимаю, отчего матушка все Денису отписала. Потому что он, видите ли, надежный. Мол, деньги все не прогуляет, как я, и кошачьему приюту не отпишет, как Саша. Да только все равно несправедливо это, Степан Егорович, несправедливо!.. Будь у меня деньги – хоть немного, хоть начальный капитал, как у деда когда-то – то я б виноделием занялся всерьез! Я бы и насовсем в Крым перебрался, ей-богу. Там знаете климат какой? Не то что здесь… А может и женился бы, чем черт не шутит. Но Денис о виноторговле и слышать не хочет! Лишь содержание мне назначил – мелочь какую-то, чтоб с голоду не помер, и довольно! Лавочником меня зовет, едва разговор о виноделии заведу… будто это что-то обидное! Будто жена его не лавочница, а боярыня какая…
В дверь постучали – уже второй раз – и, увы, это сбило Соболева с мысли. Не то бы он что-то еще более интересное о своем семействе порассказал. А так он резко замолчал и, наверное, сам стал не рад, что разоткровенничался. Отвернулся к окну.
Кошкин, однако, сворачивать беседу пока не собирался, и визитеров игнорировал.
– Однако в том, что вашу матушку убил именно садовник Ганс Нурминен, вы с братом солидарны?
– Конечно! А кто, если не он? – совершенно искренне изумился тот. – Случайные грабители в дом бы не попали: дверь не взломана, а ключом открыта!
Кошкин согласился. И, немного успокоив бдительность младшего Соболева (которой и так было немного), перешел к самому деликатному вопросу:
– Николай Васильевич, как вы полагаете, знал ли ваш брат о завещании до смерти вашей матушки?
Впрочем, наверное лишь Кошкину этот вопрос казался деликатным. А Соболев, снова не подумав, запросто ответил:
– Не то слово знал! Поспорить готов, что он-то матушку и уговорил его составить да сам лично нотариуса к ней привез!
В дверь снова постучали, уже более настойчиво, и в этот раз даже послышался голос Воробьева:
– Степан Егорович, у вас все хорошо?
Выругавшись мысленно, Кошкин отворил дверь и, невесть как сдержавшись, ответил вполне ровным тоном:
– Да, у меня все хорошо. Как видите, я еще жив.
А про себя вспоминал, почему все-таки не подписал его рапорт, когда тот сам предлагал.
– Простите… – все-таки понял свою оплошность Воробьев. – Но здесь Александра Васильевна, и у нее срочный разговор – к вам.
Чуть дальше от двери и правда стояла сестра Соболева – с чуть растрепанными волосами, со сбившейся на бок шляпкой, с раскрасневшимся лицом и перепачканным в грязи подолом юбки. Неужто пешком шла от самого отчего дома? Зато глаза у нее горели как никогда – впервые, пожалуй, Кошкин видел ее такой.
– Что-то случилось? – насторожился он.
– Да! То есть нет, все, слава богу, хорошо, просто я узнала кое-что… это очень важно, прошу вас пойти со мной. Это близко, на Стародеревенском кладбище. Я поняла, что так взволновало маму тогда! Здравствуйте, Степан Егорович…
Только под конец разговора Соболева поняла, как нелепо все это выглядит. Раскраснелась еще больше,
- Серебряные фонтаны. Книга 1 - Биверли Хьюздон - Исторические любовные романы
- Пани колдунья - Лариса Шкатула - Исторические любовные романы
- Пастырь крови - Соломон Корвейн - Боевая фантастика / Периодические издания / Фэнтези
- Бумажные розы - Патриция Райс - Исторические любовные романы
- Сомнения любви - Мэри Патни - Исторические любовные романы
- Случай в Москве - Юлия Юрьевна Яковлева - Исторический детектив
- История одной кошки - Юлия Романовна Бочарова - Периодические издания / Фэнтези
- Стройотряд уходит в небо - Алэн Акоб - Исторические любовные романы / Короткие любовные романы / Русская классическая проза
- Коронатор - Симона Вилар - Исторические любовные романы
- Благословение небес - Джудит Макнот - Исторические любовные романы