бы услышать треск собственных ребер.
Я трусливо прикусила нижнюю губу.
— Перестань волноваться, — пробормотал Леша, оттягивая большим пальцем мою нижнюю губу от зубов.
— Ты уверен, что хочешь идти на ужин? — спросила я.
Он обхватил меня обеими руками за шею и притянул к себе, пока наши лица не оказались совсем рядом.
— Да, — пробормотал он. — Перестань уже беспокоиться обо мне.
Как будто я могла…
— Или ты беспокоишься о своем отце?
— Я больше беспокоюсь о том, что о тебе подумает мама, — пробормотала я, старательно не встречаясь с ним взглядом.
Его руки на моей шее дрогнули от моих слов. Я подняла глаза как раз в тот момент, когда он наклонил голову и коснулся губами моих губ. Затем Леша отстранился, вышел из машины и направился к моей двери, пока я беззастенчиво смотрела на его прекрасный профиль.
Я не хотела выходить, и Леша, должно быть, прочитал мои мысли, потому как он тяжело выдохнул, наклонился и буквально вытащил меня на улицу. Он торопливо закрыл дверь и с помощью брелока запер машину, фактически предоставляя меня на растерзание собственной судьбе.
Увидев совсем рядом подъезд, я начала тяжело дышать, как при панической атаке. Леша пытался вести меня вперед, таща за руку, но я упиралась пятками в землю, пытаясь отсрочить неизбежное.
Когда Леша соизволил остановиться, он пронзил меня своим суровым взглядом и спросил:
— Ты хочешь покончить с этим или нет? — раздраженно спросил Леша, прищурив свои серебристо-серые глаза.
— Ну, да… — неуверенно проблеяла я, дёргано кивая.
— Тогда пошли уже. Или ты таким образом напрашиваешься на еще один поцелуй?
— Нет! — громко воскликнула я, отчего его лицо потемнело.
— Тебе бы не помешало, — его лицо начало опускаться ближе к моему. — Ты выглядишь слишком бледной, а поцелуй добавил бы немного румянца твоим щекам.
— Мы опоздаем на ужин, — в панике торопливо прошептала я. — Мама разозлится.
— Тогда пойдем, — твердо произнес он.
Я тут же направилась в сторону дома, чувствуя, как горят мои щеки. Леша усмехнулся, а затем потянул меня за руку, замедляя мой чересчур быстрый шаг. По мере нашего приближения к квартире, я паниковала все больше и больше. Я начала молилась лишь об одном.
Чтобы Леша вел себя прилично или хотя бы просто хорошо.
Я открыла дверь, опережая оглушающую волну страха. И тут же застонала в голос.
За дверью стоял папа, скрестив руки на груди и устремив на нас свой острый взгляд. Его глаза остановились на наших переплетенных руках и опасно сузились.
Он был одет, как обычно, по-домашнему: в черную футболку и шорты, настолько выцветшие и потертые, что я на мгновение задумалась, почему мама до сих пор их не выбросила.
Видимо, он не подумал о том, чтобы одеться по случаю второй встречи с первым парнем своей дочери.
Я затаила дыхание и уже подумала о том, чтобы сбежать вместе с Лешей, пока папа не успел его убить, но тут из кухни появилась мама. Ее глаза окинули представленную картину и уловили мой многозначительный взгляд, которым я коротко указала на отца.
— Ну и что вы там до сих пор стоите? — спросила она, отодвинув папу с нашего пути. — Заходите.
Папа с нескромным ворчанием отошел в сторону, а мама любезно проводила нас с Лешей в гостиную. В отличие от отца, на ней было голубое торжественное платье по случаю знакомства с Лешей. Ее волосы были красиво уложены, а на ее руке красовался недавно подаренный отцом браслет.
— Добрый вечер, Наталья Васильевна, — заговорил Леша. — Спасибо за приглашение.
Я потрясено обернулась к нему. Леша в это время уже пожимал руку моей матери, вызывая у нее тем самым неуверенную улыбку. Я уставилась на него, не мигая.
Вау…
Просто вау…
Алексей Орлов, хулиган с ужасной репутацией, умел быть вежливым.
Обалдеть!
Леша заметил мое потрясенное выражение лица и раздраженно закатил глаза. Он перевел взгляд на моего отца и мое благоговейное восхищение сменилось тревогой, когда Леша направился прямиком к нему.
— Вечер добрый, Анатолий Геннадьевич, — сказал Леша с ноткой насмешки в тоне, которая заставила меня насторожиться. Он поднял руку и слегка наклонил голову в сторону, как будто ему было интересно, пожмет ли руку мой отец.
О Боже…
Он что, пытался спровоцировать моего отца?
Я затаила дыхание, когда папа так крепко сжал руку Лешу, что у него аж побелели пальцы. Но Леша, к моему счастью, даже не поморщился от выходки моего отца.
— Добрый, — процедил папа сквозь зубы, прежде чем разжать руку.
Папа продолжал свирепо смотреть на Лешу, пока мама не пронзила его своим взглядом, который был в тысячу раз свирепее его. Затем он сел в самое дальнее кресло и, как ни в чем не бывало, включил телевизор. Когда он вновь перевел взгляд на Лешу, как будто хотел что-то сказать, я одарила его возмущенным взглядом и он с очередным ворчанием отвернулся к телевизору.
— Ксень, твой папа приготовил ужин, — внезапно заговорила мама. — Но не успел сделать салат. Пожалуйста, сделай его.
Я почувствовала, как кровь отхлынула от моего лица.
Неужели мама не заметила жажду крови на лица отца?
Было ли вообще безопасно оставлять Лешу наедине с ним?
Я не сомневалась, что Леша мог постоять за себя в драке, но я была уверена, что он ничего не предпринял бы, если бы мой папа вдруг решил его избить.
Почувствовав мою нерешительность, мама добавила:
— Не переживай, твой отец обещал вести себя наилучшим образом, — заверила она. — Поторопись, Ксень. А я пока закончу накрывать на стол.
Сказав это, она направилась на кухню, не дожидаясь меня. Я же поджала губы и не торопилась покидать Лешу. Я все еще не была уверена, что отец ничего не сделает ему. Даже, несмотря на то что мама, очевидно, заранее поговорила с папой на этот счет, сейчас он подозрительно потирал костяшки пальцев, с враждебным выражением смотря на Лешу.
Я расправила плечи и решительно направилась к нему. Папа взглянул на меня и на его лице на мгновение отразилось чувство вины, а затем оно стало пустым. Наклонившись к его уху, я прошептала так, чтобы Леша не мог расслышать:
— Если ты сделаешь что-нибудь плохое Леше, — начала я. — Я тебе этого не прощу.
— Ты защищаешь этого парня? — спросил он, недовольно нахмурившись. — Он того не стоит.
— Стоит, папа, еще как стоит. И его зовут Леша, — парировала я.
Не обращая внимания на недовольство папы, я вернулась к Леше. Он оторвал взгляд от экрана телевизора и уставился на меня.
— Я только сделаю салат, — тихо сообщила я
