Форма входа
Читем онлайн Хижина дяди Тома - Гарриет Бичер-Стоу
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
— Там, в Канаде, я буду помогать тебе, — проговорила Элиза. — Я умею шить платья, гладить и стирать тонкое белье. Вдвоем мы заработаем достаточно на жизнь.
— Да, Элиза… Если мы будем чувствовать поддержку друг друга, если с нами будет наш мальчик… Если бы эти люди могли себе представить, какое счастье для человека знать, что его жена и ребенок принадлежат ему! Я часто удивлялся, что люди, имеющие право сказать «моя жена», «мой ребенок», могут желать еще чего-нибудь другого. У нас нет ничего, кроме наших рук, а между тем я кажусь себе сильным и богатым. Мне нечего больше желать. До двадцати пяти лет я трудился и день и ночь, и у меня нет ни цента. У меня нет даже соломенной крыши над головой, нет ни дюйма земли, которую я мог бы назвать своей. Но пусть только они оставят меня в покое, и я буду счастлив. Я буду трудиться и вышлю мистеру Шельби деньги за тебя и за мальчика. Но моему бывшему хозяину я ничего не должен: он заработал на мне достаточно.
— Опасность для нас еще не миновала, — сказала Элиза. — Мы еще не в Канаде.
— Ты права. Но мне кажется, что я уже дышу воздухом свободы, и это придает мне силы!
Снаружи послышались голоса. В дверь постучали. Элиза отперла дверь.
Вошел Симеон Холлидей в сопровождении своего соседа Финеаса Флетчера, которого он представил Элизе и ее мужу. Флетчер был высокий и тонкий, как жердь, мужчина с рыжей шевелюрой. Лицо его выражало проницательность и лукавство. В нем чувствовались уверенность в себе и знание жизни. При первом же взгляде видно было, что этот человек твердо знает, чего хочет, и гордится своим благоразумием и проницательностью.
— Наш друг Финеас, — сказал Симеон, — узнал кое-что интересное для тебя и твоих близких. Тебе полезно будет выслушать его.
— Это верно, — сказал Финеас, — и это лишний раз доказывает, как полезно, находясь в некоторых местах, не спать слишком крепко. Прошлой ночью я остановился на ночлег в маленькой, мало посещаемой таверне у дороги. Помнишь, Симеон, то место, где мы в прошлом году продали яблоки толстухе в длинных серьгах? Я устал с дороги и в ожидании, пока мне приготовят постель, улегся в углу на груде мешков, прикрывшись шкурой бизона. И затем… затем я уснул.
— Навострив все же одно ухо? — спокойно спросил Симеон.
— Нет, часа два я спал как убитый. Я был очень утомлен. Когда я немного пришел в себя, в таверне уже находились какие-то люди. Они сидели за столом, пили и беседовали. Услышав, что кто-то упомянул о квакерах, я насторожился. «Можешь не сомневаться, — говорил один из них, — что они находятся у квакеров». Тут я стал уже слушать обоими ушами. Речь шла о вас, это было ясно. И вот они выложили весь свой план. Джорджа предполагается вернуть бывшему его хозяину в Кентукки, чтобы наказание, которому он будет подвергнут, могло устрашить всех негров, мечтающих о побеге. Элизу они собираются отвезти на продажу в Новый Орлеан… рассчитывая заработать на ней тысячу шестьсот, а то и тысячу восемьсот долларов. Мальчика они должны будут отдать какому-то работорговцу, который купил его. Джима и его мать собирались также отправить обратно в Кентукки к их прежнему хозяину. Они говорили, что в соседнем городке находятся два констебля, которых они привезли с собой, чтобы с их помощью захватить беглецов. Молодую женщину доставят в суд, и один из ловцов — маленький такой, со слащавым голосом — присягнет, что она принадлежит ему. Им был известен путь, по которому мы предполагали двинуться отсюда, и они собирались часов в семь или восемь нагнать нас. Что же мы предпримем?
Во время всего этого рассказа слушатели застыли в позах, достойных быть запечатленными на картине. Рахиль Холлидей, оторвавшаяся от своих пирогов, чтобы послушать новости, стояла, подняв к небу испачканные в муке́ руки. Лицо ее выражало тревогу. Симеон погрузился в раздумье. Обняв обеими руками Джорджа, Элиза не в силах была отвести от него взгляда. Джордж сжимал кулаки. Вся его поза и выражение лица были такие… как у всякого другого мужчины, который бы узнал, что у него собираются отнять сына и продать с аукциона жену.
— Джордж, что нам делать? — спросила Элиза угасшим голосом.
— Я знаю, что́ я буду делать! — сказал Джордж, направляясь в спальню, где находились его пистолеты.
— Так, так, — произнес Финеас, обращаясь к Симеону. — Ты видишь, какие предстоят дела.
— Вижу, — сказал Симеон. — Хотелось бы, чтобы до этого не дошло.
— Я никого не хочу втягивать в это дело, — сказал Джордж. — Одолжите мне только вашу повозку и укажите путь. Я сам буду править лошадьми. Джим силен, как гигант, он храбр и мужественен, а я также не из трусливых.
— Великолепно, друг, — одобрительно молвил Финеас. — Но при этом тебе необходимо еще кое-что, тебе нужен проводник. Дерись — это твое дело, согласен. Но ведь путь тебе неизвестен.
— Я никого не хочу впутывать! — воскликнул Джордж.
— Впутывать? — повторил Финеас, и лицо его выразило лукавство. — Как это ты мог бы меня впутать, хотел бы я знать?
