Форма входа
Читем онлайн Гаврила Державин: Падал я, вставал в мой век... - Арсений Замостьянов
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Почему же Державин решил «лощить полы»? Никто не принуждал его воспевать императрицу. Он — бедолага среди преображенцев — имел право чувствовать себя обделённым. Без наград, без положения, без денег… Эффектно преподнести монархине пиндарический свиток Державин не мог: слишком далёк он был от престола в те времена. Теперь — малозаметная служба у Вяземского, который не любит сантиментов. А друзья в любом случае не удержались бы от упрёков в подлом искательстве. Ведь каждый из нас благородно снисходителен по отношению к самому себе, но кто удержится от соблазна поймать за руку товарища?..
Замышляя большую оду, Державин обыкновенно набрасывал черновик в прозе — своеобразный подстрочник. Это помогало обуздать фантазию, буйство которой подчас пугало самого поэта. Вот такой набросок предшествовал «Фелице»:
«Ты, которая одна, без помощи министра, по примеру богов, держишь всё своею рукою и видишь всё своими глазами! Великая государыня, если я до сих пор из благоразумия пребывал в почтительном молчании и тебя не хвалил, так это не от того, чтоб моё сердце колебалось вскурить тебе должный фимиам; но я мало умею хвалить, и моя трепещущая Муза убегает столь чрезмерной тягости и, не будучи в силах говорить достойно о твоих великих делах, боится, коснувшись твоим лаврам, чтоб их не засушить. Я не ослепляюсь тщетным желанием и умеряю мой полёт по моим слабым силам, и моим молчанием разумнее тех отважных смертных, которые недостойною жертвою оскверняют твои алтари; которые в сем поле, куда их корысть заводит, без сил и духа смеют петь твоё имя и которые всякой день безобразным голосом наводят тебе скуку, рассказывая тебе о собственных твоих делах».
В прозе Державин выглядел академичнее, чем в стихах… Ну да, настоящая поэзия всегда своенравна. Хотя и в прозаический прообраз «Фелицы» мы вникаем не без интереса:
«Я не дерзаю опорочивать в них желание тебе нравиться; но к чему, не имев сил, без пользы трудиться и, тебя не похваляя, себя лишь обесславить? Чтоб плесть хвалы, то должно быть Виргилию. Я не могу богам, не имеющим добродетели, приносить жертвы и никогда и для твоей хвалы не скрою моих мыслей: и сколь твоя власть ни велика, но если бы в сём моё сердце не согласовалось с моими устами, то б никакое награждение и никакие причины не вырвали б у меня ни слова к твоей похвале. Но когда я тебя вижу с благородным жаром трудящуюся в исполнении твоей должности, приводящую в стыд государей, труда трепещущих и которых тягость короны угнетает; когда я тебя вижу разумными распоряжениями обогащающую твоих подданных; гордость неприятелей ногами попирающую, нам море отверзающую, и твоих храбрых воинов — споспешествующих твоим намерениям и твоему великому сердцу, всё под власть Орла покоряющих; Россию — под твоей державою счастием управляющую, и наши корабли — Нептуна презирающих и досягающих мест, откуда солнце бег свой простирает: тогда, не спрашивая, нравится ль то Аполлону, моя Муза в жару меня предупреждает и тебя хвалит».
К тому времени он уже посвятил императрице несколько стихотворений, никем не прочитанных.
Но однажды, смешивая мотивы из высокого и низкого штиля, Державин почувствовал вкус реалистической поэзии. Как это заманчиво — увековечить в стихах наше время, до мелочей. В мелочах-то и содержится вся соль! Внести в поэзию запах кофия и лимонада, вкус вафлей с шампанским, ленивое послеобеденное кряхтение, все наши грехи и грешки… И не в пародийной поэме, а в лиро-эпическом жанре. А что, если пёструю «энциклопедию русской жизни» пристегнуть к торжественной оде, воспевающей государыню? Ведь это её эпоха — эпоха Екатерины.
