Форма входа
Читем онлайн Подпольный Баку - Мамед Ордубади
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
В комнату вошел Аскер, живший теперь вместе с Павлом, поздоровался, положил на стол краюху хлеба и сверток, из которого выглядывал кусок брынзы.
— Это еда на утро. — Он сел на табуретку. — Курить охота. У тебя осталась махорка, Павел?
Павел молча вынул из кармана щепотку махорки, протянул Аскеру.
— Мне кажется, — сказал Аскер, — мой приход помешал вашей беседе?:
Павел поднял на него грустные глаза.
— Нисколько. Или ты не знаешь нашего Василия, любителя праздных разговоров?! Не понимаю, что надо этому человеку от нее?
— От кого?
— Да от Жени…
— А что случилось?
— Что может случиться?! Сегодня вечером, расставшись с вами, я встретил ее на улице. Не хотел подходить к ней, но она окликнула меня, остановила. Мы пришли на берег моря, сидели, разговаривали. Впрочем, какие это были разговоры?! Одни упреки, пререкания. Откуда мне было звать, что Василий шел следом за мной? Короче говоря, когда я возвращался, Василий, нагнал меня. И вот теперь он говорит о Жене всякие неприятные вещи.
— Смотрю я на вас — странный вы народ, — сказал Аскер. — Или вам больше не о чем поговорить? А еще называетесь друзьями. Не понимаю, зачем Василий вмешивается в чужие дела? Ну чего он привязался к Жене?
Василий хмуро посмотрел на Аскера.
— Что значит — чужие дела?.. Или я не ваш товарищ?!
— Возьми себя в руки и не трепи понапрасну нервы, ведь я тебе — не Павел, — спокойно ответил Аскер. — Ты мне товарищ, но я всегда говорю тебе прямо в лицо о всех твоих промахах. Подумай сам, какое ты имеешь право вмешиваться в чужие отношения? К тому же Павел — твой близкий друг. Удивляюсь, почему он до сих пор не ответит тебе как полагается на твои глупые рассуждения? Всему есть предел. Посмел бы ты сказать подобную чушь кому-нибудь из нас, а не Павлу! Если ты действительно такой смелый и умный, скажи мне что-нибудь о моей Фатьме. Увидишь, как я отвечу тебе!
Василий недобро усмехнулся.
— Оба вы — глупцы. Что вы смыслите в любви! Я намного старше вас и повидал на своем веку побольше вашего. Четыре года отбарабанил в солдатах, побывал во многих больших городах. И все-таки я не желаю связывать свою жизнь ни с кем. Сейчас не время любить — надо работать.
— Жаль, Карл Маркс не дожил до наших дней, не то он пришел бы в восторг, узнав, что большевики должны ходить в холостяках всю жизнь, съязвил Павел. — Рассказать бы всем нашим товарищам, как умно ты рассуждаешь, — насмех поднимут тебя.
Василий швырнул недокуренную папиросу на пол, поднялся и молча вышел.
На следующий день, когда вечерний покров опустился на дремлющее море и в небе сначала повис тонкий ущербный месяц, похожий на ломтик арбуза, лежащий на огромном темно-фиолетовом подносе, а потом уже зажглись неяркие мерцающие звезды. Женя медленно поднималась по песчаному пригорку к тому месту, где вчера сидела с Павлом. Вот и знакомый валун. Она остановилась.
„Значит, Павел не пришел. Почему?..“ Женя не видела, что за ней уже продолжительное время движется на некотором расстоянии человеческий силуэт. Она села на пригорок.
„Павел должен прийти, я уверена, — думала Женя. — Вчера он промолчал в ответ на мое предложение встретиться, но я почувствовала: его молчание означало согласие“.
