на стол самовар, чашки и печенье. Долго обсуждали они разные варианты появления загадочных записок. Маргарита была уверена, что видит настоящий почерк сестры. Но курьеры — главврач, а также начальница Маргариты, практически, слово в слово советовали одно и то же. Кто стоял за этим? Не доктор ли Бабаев из психбольницы и майор КГБ Полонский?
— Он все еще майор? — удивился Олег.
— Пьет много, — заметила Ляшко. — Что же задумал КГБ на этот раз?
Однажды обжегшись, они стремились не повторить ошибки.
В стране как раз наступили первые признаки демократических перемен. Многие верующие были выпущены на свободу, хотя были и те, кто исчез в лагерях. Возник вопрос: можно ли доверять коммунистам? В промежутке между 1979 и серединой 80‑х годов мы, нерегистрирующиеся баптисты, насчитали около 200 служителей и членов церкви, которые были арестованы. Так как зачастую мы вынуждены были использовать нелегальные пути, то были более подвергнуты нападкам со стороны властей, чем зарегистрированные общины, многие из которых к тому времени находились в заключении. Нас обязали постоянно строго придерживаться различных законов и предписаний по вопросу религии. КГБ жестко следил за этим. Если кто–нибудь из пасторов или дьяконов пытался укрыться от их взора, должен был предвидеть, что рано или поздно он будет отстранен от этого служения. Это делалось при помощи клеветнической кампании в средствах массовой информации или через «несчастный случай». КГБ не церемонился, и в 80‑е годы он все еще был вездесущим.
Олег уже давно навлек на себя подозрение органов госбезопасности, так как находился в постоянной связи с братьями из Совета Церквей. Как никому другому ему удавалось маскировать наши совместно запланированные мероприятия для детей и молодежи, а также выискивать пути для распространения христианской литературы, которую мы издавали подпольно. Несмотря на то, что он попал в ловушку подполковника, что повлекло за собой некоторые неприятные последствия, тем не менее это не остановило его. Конечно же, очень многое в его жизни для нас остается не совсем ясным и в некоторой степени даже противоречивым. Не знаю почему, но у меня сложилось впечатление, что Олег создавал эти противоречия преднамеренно, чтобы отвлечь КГБ от собственной стратегии созидания церкви. Несмотря на все, казалось бы, нелепости в его поступках, он всегда оставался лидером. Обладая холерико–меланхолическим типом характера, Олег никогда не оставлял своих истинных намерений и всякого, кто хотел что–либо пронюхать, он искусственно водил за нос. На вопрос: «Зачем ты это делаешь?» он отвечал встречным вопросом: «У тебя есть решение получше?»
Олег Сименс был лидером церкви, пастором и стратегом в одном лице. Его братский совет состоял из дьяконов, каждый из которых был его заместителем. Олег не желал иметь в церкви старейшин, потому что в понятие «пресвитер» он включал пастора и учителя! Он знал, что при определенных обстоятельствах никому не сможет довериться.
В поведении Олега, который всю самую сложную работу брал на себя, некоторые братья по вере видели не заботу, а заносчивость и надменность. Олег и надменность? Это смешно! Они просто были очень завистливы из–за его «чрезмерной таинственности», как они это называли. И если кто–то упрекал его в том, что он бездуховный и что у него какие–то подозрительные отношения с Маргаритой Ляшко, то не всегда это было делом рук КГБ. Да он и сам провоцировал эти слухи, когда он то ошеломлял всех своей открытостью, то был чрезмерно скрытным и никого не посвящал в свои планы относительно церкви. Когда я его спрашивал, почему он такой недоверчивый, то он все время отвечал словами апостола Павла из его Послания к филиппийцам:
— Потому что все ищут своего, а не того, что угодно Иисусу Христу.
А церкви он говорил:
— Если все обвинения соответствуют истине, то почему вы меня до сих пор терпите? Освободите меня!
Отвечая на слухи, что он не верен Галине, Олег говорил:
— Почему эти люди, которые узнали об этом, не опубликовали тотчас фейлетон в газете? Я совершенно не осознаю своей вины по этому поводу. Впрочем, та, о которой уже было упомянуто, заслуживает большего, чем просто пастора, который счастлив в браке!
Можно сказать, что Олега или «лояльно» любили, или настойчиво ненавидели, впрочем, и то и другое делалось втайне. Он, по возможности, избегал того, чтобы «не попадать в улей, дабы не быть искусанным». Горе тому пастору, который потревожит «благочестивых». Олег мог в форме замаскированного сарказма ублажить чей–то слух своим «духовным медом». Ужаснувшись однажды, услышав от него такое, я потребовал ответа. «А ты что, жалуешь этих волков в овечьих шкурах дубиной по спине? — спросил он. — Думаешь, они съедят нас? Нет ничего более бессмысленного, чем ставить «церковных волков» на свое место. Их нужно вовремя распознать и постепенно избавиться от них. Но ни в коем случае не привселюдное разоблачение! Плевелы, как говорил Иисус, должны остаться до жатвы. Люди, которые через покаяние ищут своего самоутверждения, становятся самыми опасными созданиями. Давай снова обратимся к апостолу Павлу. Церкви в Филиппах он писал: «Берегитесь псов!» Не выбрасывайте их вон! Нам нужны эти псы, которые при любом нарушении спокойствия в их личной жизни начинают отчаянно лаять и заставляют нас освящаться в нашей будничной жизни. Да, они настроены только на самовозвеличивание и собственную славу, этим они опасны. Но брось им кость, и они начнут пресмыкаться, потому что они не замечают, что они подлые псы, а совсем наоборот, считают себя духовными христианами. Они якобы поставлены Господом содержать церковь в чистоте или что–то вроде этого. Кто еще отважится наступить на хвост моим псам? Но зато если я бросаю им кость, чтобы они ее погрызли, то это считается не по–библейски. Или ты можешь научить меня чему–то лучшему?»
Последним своим предложением он меня просто озадачил. Но все же я знал, что могу ему доверять, как никому. Олег настроил против себя не только КГБ, но и треть своей церкви. Это были люди, которые доставляли ему боль своими вымыслами и которые постоянно стремились лишить его покоя. Насколько возросла церковь количественно, настолько возросли зависть и ревность.
Это он знал очень хорошо, это понимали также Галина и Маргарита Ляшко. Поэтому они были очень осторожны, услышав подкинутую им новость, касающуюся его увлечения. На фоне наших традиций отношение Олега к женщинам выглядело просто провокационным. Насколько резко критиковал он мужчин, манипулирующих своими женами, настолько открыто он выступал за проявление духовных даров через женщин. То, что писал Павел в отношении пресловутых коринфских жен, Олег трактовал