Императрица, кроме прочего, была плодовитой писательницей. Прямо скажем, графомания её одолела — хотя случались в её писаниях и недурные страницы. Литературные безделки она считала государственным делом, в пьесах и сказках то и дело набрасывала стратегию реформ, основы идеологии. Для обожаемого внука Александра Екатерина написала сказку о царевиче Хлоре. Киевский царевич Хлор попадает в плен к киргизскому хану, который даёт ему задание найти розу без шипов — символ счастья и гармонии. Дочь хана — не по годам мудрая Фелица — помогает Хлору, как Медея — Ясону. Правда, Медея была девушкой свободной, а у Фелицы (совсем, как когда-то у августейшей писательницы!) — нелюбимый муж с говорящим именем Брюзга. На пути к розе мальчика искушают пороки, главный из них — лень. Но ему помогает сын Фелицы — Рассудок. И финал у сказки счастливый: на вершине горы Хлор добывает розу без шипов — и хан дарует пленнику свободу… Державин почувствовал, что в эту сказку Екатерина вплела автобиографические нити.
Он понял: Екатерину нужно воспевать по-новому — учитывая любовь императрицы к забавным шуткам, к простой беседе… Петров и Ломоносов всё-таки слишком торжественны и серьёзны. Посмотрите: наша императрица увлечена литературой. В её сказках есть лёгкость и мудрость. Державин осторожно протаптывал дорогу новому стилю — сначала нашёл непринуждённое настроение, потом прочитал сказку… Сказку, которую написала сама монархиня.
Фелица — значит счастливая. Звучное слово! И «Фелица» принесёт Державину счастье.
А что, если придумать сказочный мир для хвалебной оды? Мир, в котором правит царевна Фелица, которая владеет розой без шипов, потому что эта роза есть добродетель… Киргизский колорит не помешал Державину создать очень русское стихотворение. Не «в народном духе», но в духе Петербурга, каким он был при Екатерине.
Первыми слушателями «Фелицы» стали Львов, Капнист, Хемницер. Да, это была неслыханная поэзия — энергичная, шутливая — и всё-таки серьёзная, потому что в ней не копошились приметы времени, в ней затевалась, заваривалась эпоха:
Богоподобная царевнаКиргиз-Кайсацкия орды!Которой мудрость несравненнаОткрыла верные следыЦаревичу младому ХлоруВзойти на ту высоку гору,Где роза без шипов растет,Где добродетель обитает,—Она мой дух и ум пленяет,Подай найти ее совет.
На этот раз придирчивые друзья не находили в длинной оде неряшливых заусенцев. Державина поздравляли с пиитической победой. Но Львов разбирался не только в поэзии, но и в политике — и его вердикт прозвучал беспрекословно: публиковать «Фелицу» нельзя. Опасно! Кого только не кольнул Державин в этих стихах — и Потёмкина, и Вяземского, и Орлова. Если у вельмож задето самолюбие — анонимность не поможет. Разыщут, и костей не соберёшь. Державин и сам понимал, что поэтическая стихия в «Фелице» заставила его напрочь позабыть о политесе. Чтобы безнаказанно подшучивать над сильными мира сего — нужно самому быть, по меньшей мере, Потёмкиным.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Гаврила Державин: Падал я, вставал в мой век... - Арсений Замостьянов бесплатно.
Похожие на Гаврила Державин: Падал я, вставал в мой век... - Арсений Замостьянов книги
- Александр Суворов. Первая шпага империи - Замостьянов Арсений Александрович - Биографии и Мемуары
- Фельдмаршал Румянцев - Арсений Замостьянов - Биографии и Мемуары
- Я везучий. Вспоминаю, улыбаюсь, немного грущу - Михаил Державин - Биографии и Мемуары
- Мой XX век: счастье быть самим собой - Виктор Петелин - Биографии и Мемуары
- Маленький принц и его Роза. Письма, 1930–1944 - Антуан де Сент-Экзюпери - Биографии и Мемуары
- Потемкин - Ольга Елисеева - Биографии и Мемуары
- Большая Медведица - Олег Иконников - Биографии и Мемуары
- Белые призраки Арктики - Валентин Аккуратов - Биографии и Мемуары
- Я пел с Тосканини - Джузеппе Вальденго - Биографии и Мемуары
- Venceremos - Виктор Державин - Биографии и Мемуары / Периодические издания / Шпионский детектив