— Финеас умен и ловок, — сказал Симеон. — Ты можешь на него положиться и довериться ему. — И, положив руку на плечо Джорджа и глядя на пистолеты, он добавил: — Не торопись прибегать к этому средству. Молодая кровь подчас горяча.
— Я первый не нападу на них, — ответил Джордж. — Единственное, чего я требую от этой страны, это чтобы меня оставили в покое. Я хочу уйти отсюда спокойно. Но…
Он умолк. Лицо его омрачилось, и во взгляде блеснула угроза.
— Одну из моих сестер продали на новоорлеанском невольничьем рынке. Я знаю, для чего… И я должен оставаться спокойным, зная, что мерзавцы хотят отнять у меня жену и продать ее… когда природа дала мне крепкие руки, чтобы защищать ее! Нет, упаси меня бог от этого! Я буду драться до последнего издыхания, но не позволю им отнять у меня жену и сына. Неужели вы осудите меня за это?
— Ни один человек не посмеет осудить тебя!
— Не поступили бы вы на моем месте точно так же, сэр?
— Да минует меня искушение! Человек слаб! — произнес Симеон.
— А я думаю, что у меня хватит сил… если подобные вещи будут угрожать тебе, — с горячностью воскликнул Финеас, размахивая своими длинными руками, похожими на мельничные крылья, — избавить тебя хоть от одного из этих людей!
Сказать по правде, Финеас еще не так давно был мужественным лесным бродягой, неутомимым охотником и метким стрелком. Красота прекрасной молодой квакерши покорила его сердце и заставила его вступить в ее общину. Он стал достойным членом этой общины, но особо благочестивые собратья укоряли его в том, что старая закваска дает себя подчас чувствовать.
— Друг Финеас всегда действует по-своему, — с улыбкой произнесла Рахиль. — Но мы знаем, что сердце у него доброе.
— Не следует ли нам поторопиться? — спросил Джордж.
— Я поднялся в четыре часа, — сказал Финеас, — и мчался сюда во весь опор. Если они выедут, как собирались, то я, во всяком случае, опередил их часа на два, на три… Да, кроме того, неосторожно выехать до наступления темноты. В соседних поселках есть два или три человека, враждебно настроенных к нам. Увидев нашу повозку, они могут попытаться задержать нас. Но часа через два, я думаю, мы можем уже рискнуть. Я схожу к Майклу Кроссу и уговорюсь с ним, чтобы он верхом следовал за нами. Он нам даст знать, если преследователи станут нас настигать. Лошадка Кросса по быстроте не имеет себе равных. Я позабочусь о лошадях и предупрежу Джима и его мать, чтобы они были готовы к отъезду. Мы можем надеяться добраться до наших друзей раньше, чем преследователи успеют напасть на нас. Мужайся, друг Джордж! Не впервые мне приходится вызволять людей, оказавшихся в таком положении, как ты и твоя семья.
Финеас вышел, закрыв за собою дверь.
— Финеас ничего не боится, — сказал Симеон, — и сделает для тебя все.
— Если б меня не мучила мысль, что вы из-за нас можете подвергнуться опасности…
— Будь добр, Джордж, не повторяй таких слов. Мы делаем то, к чему нас обязывает наша совесть. А теперь, мать, — добавил Симеон, обращаясь к Рахили, — поторопись со своими приготовлениями. Мы не можем отпустить наших друзей голодными.
Пока Рахиль и ее дети заканчивали изготовление маисовых лепешек, варили курицу и окорок, Джордж и его жена сидели в соседней комнате, держась за руки и с ужасом думая о том, что, быть может, через несколько часов они будут разлучены навсегда.
— Элиза, — говорил Джордж, — люди, у которых есть близкие, друзья, земли, дома и деньги, не могут любить друг друга так, как любим мы, у которых нет ничего, кроме этой любви. До встречи с тобой, Элиза, никто не любил меня, кроме матери и сестры. Я вспоминаю мою дорогую Эмилию такой, какой она была утром того дня, когда торговец увез ее. Она пробралась ко мне в уголок, где я спал… «Бедный Джордж, — шептала она, — ты лишаешься последнего друга. Что будет с тобой, несчастный мой мальчик!» Я вскочил, обнял ее… рыдал… Она тоже плакала. Это были последние ласковые слова, которые мне пришлось слышать. Прошло десять лет, и сердце мое, казалось, иссохло, как песок. Так было, пока я не встретил тебя. Твоя любовь воскресила меня. Я стал новым человеком. И хотя бы мне пришлось пролить всю кровь до последней капли, они не оторвут тебя от меня, Элиза! Чтобы захватить тебя, им придется перешагнуть через мой труп.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Хижина дяди Тома - Гарриет Бичер-Стоу бесплатно.
Похожие на Хижина дяди Тома - Гарриет Бичер-Стоу книги
- Леди и джентльмены (сборник) - Джером Джером - Классическая проза
- Школьные годы Тома Брауна - Томас Хьюз - Классическая проза
- Известие о дальнейших судьбах собаки Берганца - Эрнст Гофман - Классическая проза
- Золотой браслет - Густаво Беккер - Классическая проза
- Приключения Тома Сойера. Приключения Гекльберри Финна. Рассказы - Марк Твен - Классическая проза
- Я жгу Париж - Бруно Ясенский - Классическая проза
- Убить пересмешника - Харпер Ли - Классическая проза
- Испанский садовник. Древо Иуды - Арчибальд Джозеф Кронин - Классическая проза / Русская классическая проза
- Зверь дяди Бельома - Ги Мопассан - Классическая проза
- В городке - Кнут Гамсун - Классическая проза
