Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Господи, – думал я, глядя сквозь стеклянный купол поразительной по красоте комнаты на усыпанное звездами небо, – это ведь рай, настоящий рай».
Я лег на кровать, словно сошедшую с иллюстрации к волшебной сказке, но долго не мог уснуть: впечатления дня держали меня в напряжении. Я подумал, что лучше бы, наверное, было встать и перейти в другую комнату – одному на таком широком ложе было не очень уютно. Оно словно специально было создано для того, чтобы делить его с любимой женщиной.
Точно услышав мои слова, дверь отворилась и в спальне появилась Юлька, почти голая, в одной только юбочке из пальмовых листьев, следом за нею Ежиха в ярком халатике, потом Регина, затянутая в змеиную шкуру – зеленую с золотыми крапинками. Замыкала все это шествие Сиамская кошка.
– Он любит меня, – сказала Юлька Еве. – Это точно. Я ему законная жена, в конце концов. – Она подошла к самой стеклянной стене и, подняв босую ногу, вступила прямо в мозаику.
– Он и меня любил. – Ежиха сбросила свой халатик и провела ладонью по обнаженной груди. – Он такой нежный любовник, ты ведь, Ева, сама все видела. – И она последовала примеру Юльки.
– Он не просто нежный любовник, он страстный любовник. – Прежде чем войти в картину, Регинка гибким движением освободилась от своей змеиной шкуры. – Под нами лед таял. Я бы такого не хотела упускать.
– Вот увидите, он забудет обо всех вас и останется со мной, – заявила Сиамская кошка. – Только мне надо переодеться в домашнее.
– Девочки, не спорьте. – Ева хрустнула яблоком. – Он вас всех любит. Он ведь не однолюб.
– Это он в меня, – раздалось из противоположного угла спальни. Там стоял генерал Курнышов в парадной форме и в орденах. – Я думал, что однолюб, пока не встретил Берту. – Он обнял за талию рослую девушку в кожаном костюме с длинными, развевающимися по ветру волосами.
Она помахала мне рукой, и я понял, что это моя мать.
– Ты сделал несчастной и меня, и Вику! – Мария Львовна ударила оземь хрустальный бокал, и он рассыпался на тысячу разноцветных осколков.
– Перестань, мама, папа ни в чем не виноват! – Виктория стояла в тени дерева, и я не видел ее лица. – Я сама во всем виновата, и я наказана за это. Но я не жалею. Я любила!
– И я любила! – заверила Еву Юлька.
– И я! – подхватила Сиамская кошка.
– И я! – заявила Жанна.
– И даже я! – поддакнула Регина.
– Разве так любят, девочки? – Отто фон Фриденбург строго глянул на них с портрета. – Вы спросите Басю, она вам все объяснит.
И тут над ними всеми запорхал, хлопая прозрачными крыльями, ангел в виде тоненькой сероглазой девушки. Девчонки замахали руками, отгоняя ее, начался визг, шум, грохот… Я проснулся и открыл глаза. В горах гремел гром, бушевала гроза.
– А вот и Вселенский потоп, – я рассмеялся. Над моей головой дрожали тучи, и ливень, разбиваясь о стеклянную преграду, шумным водопадом сбегал по хрустальным стенам. Я лежал с открытыми глазами, перебирая в памяти подробности только что увиденного сна.
Ева улыбалась мне. Я встал, подошел поближе, провел по стене рукой. Приятная прохлада мозаики холодила ладонь. И вдруг в каком-то месте квадрат мозаики от прикосновения моей руки подался назад, в глубь стены: под рукой образовался небольшой провал. Я заглянул внутрь – характерный разрез напоминал собой замочную скважину. Я посмотрел еще раз: да, это была именно замочная скважина, ключ для такого замка должен был быть немаленьким.
– Ключ! – Я даже вскрикнул от догадки, осенившей меня. – Ключ!
Провожая меня, моя Ба дала мне ключ, завернутый в кусок от бархатной шторы. Тот самый, который моя Светка выудила из-под ванны в пыли и паутине. Ключ был необыкновенный: сантиметров двадцать в длину, в виде змеи – свернутый хвост как раз и образовывал собой кольцо ключа. Голова с открытой пастью, двумя острыми зубами и раздвоенным языком венчала его другую сторону.
– Берта, твоя мама, в детстве очень боялась эту змею, – Бася протирала змеиную голову салфеткой. – Как увидит – в слезы. Я и убрала ее, змеюшку эту, под ванну – и напрочь забыла. Столько лет прошло…
Я, честно говоря, не очень-то хотел брать с собой эту железку, думал, Бася забудет. Но она не забыла:
– Повернешь два раза направо, потом три раза налево, потом еще семь раз направо, после этого отпускай ключ, не держи его.
– Как это ты все запомнила? – улыбался я, в душе посмеиваясь над ее серьезным отношением к несерьезному, как я считал, занятию: каким-то ключом открыть какой-то замок в стене. И чтобы не обижать мою Ба, я бросил на дно сумки железную змею.