Она начала восстанавливать в памяти весь их вчерашний разговор. Ей вспомнились слова Павла: „До каких пор мы будем встречаться вот так, тайком? До каких пор наши отношения будут столь нелепыми и неопределенными? Когда придет конец этой неопределенности?“
Как бы отвечая сейчас Павлу, она мысленно говорила ему: „И ты, и я мы оба хотим избежать темных дорог, стремимся к свету. Мы считаем, что у каждого жизненного явления есть свои причины. Если так, то и наша любовь небеспричинна. Я знаю, порой ты хочешь расстаться со мной, но не можешь, потому что нет никакой причины для нашего разрыва“. Время шло. Павла все не было.
„Да, кажется, он не придет, — в растерянности и тревоге думала Женя. Теперь я вижу: чтобы создать семью, недостаточно одной взаимной любви. Самое главное — это до конца, во всем понимать друг друга. Что ж, я пойду своим путем. Если Павел пожелает порвать со мной, мне будет больно, но я не стану удерживать его. Однако неужели он не понимает: нет ничего дурного в том, что я работаю служанкой в доме богача?.. Товарищи из Бакинского комитета знают меня. Пусть Василий думает обо мне плохо, пусть Павел судит обо мне его, Василия, мыслями, — я своей работой, своими делами докажу им, что они заблуждаются, что они — косные, отсталые, несправедливые люди“.
Поднялся ветер, набежавшие облака заволокли небо. Сделалось совсем темно. Жене стало боязно. Она поднялась и быстро зашагала к шоссе.
Вдруг сзади ее окликнули:
— Погоди, Женя, не беги! Чего ты испугалась?
Она узнала голос Аскера.
Когда тот подошел к ней, она неожиданно для самой себя расплакалась.
— Он ставит меня ни во что, Аскер!.. Ведь он отлично знал, что я приду!.. Как ему не стыдно?! Он же знает, что я одна здесь.
Аскер молчал.
Женя, успокоившись немного, спросила:
— Откуда ты идешь?
— Вчера я был свидетелем объяснения Павла с Василием и понял, что Павел не придет. Решил предупредить тебя. Я шел с Биби-Эйбата, свернул сюда. Увидел, что ты сидишь на бугре, не стал тревожить, ждал неподалеку, был как бы караульным.
— Зачем ты ходил на Биби-Эйбат?
— Я и товарищ Ханлар проводили собрание рабочих.
— Понятно.
Аскер, чувствуя, что Женя не совсем успокоилась, сказал:
— Мой тебе совет, Женя: никогда не ходи одна в такие безлюдные места. Да и с Павлом не ходи сюда. Опасно. А плакать не следует. Я не придаю значения болтовне Василия и Павла. Я знаю только одно: ты дочь нашего товарища и сама наш верный товарищ. Нет ничего зазорного в том, что ты работаешь прислугой в доме миллионера. Только не теряй головы. Особняки богатеев — не место для порядочного человека.
Буржуи народ бессовестный. Таких, как мы, они за людей не считают. Для них стыд, совесть — пустые слова.
— Не тревожься за меня, Аскер. Мы с тобой старые друзья и хорошо понимаем друг друга. Ты знаешь, я не из тех, кто дает себя в обиду. Расскажи лучше мне, как твои дела? Как поживает твоя Фатьма?
— Дела идут понемногу. Вначале родители Фатьмы были против нашей дружбы, но Фатьма держится твердо. Мы встречаемся через день.
— Передай ей мой привет. Вообще передавай приветы всем товарищам Айрапету, его жене, ученику Айрапета Эйбату, Ханлару и другим. Я всегда думаю о вас. — Женя достала из кармана деньги, протянула Аскеру. — Вот пять рублей, прошу тебя, Аскер, передай их моим старикам. Если возможно, сделай это завтра, только обязательно. Скажи им: я крепко целую их.
Незаметно они дошли до Набережной. Ни Аскер, ни Женя не предполагали, что следом за ними идет Василий, который, как и Аскер, зная, что Павел не придет на свидание, бродил в этот вечер поблизости от пригорка, где сидела Женя, охранял ее.
Аскер, попрощавшись с Женей, ушел, а Василий незаметно следовал за ней до самого дома Тагиева.
Жене открыл швейцар, высокий широкоплечий старик с раздвоенной бородой, в фуражке с серебряными галунами. Он почтительно поклонился Жене.
