болит голова. «Куда они меня везут? Что будет дальше?» Я закрыла глаза и попыталась успокоиться, но страх не отпускал меня. Вонь бензина ударила в нос, и я поняла, что мы едем уже долго. Неужели они хотят меня убить? Но зачем? Что я им сделала? Я пыталась вспомнить хоть что-то, что могло бы объяснить произошедшее, но в памяти была лишь пустота.
Прошло, наверное, около часа, прежде чем машина остановилась. Я услышала щелчок открывающегося багажника, и яркий, слепящий свет ударил мне в глаза. Несколько секунд я щурилась, пытаясь адаптироваться, пока зрение не вернулось в норму. Тогда я и увидела его. Незнакомый мужчина, грубый на вид, с резкими чертами лица и тяжёлым взглядом, стоял надо мной, возвышаясь, как скала. Его тень падала на меня, пугая своей массивностью.
— Ну что, красавица, проснулась? — прорычал он, и этот низкий, хриплый голос заставил меня похолодеть.
Сердце бешено заколотилось, отдаваясь в висках, и я попыталась закричать, но лишь слабый, жалкий стон вырвался из моего горла.
— Не кричи, а то будет хуже, — предупредил он, и его пальцы, грубые и сильные, больно сжали мои волосы, причиняя боль.
Он вытащил меня из багажника, поставил на ноги, и я тут же попыталась вырваться, сделать шаг назад, но куда там — он был сильнее, его хватка была мёртвой.
— Пошли, — рявкнул он, и его тяжёлая рука толкнула меня вперёд, заставив споткнуться.
Мы вышли на улицу, где меня тут же окутала густая, непроницаемая тьма. Ночь была беззвёздной, чёрной, как смоль. Я попыталась оглядеться, но вокруг не было ни единого источника света — только кромешная тьма, давящая и пугающая. Спотыкаясь и падая, натыкаясь на что-то твёрдое и острое, я шла за ним, не понимая, куда он меня ведёт. Страх сковывал меня, парализовывал волю. Вскоре мы оказались у какой-то металлической двери, ржавой и скрипучей на вид. Он открыл её с силой, втолкнул меня внутрь, и зашёл следом, плотно закрыв дверь за собой. Мы очутились в тёмном, сыром помещении, пропахшем плесенью и затхлой водой.
— Здесь ты будешь сидеть, — заявил он и закрыл дверь на ключ. Щелчок замка, тяжёлый и зловещий, эхом разнёсся в тишине. Затем он повернул какой-то тумблер, и одинокая, тусклая лампочка, висевшая на проводе под потолком, вспыхнула, осветив всё вокруг своим жёлтым, дрожащим светом.
Это было грязное, неуютное место, больше всего похожее на заброшенный гараж. Стены были покрыты толстым слоем пыли и грязи, местами от них отваливались куски штукатурки. Вдоль стен громоздились какие-то ящики с инструментами, запчастями, старой одеждой и ещё непонятно чем. В воздухе витал тяжёлый, затхлый запах масла, сырости и чего-то ещё, гнилостного. Меня затошнило от этого запаха.
Он грубо схватил меня за связанные руки и, не говоря ни слова, потащил к массивному деревянному столбу, стоявшему посреди комнаты. Движения его были резкими и небрежными, отчего верёвки больно врезались в кожу. Добравшись до столба, он с силой усадил меня на холодный, каменный пол, прислонив спиной к дереву. Затем, достав из кармана толстую верёвку, начал обматывать её вокруг моих запястий, фиксируя их на столбе. Я попыталась дёрнуться, но он лишь сильнее сжал мои руки, причиняя боль.
— Ну вот и всё, — прорычал он, закончив своё дело. — Осталось дожидаться хозяина.
Не знаю, сколько я так просидела, оглушённая страхом и отчаянием, но по ощущениям недолго. Время тянулось так медленно, будто я выпала из реальности, а каждая секунда казалась вечной пыткой от не знания того, что со мной может произойти. Вдруг замок двери щёлкнул, и она медленно, со скрипом, будто протестуя, отворилась. И «О, боже» — в помещение вошёл Стас. Его лицо было искажено злобой, которую он даже не пытался скрыть. Глаза, обычно такие добрые и тёплые, сейчас горели огнём, от которого по моей коже пробежали мурашки. Он выглядел чужим, незнакомым, и от этого мне стало ещё страшнее.
— Ну привет, Катя, — произнёс он с издевкой, растягивая слова и наслаждаясь моей реакцией. — Я предупреждал тебя, помнишь?
Я попыталась закричать, позвать на помощь, но скотч намертво сдавливал мой крик, превращая его в невнятное мычание. Стас, не обращая внимания на мои попытки, взял стул, стоявший в углу, и поставил его напротив меня в двух шагах. Сел. Его движения были неторопливыми, уверенными, будто он наслаждался своей властью надо мной. Наклонившись ко мне, он резким, почти болезненным рывком сорвал скотч с моих губ. Боль пронзила меня, я вскрикнула, не в силах сдержать стон.
— Что происходит, Стас? — было первое, что я смогла произнести, хриплым от долгого молчания голосом. Мой вопрос прозвучал жалко и беспомощно, и я почувствовала, как слёзы подступают к глазам.
— Что происходит? — переспросил Стас с издевкой, его голос был полон яда и презрения. — Неужели ты до сих пор не поняла, дурочка? Неужели ты думала, что я шучу, когда говорил, что ты поплатишься за свою дерзость? Что я просто так не оставлю тебя в покое после того, как ты…
Он замолчал на секунду, подбирая слова, словно смакуя каждое из них. Его глаза сверлили меня насквозь, заставляя кровь стынуть в жилах.
— После того, как ты меня унизила? — наконец произнёс он, его голос стал тише, но от этого ещё более зловещим. — Ты думала, что я прощу тебе и Косте всё то дерьмо, что вы мне устроили? Что я забуду, как ты растоптала мою гордость?
Он наклонился ещё ближе, его лицо было совсем близко от моего. Я чувствовала его дыхание на своём лице, тёплое и неприятное, пахнущее табаком и чем-то ещё, неуловимо-отталкивающим.
— Ты ошиблась, Катя. Очень сильно ошиблась, — прошептал он, его голос был полон угрозы. — Ты думала, что я слабак? Что я не сдержу своё слово?
Он выпрямился и сделал шаг назад, словно любуясь моим испуганным лицом.
— Теперь ты заплатишь за всё, — заявил он, его голос был громким и твёрдым, как приговор. — За всё, что ты и твой дружок Костя мне сделали. За каждую ложь, за каждое унижение, за каждую минуту, когда я чувствовал себя ничтожеством из-за вас.
— Разве не ты начал эту игру? — произнесла я, стараясь говорить спокойно, но голос мой всё равно звучал обвиняюще, каждая интонация обличала его ложь. — Ты столько врал мне, столько скрывал от меня. Избил Костю ни за что, угрожал ему, а потом использовал его чувства ко мне, лишь бы получить этот чёртов клуб. Ты же понимаешь, что «Капкан» никогда не достанется тебе.
Я замолчала на секунду, собираясь с мыслями, и продолжила уже