– Тут и запоминать нечего, – пожала она плечами. Двое образуют пару, у них появляется дитя – значит, их уже трое. А за семь дней бог сотворил мир. Вот тебе и два, и три, и семь.
– Двое образуют пару. – В ночном доме, под шум дождя, мои слова прозвучали очень торжественно. Я повернул ключ два раза направо. В замке что-то щелкнуло. – Потом у них появляется Светка. Или Берта. Или Герман, – так же громогласно объявил я; ключ послушно сделал три оборота налево. – И все это благодаря сотворению мира. – Тут сверкнула молния, раздались удары грома. Я стал проворачивать ключ – раз за разом семь раз. И с каждым поворотом ключ, как змея, уползал куда-то в глубину замочной скважины. Когда был довернут седьмой поворот, за хвост змеи, образующий кольцо ключа, уже почти невозможно было ухватиться. Я сразу вспомнил Басино: «Отпускай ключ, не держи его», – и разжал свои пальцы. Ключ тут же исчез в недрах замка, уполз, как самая настоящая змея. Кусок сдвинутой мозаики встал обратно на место, наглухо закрыв только что зияющую прорезь замка. Наступила тишина. Я стоял, не понимая, а что дальше… И тут вся громада стены, вместе с Адамом и Евой, поползла вверх.
За нею открылась ниша, за прозрачными стенами которой сбегала водопадом вода. Ниша осветилась искусно сделанной подсветкой, и я понял, что это даже не ниша, а маленькая круглая комнатка, словно молельня. Только вместо алтаря в ней была картина – огромная, выше человеческого роста – портрет красивой молодой девушки. В венке из мелких белых цветочков она сидела в ворохе осенних листьев и смотрела прямо на меня. За спиной у девушки виднелись два больших полупрозрачных крыла. Я не мог оторвать глаз от этого ангела в женском обличье – а эти бездонные серые глаза… И я сразу узнал ее, это была моя дорогая Ба, только очень молоденькая.
Долго простоял я перед картиной, постигая смысл происходящего.
«…Самый главный секрет этой спальни – быть здесь вдвоем с любимой. Если это условие нарушить, наши прародители удивятся. Ведь они однолюбы».
Даже если бы я знал слова деда…
Стена остановилась сантиметров за тридцать до границы комнаты. Замерла. Сверху, тихо урча механизмами, стала возвращаться мозаика. Она опустилась бесшумно, как занавес в театре.
На меня удивленно смотрели Адам и Ева.
Примечания
1
Голово (укр.) – начальник, шеф.
2
Робить (укр.) – делать.
3
Гарненька (укр.) – хорошенькая.
4
Брама – арка, подъезд в Польше и на Западной Украине.
5
Помню, ездил (укр.).
6
Семью. Приезжие явно, русские, судя по говору. Женщина молодая, ох, и красивая! Рыжая, ноги от зубов растут! Я бы такую и сам с удовольствием… А мужичонка с ней – глядеть не на что. Толстый, лысый, пожилой уже, лет пятьдесят ему, наверное. Хотя видно, что богатый. Пятьдесят гривен мне бросил и сдачу не взял. И еще ребенок с ними был.
7
Ну да, девочка, маленькая совсем, годика три, наверно.
8
Да чего рассказывать, я ее и не разглядел совсем, она спала всю дорогу. Они уже даже в машину с ней сели со спящей, мужик ее на руках держал. Девочка как девочка, белобрысенькая вроде. Я на нее вообще не смотрел, все больше на ее мамашу.
9
Так в аэропорт! У них и чемоданы были, меня попросили их нести.
10
Да как обычно, о чем люди говорят, когда на поезд или на самолет торопятся? Успеем ли, не забыли ли чего, в порядке ли билеты, документы… Спешили, волновались.
11
Да нет вроде… Говорю, она же спала все время на заднем сиденье…
12
Да, потолки высокие.
13
И лепнина старинная. Только ремонт давно не делали.
14
Вы понимаете по-немецки…
15
Ну, конечно, как я мог выпустить это из головы?
16
Я думаю, мы найдем общий язык.
17
Я вижу, мы не ошиблись: мы попали именно в тот дом.
- Французское завещание - Андрей Макин - Современная проза
- Небо падших - Юрий Поляков - Современная проза
- Тихик и Назарий - Эмилиян Станев - Современная проза
- Кипарисы в сезон листопада - Шмуэль-Йосеф Агнон - Современная проза
- Колдун. Из России с любовью. - Вадим Крабов - Современная проза
- Борец сумо, который никак не мог потолстеть - Эрик-Эмманюэль Шмитт - Современная проза
- Сводя счеты - Вуди Аллен - Современная проза
- Голубой бриллиант - Иван Шевцов - Современная проза
- Семь признаков счастья (сборник) - Олег Рой - Современная проза
- Не сегодня — завтра - Петер Штамм - Современная проза