У Василия, который видел все это, защемило сердце.
„Вот, барыней стала, привратник гнет перед ней спину, — с горечью думал он. — Нет, не напрасно я считаю эту Женю подозрительной особой. Все в ней лживо — ее любовь к Павлу, глаза, дела, слова. Больше того, она хочет затянуть в свое болото и нашего товарища-большевика. Но я буду драться за него. Какой позор! Дочь рабочего пошла в служанки к богачу, кровопийце, душителю бакинского пролетариата! Она откололась от нас только потому, что у нас нет роскошных дворцов, золота, шелковых нарядов, модных шляп. Сбежала от трудностей… Ну и черт с ней!“
XX
Большевики готовились к собранию рабочих, на котором, как предполагалось, должна была развернуться полемика с меньшевистскими главарями.
Павел и Василий, пришли на собрание с опозданием.
Рабочие Биби-Эйбата, большинство которых продолжало идти за меньшевиками, заранее предвкушали победу.
Сторонники большевиков сидели вместе, тихо переговариваясь и советуясь, как им вести себя на собрании.
Одним из первых выступил на собрании меньшевистский лидер Илья Шендриков.
— Товарищи! — начал он. — Если мы будем доискиваться истины, станет очевидно, что между меньшевиками и большевиками нет, по существу, серьезных разногласий. Мы не так уж разобщены, как это считают некоторые. Возможно, между нашими точками зрения есть какая-то разница, но она весьма незначительна. Мы с большевиками в одной партии, у нас одна программа. Второй программы у нас нет. Скептики могут возразить мне. Но пусть они тогда ответят: разве у нас есть вторая программа? Скептики есть скептики. Это те, кто желает раскола, кто хочет воспользоваться этим расколом. Поговорим о наших разногласиях. В чем они заключаются? Будем говорить откровенно, без обиняков. У нас с большевиками имеются разногласия только по тактическим вопросам. Чего хотим мы и чего хотят большевики? Мы утверждаем следующее: все действия, идущие во вред рабочему классу, являются историческим преступлением. Мы хотим придерживаться в нашей борьбе тактики, которая не грозит рабочим царскими тюрьмами, жандармскими пулями и казачьими плетьми. Мы утверждаем: наша тактика не должна способствовать арестам и ссылкам рабочих на каторгу, на чужбину, туда, где их ждет смерть. Мы заявляем: прежде всего надо думать об улучшении экономического положения рабочих. Политика — дело будущего. Товарищи, разве борьба бедных, необразованных рабочих за государственную власть не есть результат глупой, смешной мечты незначительной кучки людей? Действия, направленные на свержение существующей власти, настораживают наших врагов, мобилизуют их бдительность. Призывы большевиков к политической борьбе способствуют укреплению позиций буржуазии, дают ей повод для наступления на рабочий класс. Большевики ослабляют фронт рабочих, раскалывают надвое силы, необходимые для достижения счастья рабочим классом. Наш раскол, наши разногласия радуют царских жандармов. А почему бы им не радоваться?! Власти давно мечтают об этом.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Подпольный Баку - Мамед Ордубади бесплатно.
Похожие на Подпольный Баку - Мамед Ордубади книги
- Подпольный Баку - Мамед Ордубади - Советская классическая проза
- Гудок парохода - Гусейн Аббасзаде - Советская классическая проза
- Набат - Цаголов Василий Македонович - Советская классическая проза
- Рябина, ягода горькая - Геннадий Солодников - Советская классическая проза
- Песочные часы - Ирина Гуро - Советская классическая проза
- Свет-трава - Агния Кузнецова (Маркова) - Советская классическая проза
- Характеры (Рассказы) - Василий Макарович Шукшин - Советская классическая проза
- Юность, 1974-8 - журнал «Юность» - Советская классическая проза
- Столбищенский гений - Владимир Кораблинов - Советская классическая проза
- Это случилось у моря - Станислав Мелешин - Советская классическая проза
